Тайна «Прекрасной Марии» - Эштон Лора (электронная книга .txt) 📗
— От Юджин Превест?
— От жены Жильбера Беккереля!
— Ого! — Во взгляде Люсьена проскользнуло уважение. — Как это тебе удалось с ней сойтись?
— Это она со мной сошлась, — сказал Дэнис, — и я до сих пор не пойму, как все это произошло. Она сказала мне, что очень рада меня видеть, а в следующее мгновение мы уже оказались наверху в ее постели.
Люсьен рассмеялся.
— Ничего смешного! Я никак не могу от нее избавиться.
— Похоже, у тебя большой талант, братец!
— Откуда мне было знать? Со мной вообще ничего подобного никогда не происходило.
Люсьен снова рассмеялся.
— Заткнись, — раздраженно сказал Дэнис. — Лучше посоветуй мне что-нибудь, ты ведь поопытней меня в таких делах.
— Я не разделяю твоей страсти к зрелым женщинам. Ни одна из них никогда в меня не влюблялась.
— Черт! Она ничуть в меня не влюблена! Я думаю, она использует меня, чтобы насолить мужу. Беккерель известен своей склонностью к флиртам, он даже волосы красит. Она угрожает рассказать о нашей связи мужу, если я ее брошу! И все это делается для того, чтобы привлечь внимание к своей персоне.
— Ну и ну! — присвистнул Люсьен.
Дэнис достал из кармана письмо, адресованное ему. Оно было написано женским почерком, все в завитушках и закорючках. Дэнис молча протянул его Люсьену.
Франсуаза Беккерель приглашала его нанести ей повторный визит, текст был в совершенно сухих, безликих фразах, словно бы ничего криминального в этом не было. Однако, помня их предыдущий разговор, письмо можно было рассматривать как приказ.
— Ты понял? — мрачно сказал Дэнис. Люсьен рассмеялся и вернул ему письмо.
— Извини, ничем не могу тебе помочь. Если тебе нужен совет — у меня его нету. Действуй! Она хоть и немного полновата, но…
— Иди ты к черту! — ответил Дэнис. — Я должен был догадаться, что ты мне ничем не поможешь.
— Это все, что я могу тебе сказать. Если не хочешь — не бери в голову. По крайней мере ты можешь рассказать обо всем отцу. Это отвлечет его от раздумий обо мне.
«Я сделал ошибку, — думал Поль, глядя на удаляющуюся фигуру своего старшего сына. — Я должен был это предвидеть».
«Безрассудство — хорошая черта», — продолжал размышлять Поль и внезапно осознал, что год, проведенный Люсьеном в Париже, не изменил его привычек совсем. Поль криво усмехнулся, подумав о своей неблаговидной роли. С таким же успехом он мог послать лису привыкать к вегетарианской пище в курятнике.
Он снова бросил взгляд на удаляющуюся двуколку. Да, Люсьену многое еще предстоит узнать. Очень многое.
— Мама, почему ты позволяешь Фелисии надевать это платье? Оно ей совсем не идет!
Дамы «Прекрасной Марии» располагались в просторном экипаже. Холлис взглянула на Фелисию с неприязнью.
— Мама…
— Да, Холлис. Платье Фелисии тебя не касается.
— По-моему, оно ей великовато в груди. Не смотрится.
— Ты так полагаешь, дорогая? Возможно, в плечах… — вмешалась тетушка Дульсина.
— Нет, — ответила Фелисия, — мама, оно не больше, чем платье Холлис!
— Мне лучше знать.
— Ты вдова, и тебе приходится носить траур, но это не моя вина.
— Это было ужасно, все так смотрели на тебя, Фелисия.
— Они так смотрели бы и на тебя, если было бы на что смотреть, — парировала Фелисия, радуясь, что одета лучше, чем сестра.
— Немедленно прекратите обе! — раздраженно воскликнула Салли.
Холлис и Фелисия выразительно поглядели друг на друга и замолчали.
«Ну вот, — подумала Салли. — Холлис ведь никогда не проявляла такой агрессивности по отношению к младшей сестре. Ей срочно нужно чем-нибудь заняться, — думала Салли, — и поскольку она не проявляет ни малейшего интереса к поместью, ей нужно выйти замуж, и как можно скорее».
Салли взглянула на Фелисию, задумчиво глядевшую в окно. Только бы она не влюбилась в кого-нибудь типа Романа Превеста!
Взгляд Адели остановился на Холлис. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что Холлис ее терпеть не может, и догадывалась, почему та ссорится со своей сестрой. Адель понимала, что каждая из них хотела женатого мужчину, и не могла представить себе, как любая из них смогла бы избавиться от Юджин Превест. Маленькая Фелисия была слишком невинна для этого, а у Холлис не хватило бы духу. И чем дольше Холлис занимается воспитанием своей сестры, тем меньше она думает об Адели.
— Я считаю, это платье просто великолепно. И так гармонирует с твоими голубыми глазами, — сказала Адель Фелисии, беря ее за руку.
— Я никогда еще не встречала такой «милашки»! — Холлис кинула ядовитый взгляд на дверь. Мама Рэйчел расшнуровывала ей ботинки. — Эта Адель говорит так слащаво, будто у нее во рту кусок сахара. Не люблю лицемерок.
— Уж кто-кто, а ты бы помалкивала! — бормотала Рэйчел. — Похоже, ты хочешь выглядеть безгрешной как святоша, но постоянно суешь свой нос куда не следует.
— Ты о чем? — поинтересовалась Холлис, рассматривая себя в зеркале.
Няня в раздумье взяла серебряную расческу.
— Возможно, твоя мама и не подозревает, на что ты способна, и я не собираюсь ей ничего говорить, чтобы она не переживала, но неужели ты думаешь, что я ничего не вижу? Я знаю, почему ты настроена против сестры.
Холлис искоса взглянула на маму Рэйчел.
— Мне хотелось бы, чтобы ты пришила рюшечки с изнанки горловины.
— Ни за что! Ничего подобного никогда не слышала! — воскликнула Рэйчел и выхватила платье из рук Холлис.
Та взглянула на нее, и выражение лица Мамы Рэйчел смягчилось.
— Холлис, дорогуша. Ты ничем не хуже Фелисии. И тебе не к лицу сердиться из-за того, что женатый мужчина говорил с ней, а не с тобой.
— Мне уже девятнадцать. И я вправе делать то, что я хочу. Читай свои нравоучения Фелисии. Я еще никогда не слышала, чтобы ты ее ругала.
Няня пожала плечами.
— Но она ведь еще ребенок! А ты уже нет. Она еще ничего не понимает!
— Адель мне тоже не нравится! — раздался писклявый голосок из двери. Холлис и Мама Рэйчел разом обернулись.
— Ты давно здесь?
— Мисс Эмилия, немедленно идите спать!
— Клянусь, что, если вы присыплете ее солью, она вспыхнет пламенем.
Эмили босиком вошла в комнату и села на кровать Холлис. Ее глаза с интересом смотрели из-под шелкового ночного чепчика.
— Она — оборотень.
— Кем бы она ни была, но только не оборотень! — сказала негритянка, подумав при этом, что Эмилия больше интересуется дьявольским происхождением Адели, нежели беспечностью старшей сестры.
Холлис ухмыльнулась.
— Посмотрим, что будет, когда мы посыпем ее солью.
Она ни словом не обмолвилась о своем собственном расследовании. Холлис до сих пор не получила ответа на письмо, отправленное во Францию. И эту информацию в любом случае нужно было держать в тайне.
— Она заигрывала с Люсьеном, — протараторила Эмили, — но, похоже, у нее ничего не вышло, поскольку теперь она кокетничает с папой.
— Видно, она знает, что делает, — пробормотала няня. Похоже, она догадывалась, что, как и бедняжка мисс Дульсина, Адель Скаррон не имела собственных денег. Однако она вряд ли была так же бессильна в этой ситуации, как тетя Дульсина. Если бы она вышла замуж. Поль назначил бы ей содержание, что было вполне в его духе.
— Мне противно смотреть, как она строит из себя бедную сиротку и просто тает на глазах каждый раз, когда папа смотрит на нее, — сказала Холлис.
— Может быть, вашей матери следует выдать ее поскорее замуж, — высказалась няня и протянула Холлис ночную рубашку.
— Мисс Эмили, я думаю, вам следует прекратить распускать слухи о ней. Не пристало леди обсуждать чужие проблемы!
— А я пока еще не леди! — возразила Эмили.
— Так станьте ею!
Эмили удалилась в свою спальню, чтобы поговорить с Мимси о том, как можно было бы незаметно посыпать Адель Скаррон солью. Она решила последовать совету своей няни, что не следует показывать оборотню, что ты знаешь, кто он есть на самом деле.
