Инь-Ян. Китайское искусство любви - Хьюмана Чарльз (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
В результате изучения сифилиса Фрейзер и Ли приходят к некоторым интересным выводам. На китайскую женщину эта болезнь влияет не так серьезно, как на мужчину, этот факт они объясняют врожденными расовыми особенностями.
Они рассуждают также о возможности генетической бисексуальности китайцев, явно более женственных, чем другие народы.
Что бы, впрочем, современные ученые ни говорили насчет конкретных пропорций в генетическом строении, исторические свидетельства и доказательства, накопленные всей совокупностью литературы и традиций, наводят на мысль, что при свойственных китайцам потенции и внимании к половой жизни степень их мужественности вряд ли следует измерять количеством волос на теле или шириной плеч. На самом деле культ Павильона Наслаждений был основополагающей религией в жизни китайца, что явствует из такого вот стихотворения, высеченного на стене одного из пекинских борделей:
Глава пятая. Нападение на яшмовый терем
Как упоминалось выше, методический подход к половой жизни многих китайских любовников состоял в том, чтобы иметь книги или свитки с ее описаниями и изображениями. По этим пособиям можно было изучить различные позиции при половом акте, а назывались они «подушечными книгами», или альбомами. Часто такие книги составлялись в виде гармошки или длинного свитка. Развернешь их — и с первого взгляда открывается прекрасный выбор. Об их даосском происхождении говорят такие заголовки, как «Игра в Тучку и Дождик» или «Драгоценные минуты в Волшебных Полях».
Во время любовных игр. Иллюстрация к роману «Цзинь, Пин, Мэй» из серии XVI–XVII вв.
Большой выбор «подушечных книг» означал, естественно, повторение многих сексуальных поз, несмотря на бесконечное разнообразие их вычурных и описательных названий. В отличие от авторов индийских и арабских пособий практичные китайцы заботились о том чтобы позы были одновременно понятными и легко выполнимыми для нормального человеческого тела. Книги эти в буквальном смысле слова лежали на подушке, чтобы можно было обращаться к ним часто и рассматривать подробно, а их пригодность зависела поэтому от осуществимости содержащихся в них предписаний. Китайцам здесь, вне сомнения, было легче благодаря их тонкому и гибкому сложению, а подобные учебники часто были в спальне такой же непременной принадлежностью, как поваренная книга в современной кухне. На иллюстрациях часто присутствовали третьи лица, особенно служанки или другие наложницы, и хотя некоторые сочетания действующих лиц могут показаться забавными западному уму, для китайцев трио представлялось весьма разумным устройством.
Естественно, центральной фигурой в этих сценах был мужчина, вторая женщина играла вспомогательную роль, вводя член хозяина в надлежащее место или же возбуждая другую женщину любовной игрой с тем же желанием сберечь и сконцентрировать усилия мужчины. На некоторых гравюрах вторая женщина изображена стоящей около кровати в обнаженном виде с книгой в руках и декламирующей стихи.
Подобные иллюстрации превратились в излюбленный вид искусства, хотя вне спальни они никогда не демонстрировались. Размером картинки были обычно двадцать — двадцать пять сантиметров в высоту, а с XVII в. они печаталась четырех-или пятицветными. До этого времени простая ксилографическая техника давала более грубые оттиски фигур, в особенности гениталий, хотя ранние живописные или отпечатанные при помощи многих клише свитки являли собой образцы высочайшего ремесленного искусства. Эти мастера работали также по слоновой кости, яшме и мыльному камню, вырезая из них плоские дощечки, которые потом укрепляли на покрытых шелком коробочках и переплетали в альбом (обычно в форме гармошки). Достаточно плоским безжизненным фигурам придавали больше реалистичности, раскрашивая лица и половые органы.
«Подушечные книги» содержали также стихотворения и предписания (иногда в поэтической форме), слова в которых были подобраны со вкусом и без всякого намека на вульгарность. Эта утонченность проявлялась и в рисунках с искусной общей композицией и выразительным расположением фигур. Половые органы были, как правило, стилизованы, лобковые волосы женщины рисовались в форме небольшого веера вокруг ясно изображенной вульвы; пенис, в отличие от аналогичных японских гравюр, был все-таки ближе к человеческому размеру. Выражения лиц были одинаково спокойными, глаза и рот слегка улыбались, художник словно соблюдал высшие конфуцианские принципы своих персонажей.
О важности такого рода наставительных пособий говорится в шедевре семнадцатого века, романе «Жоу пу туань», принадлежащем Ли Юю. Его герой, Ученый-Полуночник, упоминавшийся в предыдущей главе, женившись на молодой женщине очень строгих нравов, обнаруживает, что она готова предаваться любви только в наиболее традиционных позах. Поэтому он достает «подушечную книгу», чтобы убедить свою юную супругу, что в небольшом разнообразии на брачном ложе нет ничего непристойного, но сделать это он должен с величайшей учтивостью.
— Ты говоришь, что любовь не является поводом для стыда или застенчивости, — сказала Нежный Аромат. — Если это правда, то почему мои почтенные родители никогда не предавались соитию днем?
— Откуда ты знаешь, что они не делали этого? — спросил Ученый.
— Если бы они занимались этим днем, я бы заметила. Я провела с ними целых шестнадцать лет и за все это время никогда не видела и не слышала ничего о сексе.
Ученый засмеялся.
— Ну, это как раз и доказывает, какой ты в сущности ребенок, если не замечаешь таких вещей. Даже служанки, должно быть, видели твоих родителей или по крайней мере замечали, как они удалялись в часы досуга и запирали за собой двери.
Нежный Аромат на некоторое время задумалась.
— Это правда, я согласна, что мои родители время от времени в течение дня уходили к себе и закрывали двери, но кто может точно знать, что они делали? Нет, все равно я не могу поверить, что они видели друг друга обнаженными.
— Ты ошибаешься, моя дорогая, — сказал Ученый. — Почему искусством спальни увлекаются днем? Потому что при свете все ясно видно. Ничто так не возбуждает страсть, как возможность лицезреть друг друга. Но я согласен с тем, что «дневных любовных представлений» должны избегать два типа людей.
— А что это за типы? — спросила Нежный Аромат с любопытством.
— Это пары, где муж безобразное чудовище, а жена писаная красавица, и те, где муж красив, а его партнерша — наоборот, уродлива.
— Но, если они возжелали друг друга, — настаивала Нежный Аромат, — почему их внешность должна препятствовать им заниматься любовью в дневное время?
— Почему? Ну, потому что вначале это всего лишь желание, искрой воспламеняющее кровь. Чтобы соитие было приятным, партнеры должны быть привлекательны друг для друга. Для этих же двух категорий предпочтительнее черная как смоль ночь. — Ученый обнаружил, что становится красноречивым, хотя, возможно, причиной тому была возбужденная похоть. — Представь себе красивую женщину, кожа у нее гладкая, мягкая и тонкая, как фарфор. И вот муж снимает с нее одежды одну за другой, открывая наконец-то эту красоту. Она садится к нему на колени, его Мужское Острие становится все больше и больше, а она также возбуждается от его вида и ощущения. Теперь представь безобразного мужчину, делающего то же самое, все его уродства особенно выступают при дневном свете. Б ночи ты заметишь лишь одну десятую его безобразия, теперь же он кажется вдвое безобразнее, чем есть на самом деле.
