Шаманские техники личностных изменений. Опыт превращений - Перкинс Джон М. (книги серии онлайн .txt) 📗
— Теперь я понимаю, почему с появления наскальной живописи змея занимает в человеческой душе такое важное место. Я бесконечно признательна змее, которой сама являюсь.
На что ее собеседник заметил: — Стоит ли удивляться, что змея была символом кельтских шаманов — друидов — и что святому Патрику пришлось изгнать их из страны, чтобы добиться признания в Ирландии католической церкви.
Винифред недавно получила в наследство от бабушки старое кресло с изогнутой спинкой и большими подлокотниками. Наверное, они служили для защиты сидящего в кресле человека от сквозняков. Кресло было светлым и очень удобным. Мне кресло нравилось, и всегда, когда я был дома, то отдыхал в нем. Как-то раз уставшая на работе Винифред легла спать пораньше. Я сидел в кресле, прихлебывая пиво, слушал звукозапись Китиара. Появилось странное чувство — будто мы с креслом связаны в прошлой жизни. И что оно было союзником, защищало меня.
После этого я не реже, чем два раза в день, сидел в кресле и медитировал. Пытался освободиться от всех мыслей и чувств, кроме тех, которые касались кресла. Я использовал специальное упражнение, чтобы определить, было ли мое желание превратиться в стул мечтой или фантазией. Ответ был однозначным — мечта. Это заставило сделать следующий шаг. Я использовал технику «звезды», которой меня научила Мария. Отправил мечту быть креслом к звезде, поместив их вместе в свою голову и сердце.
Я делал все это на протяжении примерно двух месяцев, потом Джессика предложила поиграть в прятки. Мы решили разнообразить игру, вооружившись игрушечными ружьями, стреляющими дротиками с присосками. Ружья отец подарил на Рождество. Я проигрывал и через полчаса не только чувствовал себя оскорбленным, но и отчаянно желал выиграть хотя бы одну игру. Джессика ушла в спальню, считать. Я побежал в гостиную и стал искать место, чтобы спрятаться. Там стояло кресло. Меня потянуло к нему. Я чувствовал, что могу это сделать. Посмотрев на одежду, вспомнил слова Таюпа относительно цветов: на мне были шорты цвета хаки и красная футболка. Я бросился к шкафу и схватил белый банный халат. Ружье я оставил на полке в ванной. Скользнул в кресло, натянул на себя халат и сосредоточился на ощущении того, как моя энергия смешивается с энергией кресла, другими аспектами бытия. Я отправился в путешествие к змее и, сбросив кожу, освободился от страхов.
Скоро я услышал шаги Джессики, увидел, как она входит в гостиную. Зажмурился, и… позволил себе быть креслом. Шаги звучали все ближе. Я слышал дыхание Джессики, будто она была рядом. Знал, что она не более чем в двух футах от меня, смотрит на кресло.
Потом она ушла. Я знал об этом и, открыв глаза, понял, что она крадется по холлу в сторону спальни.
Не прошло и двух минут, как она вернулась. Она подскочила, увидев меня, и выстрелила дротиком.
— Поймала! — торжествующе закричала она. Затем покачала головой. — Почему ты сидишь здесь? Где ты был только что?
— Здесь, в этом кресле. — Не может быть! — Она перезарядила ружье. — Говори правду. — Клянусь, я был здесь, в кресле. — Лжец! Я смотрела под ним и за ним. Тебя нигде не было. — Не рядом — но здесь, в кресле. — Думаешь, я поверю, что дурацкий банный халат поможет? Если так, то почему я увидела тебя?
Я объяснил, что случилось. Она не впервые слышала о превращении. Вглядывалась в меня.
— Ты серьезно, так ведь? Этот случай поверг в изумление всех. Я пытался пересказать его Винифред, но стеснялся. У меня не получилось. Как и многое из того, что не поддается объяснению, произошедшее быстро забылось, исчезнув из разговоров и из памяти. Однако дверь была уже приоткрыта.
Вскоре после приключения с креслом мы отправились в Эквадор с Раулем, его женой Эльзой и дочерью Лордес. Винифред проходила сеансы исцеления у шамана-кечуа по имени Манко. Он был одним из моих первых учителей. После сеанса Манко рекомендовал утром, по пути в аэропорт, зайти на рынок и купить целебные травы для Винифред, чтобы она дома могла приготовить отвар, который, как заверил Манко, ей поможет. Он написал длинный список и посоветовал отдать его на рынке одной женщине, известной травнице.
Мы были поражены количеством трав, собранных и завернутых для нас в газету. Эта связка была размером с букет из четырех дюжин роз.
— Как мы пронесем это мимо службы безопасности самолета? — спросила Винифред, когда мы отъехали от рынка. — Это же живые растения.
В то время Эквадор участвовал в таможенной программе, в которой сотрудники службы безопасности, прошедшие специальное обучение в США, просматривали весь багаж пассажиров самолета. Сумки проверялись самой современной аппаратурой.
Строго контролировалось выполнение запрета на ввоз в США растений. В системе были свои преимущества. Во-первых, это экономило время таможенной службы Майями. Во-вторых, если растения были легальны, и отсутствовали попытки скрыть этот факт, то их просто изымали, что позволяло избежать дальнейших проблем.
Поэтому мы решили не пытаться прятать травы, а просто оставить их в сумке Винифред, чтобы любой, кто пожелал бы заглянуть, мог их увидеть. Когда мы приготовились проходить через пост службы безопасности, Джессика прикоснулась к связке и сказала:
— Будь газетой. Двое таможенников стояли за длинным столом, тщательно осматривали каждый предмет багажа пассажиров.
Джессика прошла первой. Один из сотрудников службы безопасности достал ее фотоаппарат и попросил открыть его. К счастью, дочь вынула последнюю пленку до того, как мы отправились в аэропорт. Таможенник посмотрел внутрь и несколько раз нажал на кнопки, затем вернул камеру Джессике, очень серьезно при этом кивнув. Тем временем его коллега был поглощен изучением содержимого сумки Джессики, выкладывая на стол свитер, четыре маленьких вышивки, которые она купила для друзей, расческу, книгу, дневник, ручку, калькулятор, кошелек и косметичку. Последние два предмета его заинтересовали. Потребовалось их открыть. Он рассмотрел каждую фотографию и заставил открыть каждую баночку крема или помады. Когда она открыла крышку пудреницы, он потрогал подушечку пальцами, поднимая маленькие облачка пудры. Он просунул ноготь за зеркало, чтобы проверить, плотно ли оно сидит.
Это не было обычным досмотром. Либо этих людей предупредили, что кто-то пытается покинуть Эквадор с чем-то очень важным, либо они пытались угодить невидимому для нас начальнику. Я никогда не видел ничего подобного.
Джессика прошла к выходу. Я подтолкнул Винифред вперед, не хотел оставлять ее одну. Когда увидел, как она подходит к столу, испугался. Боялся, что конфискуют травы. И потерял уверенность в законности того, что мы делали. Как, гадал я, они отреагируют на это изобилие шаманских «травок»?
Таможенник запустил руки в дорожную сумку, достал синий свитер, прощупал его. Затем начал выкладывать из сумки другие вещи. Они появлялись медленно, мучительно медленно: книга, косметичка, расческа, карандаши, калькулятор. Он открыл сумку шире и заглянул внутрь.
По его лицу скользнула ухмылка: первое проявление эмоций. Он залез рукой внутрь. Я затаил дыхание и посмотрел на Джессику. Служащий пробормотал что-то напарнику и достал журнал «Космополитен», разглядывал фотографию полуобнаженной дамы на обложке. Начал складывать все, что достал, обратно в сумку. Передал ее Винифред и помахал рукой. Досмотр закончился. Мы проскочили.
Пока я проходил процедуру проверки, голова шла кругом. Я не мог перестать думать о связке трав. Куда она делась?
Я прошел через ворота и увидел Джессику и Винифред. — Здесь, — сказала Винифред, показывая на сумку. — На самом видном месте. Самая большая вещь. Не знаю, как они пропустили. Как будто она исчезла.
— Как будто превратилась в газету, — поправила Джессика.
Несколько месяцев спустя я оказался в том же аэропорту Киото, покидая страну вместе с шестнадцатью членами нашей группы, которые только что провели десять дней вместе со мной и шаманами. Некоторые несли с собой копья, купленные у шуаров.
Так как шуары делают копья из очень твердого дерева чонта, они не используют ни каменных, ни металлических наконечников. Вырезают треугольные острия из эбенового дерева, достаточно прочные, чтобы проткнуть самую плотную шкуру животного или вражеский щит. Форма острия и длина древка многое говорят о назначении копья. Длинные, узкие острия используются для рыбной ловли. Толстые — для охоты на животных. Копья с меньшими наконечниками, разукрашенные змеями, — для церемоний. Боевые копья имеют наконечники в форме алмаза, острые грани которого сходятся в одну точку.
