Империя кровавого заката. Наследница (СИ) - Вей Алекс (книга жизни .txt) 📗
Аваргийцы, как и все подданные Халифата, верили в Оракул Избранных Воинов Света, некое подобие Мироздания, но только с несколько другими требованиями к праведной жизни. Самым почетным в Халифате считалось воинское ремесло. Воевать считалось самым благим занятием. Особенно воевать с чужаками. Истинными Воинами могли стать все, кто докажет свое право в бою. Рабство среди подданных Халифата не просто не осуждалось, а приветствовалось. Чужаков, не доказавших своей истинной воинской доблести, было принято обращать в рабство. При этом чужак, если он доказывал свое право быть Истинным Воином, мог стать уважаемым человеком. Женщины, в независимости от происхождения, изначально считались рабынями, так как не могли воевать.
Подчиниться чужаку, для халифатца значило свершить преступление против Оракула, и стать отверженным для своего народа. Ясное дело, что воевать с людьми с такими представлениями было практически бессмысленно, если только не пойти на их полное истребление. Рагнор, в конечном итоге, планировал пойти на этот шаг, но так и не успел ввиду своей гибели. Его отравили халифатцы. Его сын, Альфред, вопреки ожиданиям, не стал мстить сразу, а поступил хитрее. Поначалу его осудили, обвинив в потакании врагу, но в итоге признали его правоту.
Император Альфред, впоследствии, по прозвищу Хитрый, поступил по принципу: разделяй и властвуй. Каждому порту была дарована свобода от других, а Правители портов должны были подчиняться напрямую Императору. А так как Портов было уйма, им предложили каждый год выбирать Почетного представителя, который отвечал перед Императором. Так же, если ранее по местным традициям, любой Истинный Воин, мог вызвать Правителя на честный бой, и, победив противника, получить власть, то Император Альфред предложил закрепить пожизненную власть за каждым Правителем и передавать её по наследству. Заодно он выделил каждому из них защиту. Правители быстро смекнули, что быть хозяевами своих городов, да ещё и не бояться быть убитым на честном поединке, выгодно, и быстренько закрыли глаза на Оракул, а некоторые и вовсе задумались о Книге Мироздания. А простые аваргийцы продолжали считать, что не служат чужакам.
Рабство приказали отменить, да ещё и в каждый город для поддержания порядка направили антарийских воинов. Это весьма разумное для Империи решение позволило подчинить Аваргию, истребив или изгнав особенно недовольных Истинных Воинов. Бывшие рабы, женщины, и слуги, которые не были привилегированными слоями, но составляли большинство, не особенно старались чинить сопротивление Имперской власти, быстро оценив новые порядки. А закончил план Альфреда сам Халифат. Когда через тридцать лет после отступления, к побережью Аваргии причалили корабли с войсками Халифата, против них выступили сами жители Портов, под предводительством Правителей, не пожелавших возвращать старые порядки. Антарийская армия прибыла только после масштабной резни, жертвами которой пали обе стороны, и без труда изгнала халифатцев, став для оставшихся в живых жителей героями.
Император Альфред был одним из любимых Императоров принцессы, хотя и его отец, Рагнор по прозвищу Бесстрашный, также вызывал у нее уважение. Ведь он посмел отобрать у Халифата Аваргийское побережье, что не решались сделать его предки. Но дальновидность Альфреда Хитрого осталась в истории навсегда. В летописи Эрика прочитала его высказывание по поводу завоевания народа Аваргии, которое знала наизусть. "Я знал, что Халифат вернется, и потому решил перетянуть аваргийцев на сторону Империи. Ведь абсолютная верность присуща лишь глупцам. Тех, кого нельзя запугать, всегда можно купить, а глупцы пусть отправляются в Бездну"
Эрика давно мечтала побывать в Аваргии. Теперь Содружества Вольных Портов считались абсолютно лояльными Империи. Они же славились разнообразием верований, которых придерживаются подданные. В Портах никогда не свирепствовала Инквизиция, каждый Император понимал, что для Антарии выгодна определенная свобода в Портах. Теперь уже по другой причине. Торговля с заморскими землями шла в основном тут, ведь Кровавое Море никогда не замерзало, отличии от Маркийского моря, и редко штормило, в отличие от Кипящего. К нему пролегали наиболее удобные пути торговых суден.
Когда Эрика с Виктором подъехали к набережной, несмотря на то, что было раннее утро, там уже было не протолкнуться. Продвигались они вдоль причалов очень медленно. Повозки, всадники, толкущиеся люди с поклажами, все куда-то направлялись. Попрошайки, стоящие у обочин, перемешались с торговцами, пытающимися продать какой-то нехитрый скарб. Двое городских стражников с явно пропитыми лицами, лениво гоняли последних, отправляя всех на рынок, но получив пару монет, без зазрения совести перекидывались на следующие источники дохода.
Периодически торговцы и попрошайки подходили к медленно продвигающимся повозкам. К их телеге никто не совался, у Виктора было открыто лицо, и клеймо талерманца было веским аргументом не допекать их. Тем временем принцесса с интересом рассматривала людей, которые были одеты весьма разношерстно. Она сразу заметила, что у многих были прикрыты лица, как и у неё. Но она пряталась от солнца, а глаза тех людей ясно говорили о том, что они не альбиносы.
- Почему тут многие ходят с закрытыми лицами? Они тоже талерманцы?
- Вряд ли. Скорее это или халифатцы, или местные последователи Оракула. Я думаю, ты слышала про них.
- Да, я читала про них. Кстати, а ты бывал в Халифате?
- Я там промышлял три месяца. И мне там очень не понравилось.
- Почему? Твое клеймо помешало?
Виктор насмешливо улыбнулся.
- Нет, вот именно там это клеймо делало меня уважаемым человеком. Мне даже не пришлось ничего доказывать. Они полагают, что быть талерманцем почетно, ибо делает его Истинным Воином. У них вообще все почетно, что восхваляет войну против других верований, и не затрагивает их сраный Оракул.
- Но что же тогда тебе не понравилось?
- Все! Думаешь, почему я сейчас не стал закрывать лицо? Днем ведь в Порту безопасно, незачем толпу распугивать.
Эрика окинула взглядом окружающих людей. Ей, не привыкшей к такому скоплению народа, наоборот, показалось, что опасность подстерегает на каждом шагу.
- Я думала, ты не хочешь, чтоб к нам цеплялся всякий сброд.
- Это тоже, конечно. Но в первую очередь, я не хочу, чтобы меня приняли за подданного Халифата. Лучше уж я талерманцем буду. Те хоть убивают, а эти обращают в рабство. Участь хуже смерти. А рожденные рабами, отдельная история. Кстати, женщины там рабыни от рождения. Если она даже рождена в знатной семье, то принадлежит мужу, отцу, после его смерти - старшему из братьев, а если хозяин не находится, то самому Эмиру. Все они имеют право продать её.
- Об этом я знаю, и полагаю это варварством! - возмутилась Эрика, и принялась высматривать в толпе людей с прикрытыми лицами.
- Да, а мы ещё называем варварами северян и островян. Вот где настоящие варвары. Помню, когда я выполнил работу для одного Эмира, убил противника, который хотел его вызвать на честный бой, мне помимо золота, в благодарность отдали женщину. Сказали, делай с ней что хочешь, хоть убей. Пришлось взять. Я знал, что если от какой-то женщины отказываются как от подарка, она считается бракованной, и её продадут в бордель. Пожалел бедняжку. Тьфу, что там за хрень, - вдруг возмутился Виктор и остановил телегу.
- Почему мы остановились? - испуганно спросила Эрика.
- Впереди какой-то затор. Может колесо у кого-то сломалось, или уронили что-то. Надеюсь последнее. Я предупреждал, тут мы будем долго ехать, - раздраженно ответил Виктор, высматривая, что же твориться впереди. Повсюду начали звучать громкие ругательства от хозяев повозок и телег, причем звучали они на разных языках.
- Ну и ладно. Ты её отпустил потом? - решила вернуться к прежней теме Эрика.
- Кого?
- Ну, девушку, которую подарил Эмир?
- Ах, да. Отпустил потом. Взял с собой в Аркадию, там начал учить её языку, рассказывать об особенностях местной жизни. Мне она не нужна была, вот и купил ей дом небольшой, золота оставил. А когда собрался уезжать, наутро я нашел её мертвой. Она повесилась, оставив записку, с содержанием, что если её выбросил хозяин, она недостойна жить.
