Ангелы - Кейс Мариан (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Никто не посмотрел на меня как на дуру. Никто не засмеялся. Кажется, мне удалось употребить новое слово к месту.
Потом начался разбор полетов. Трой сообщил, что «Морт Рассел ненормальный, но не в плохом смысле слова», потом поправился: «не всегда в плохом смысле слова».
– И он просто без ума от моего текста, – подмигнула Эмили.
– Мне нравятся твои работы, – вполголоса сказал Трой. – Действительно нравятся. Мне они настолько нравятся, что я хотел бы заняться с ними сексом.
– А мне нравятся твои работы, – ответила Эмили. – Я прямо вся возбуждаюсь, стоит мне только подумать о них…
Потом она объяснила мне, что именно так и изъясняется Морт Рассел, и добавила:
– Думаю, этот Рассел даже не прочел еще мой сценарий.
– Они сейчас просто ведро любви на тебя выливают, а через пару дней могут не ответить на твой звонок, – добавил Трой, но потом заметил, что с Эмили такого точно не случится.
– Так что ты знаешь о «Хотхаузе»? – спросила Эмили.
– Неплохие ребята. У них масса энергии. Ты знаешь, что это они снимали «Американский путь»?
– Да ты что? – заволновалась Эмили. – Фильм вышел не очень.
– Ну да, но только потому, что они забраковывали одного режиссера за другим и увольняли их.
– А помнишь «Стеклянные цветы»? – вдруг отклонилась от темы Эмили. – Я слышала, что над ним работало шестнадцать сценаристов.
– Да, правда. Но это того стоило. А что ты думаешь про «Песок в твоих глазах»?
– Ну, не так плох, как «Подчиняясь приказам», я даже до конца умудрилась досидеть.
Пока я потягивала свою холодную Маргариту, Эмили с Троем быстро перекидывались шутливыми замечаниями о фильмах, которые недавно видели. В большинстве случаев они остались ими недовольны, но время от времени начинали петь хвалебные оды.
– Просто шедевр киноискусства.
– Превосходный сценарий!
Через некоторое время я врубилась в правила игры. Если это был фильм, о котором я что-то слышала, то он им обычно не нравился. А всякую муть, преимущественно иностранную, они начинали хвалить.
– Ну так расскажи мне о своем сценарии, Эмили, – сказал Трой.
– Ну, это «Тельма и Луиза» вперемежку со «Стальными магнолиями» и «Аферой Томаса Крауна», сдобренная эпизодами из «Карты, деньги, два ствола», – выпалила она. – Шучу. У меня еще не было времени хорошенько поработать над представлением сценария.
– Ты сможешь подготовить его до следующей среды, – сказал Трой. – Но знаешь что? Ты будешь великолепна. Ты же у нас – Резвый Язык.
При этом он показал на Эмили.
– Резвый Язык? – спросила я.
– Так это здесь называется, – объяснил Трой. – Если у кого-то хорошо подвешен язык. Эмили – замечательная рассказчица, так что она и есть – Резвый Язык. Еще чего-нибудь холодного с алкоголем?
– Теперь моя очередь угощать.
Выпив еще три коктейля, Трой взглянул на часы.
– Мне пора отчаливать. Завтра рано вставать.
– Свидание с роликами перед завтраком? – спросила Эмили.
– Нет, в семь утра занятие по рыбной ловле, – ответил он, и они вдвоем расхохотались.
– Тут все этим занимаются, – пояснил мне Трой. – Типа ты – супермачо, если собственный тренер приходит к тебе еще до рассвета.
Мы вышли к парковке и отдали свои талончики. Наверное, я была слегка под мухой, потому что без конца думала, как же классно все тут придумано с этими парковками. Я сообщила об этом всем и каждому: Эмили, Трою, работнику этой самой парковки, а также парочке, которая стояла в очереди за нами. Все они, казалось, немного удивились. Но я не видела ничего хорошего в том, чтобы неумело парковаться самой и царапать машину об оградку в многоэтажной парковке. Хотя я не миллион машин поцарапала, а только…
– А вот и моя машинка, – взгляд Троя был прикован к джипу, на котором к нам приближался работник парковки. Трой приобнял Эмили. – Детка, созвонимся.
Потом он обнял меня, коснувшись неправдоподобно узкими губами моей щеки.
– А ты, Мэгги, наслаждайся своим «простоем»! Он сунул парковщику доллар, запрыгнул в джип и уехал.
Была полночь. Когда мы ехали по бульвару Сансет, то снова миновали спортивный зал с этими ужасными окнами во всю стену. Внутри все еще были люди. Они бежали по беговым дорожкам в никуда.
10
А дальше была суббота. Крепкие узы, которыми я была привязана к своей трудовой этике, ослабли, и я испытала некоторое облегчение. Сегодня я действительно могу отправиться на пляж и на законных основаниях загорать, не ощущая себя сачком, прогуливающим работу, которого вот-вот отловят.
Звонок от Дэвида Кроу преобразил Эмили самым чудесным образом. Безнадежная летаргия растаяла без следа, ее место заняла активность. После завтрака мы вскарабкались в ее машину и проехали два квартала до супермаркета размером с самолетный ангар. Благодаря полученному в Чикаго опыту я знала, насколько сказочно выглядят супермаркеты в Америке, но все равно не думала, что в них можно обнаружить такие шеренги обезжиренных продуктов. На каждой полке упаковки подпрыгивали и приветствовали меня надписями: «О процентов жирности». Я поняла, что не поддаться влиянию этого вездесущего культа красивого тела просто невозможно. Так что я виртуозно миновала обходными путями небольшую группу случайно затесавшихся высококалорийных пончиков и мороженого и вместо этого купила свежую голубику, салат и суши. И вина, конечно. Эмили настояла.
– Мне нужно поддерживать себя в хорошей форме в этот важный момент, – сказала она, загружая в тележку несколько бутылок.
Мы катили наши покупки к машине, и вдруг я испуганно вздрогнула – кто-то заорал: «Эй вы!» Я обернулась и увидела какого-то грязного бородатого мужика в лохмотьях.
– Эй, девчонки, вы меня слушаете? – сердито крикнул он. – Около пожарного выхода лежит труп. Кавказец. Лет тридцати пяти.
– Что с ним? – нервно спросила я.
– Он всегда здесь торчит, – Эмили не проявила ни малейшего интереса. – Выкрикивает во всю глотку всякий бред. Он сумасшедший, господи прости, но абсолютно безобидный.
Только мы вернулись домой и стали распаковывать наши вкусные и здоровые покупки, как в дом ворвалась Лара и налетела на Эмили с такой силой, что они отскочили друг от друга на полкомнаты.
– Ну ты даааааешь! – вопила она. – Я так счастлива!
Оказалось, что она была по соседству, так как у нее были занятия по йогилатесу (не знаю уж, что это такое). Она выгрузила цветы, какую-то национальную американскую фигульку и открытку, чтобы поздравить Эмили с этим замечательным событием.
Потом обернулась, заметила меня и воскликнула:
– Малышка! Ты такая загорелая! Тусуешься на пляже?
– Ага, – сказала я робко, польщенная ее восторгом. Здорово было, когда похвала исходила от этого ходячего луча света.
Лара подошла поближе и задумчиво сказала:
– Слушай, у тебя та-а-акие волосы.
Я уже выучилась различать лос-анджелесские интонации. Когда употребляется прилагательное «та-а-акое», то на самом деле это критика. «Вы написали та-а-акой сценарий», а потом его не покупают. «Твоя подруга, с которой мы ходили на свидание вслепую, та-а-акая» (но она утомила меня до смерти, так что надеюсь, что больше не увижу ее).
Так что, когда Лара сказала, что у меня «та-а-акие волосы», я обрадовалась лишь на секунду, но потом радость моя поутихла.
– Та-а-акие волосы, – повторила она. – Только передок (она имела в виду челку) слишком длинный. Эй, не спать!
Она тихонько рассмеялась, отделила мою челку своими длинными ногтями и подтянула прядки к самым глазам.
– Видишь? Вот аж какая!
– Угу. – Мы были так близко друг от друга, что я различила ее контактные линзы.
– Знаешь что? – Она задумчиво подвернула мне волосы. – Отведем-ка мы тебя к моему парикмахеру. Дино. Он просто супер, лучший в своем деле. Я позвоню ему прямо сейчас.
И вот она уже на другом конце комнаты роется в сумочке. Я выдохнула. Она только что была ко мне так близко. Я даже боялась двигаться. Это все потому, что Лара – лесби. Если бы на ее месте был кто-то другой, то я спокойненько бы сделала шаг назад, но тут я боялась, что она подумает, будто рядом с ней я испытываю дискомфорт из-за ее сексуальной ориентации. Да, политкорректность – это своего рода минное поле. Лара вытащила карманный компьютер, быстро набрала номер на мобильнике и затараторила. Никакого ожидания. Здесь все делается очень быстро.
