Счастливое падение - Морис Джулианна (книги без регистрации TXT) 📗
— Ох... что это?
— Ужин при свечах, конечно же.
Ник обернулся и не смог сдержать улыбку. Решила изобразить из себя недотрогу? Глупышка! Желание дотронуться до нее стало лишь еще сильнее. Трикотаж облегал не только ее руки, но и грудь и живот. А золотистые волосы сейчас не развевались, а были собраны в изящный узел на затылке. Так и хотелось их распустить.
Его Ангел...
Как странно. Ник вспомнил, когда он впервые увидел Эмили. Это было на Рождество. Яркие праздничные украшения и огни только подчеркивали убожество приюта. Вот тогда-то Гейб и затащил его к Кармайклам. Дом был наполнен праздником и любовью. Его встретили радостно, безо всякой задней мысли.
И там была Эмили. Изящная и хорошенькая, как ангел. Он никогда в жизни не видел ничего более красивого, и реакция его была типичной для одиннадцатилетнего невоспитанного подростка. Он начал нещадно дразнить ее.
Ник просто хотел, чтобы она обратила на него внимание. Он до сих пор хочет, чтобы она обратила на него внимание. Может быть, именно поэтому и поддразнивал ее все эти годы.
— Чему ты улыбаешься? — с подозрением спросила Эмили.
Он уже был готов ответить, но вовремя вспомнил, что у него амнезия.
— Я улыбаюсь тебе, — прошептал он, обнимая ее за шею и притягивая к себе. — Ты великолепно выглядишь, Ангел.
— Я...
Но он так и не узнал, что она собиралась сказать, так как уже целовал ее в губы.
— Я заказал ужин в греческом ресторане, — сказал Ник, неохотно отрываясь от нее. — Выбрал блюда попроще.
— Мне нравится греческая кухня.
Я знаю, про себя сказал Ник.
— Надо же, как я угадал, — произнес он вслух.
Эмили оглядела веранду — повсюду были цветы. Букеты, цветы в горшках. Лобелия, петунья, фрезия. Краски переливались в дрожащем свете десятков свечей. У нее захватило дух.
— Замечательно, — прошептала она.
Он погладил ее по спине.
— Если станет прохладно, мы пойдем в дом. Ты не должна простужаться.
Эмили сморщила нос. Как говорит Пейдж, не всем женщинам так повезло — у нее заботливый муж. Но ведь у других женщин нормальные мужья, которые хотели ими стать.
— Все хорошо, — сказала она. — Я надела блузку с длинными рукавами. И вообще я не мерзну, особенно теперь.
— Вот почему ты все время сбрасываешь одеяло ночью.
Он продолжал гладить ее по спине. Эмили сжала зубы и притворилась, что ей приятна эта ласка. Ей она действительно нравилась. Эмили просто не могла допустить, чтобы нравилась слишком уж сильно...
Вдруг в дверь настойчиво постучали.
— Наверное, прибыл наш ужин, — проговорил Ник.
Проследовав за Ником к входной" двери, она удивилась, увидев на улице яркий свет от фар полицейской машины.
— Что случилось? — спросила она.
— Понятия не имею.
Хэнк Макаллистер сунул в руки Нику три огромных пакета, как только тот открыл дверь.
— Мне некогда, — торопливо проговорил Хэнк. — Только что позвонили — мальчишки облили краской водонапорную башню.
— Надо было им дождаться темноты. Теперь ты их сразу поймаешь. — Ник покачал головой. — Ты-то помнишь себя в детстве? — прокричал он вслед удаляющейся фигуре.
Хэнк ответил что-то, не вполне подходящее для полицейского.
— Спасибо тебе, что привез, — опять прокричал Ник.
Автомобиль отъехал, и Эмили перевела дыхание.
— Соседи подумают, что тут притон наркоманов или что-нибудь в этом роде.
Ник только улыбнулся в ответ.
— Не бери в голову, Ангел. Мы теперь будем самыми добропорядочными людьми во всей округе.
— Гм, миссис Пикеринг не обманешь. А что ты сказал о детстве? Ты что-нибудь помнишь? — с надеждой спросила она.
— Хэнк поведал мне, как мы наводили ужас на Крокетт, и я не представляю, чтобы мы не разрисовывали водонапорную башню.
— Да, два раза, — лаконично уточнила Эмили.
— Два раза? А что, сразу как следует сделать не удалось?
— Именно. Поэтому отцы города потом заставили вас покрасить ее.
— Ну, наши дети ничего подобного делать не будут.
— Это с твоими-то генами? — фыркнула она.
— Теперь уже поздно что-либо предпринимать, остается только молиться, — ответил он, выразительно глядя на ее живот.
Ник принялся выгружать из пакетов контейнеры с едой. Глядя на яства, он решил, что будет придерживаться греческой кухни весь месяц. Долма, спанакопитас, муссака... десяток различных блюд, плюс два салата и медовый десерт.
— Многовато что-то, — сухо сказала Эмили.
— Я хотел заказать то, что ты любишь. Кроме того, мы же с утра ничего не ели. Это не очень-то полезно для здоровья, особенно тебе — ведь ты должна есть за двоих.
— За двоих, а не за восемнадцать человек. А как получилось, что Хэнк привез заказ, ведь он на дежурстве?
— Обеденный перерыв. Нам повезло, что его машина с сиреной не потребовалась для более серьезного дела, чем выезд на водонапорную башню. — Ник отломил кусок медового пирога с фруктами и поднес его ко рту Эмили. — Открой рот.
— Ммм. Мне нравится.
От его теплой улыбки она вся задрожала. Сегодня вечером он был какой-то особенный. Эмили не могла определить, в чем именно состояла разница, но она определенно имелась. Начинает что-то вспоминать? Если так, то лучше рассказать ему обо всем прямо сейчас, пока он не стал строить домыслы.
— Ник, есть несколько вещей, о которых тебе надо знать.
— Нет ничего, что не могло бы подождать. — Он пристально посмотрел на нее. — Правда ведь, Ангел?
Она проглотила комок в горле и сказала: — Правда. — А сама подумала про себя: трусливый заяц.
— Ну иди, садись. Я принесу тебе молока и начну расставлять закуски.
Ник смотрел, как Эмили маленькими глотками запивает пирог. Сегодня вечером она была необычайно тихая, и он знал, что она ищет возможность рассказать ему всю правду об их браке.
Но, черт возьми, в чем эта правда? Все изменилось. Они не смогут опять быть только друзьями. Он хотел, чтобы она продолжала смотреть на него как на желанного мужчину.
Он поерзал в своем кресле. Эмили была необыкновенно мила, но и страшно упряма. Она решила воспитать ребенка сама, и, если он, Ник, не будет достаточно осторожен, его немедленно выпроводят в Сиэтл с вежливым приглашением приехать как-нибудь... Когда-то, может быть, его бы это вполне устроило, но не теперь.
Первые капли дождя, застучавшие по крыше веранды, известили о приближении грозы. Он посмотрел на потолок, раздумывая, достаточно ли хорошо отремонтирована крыша, не будет ли протекать.
Эмили облизала пальцы и откинулась в кресле.
— Спорю на что хочешь, я сегодня поправилась не меньше чем на десять фунтов. Видишь, какой живот? В два раза больше.
Ничего у тебя не получится, Ангел, подумал Ник, посмеиваясь про себя. Ему было совершенно все равно, даже если она поправится на сто фунтов. Она и тогда будет прекрасна. Он смотрел на нее в пляшущем свете свечей.
Неважно, что она думает, он-то совершенно не жалеет о том, что между ними произошло. Может быть, жаль только времени: он заманивал ее в постель так долго — целых двадцать пять лет!
— И совсем ты не толстая, — мягко ответил он. — Но месяца через два нам придется что-то придумывать.
Она сонно посмотрела на него.
— Придумывать?
— Ну да. В постели.
Она вдруг подпрыгнула в кресле, сон как рукой сняло.
— Это не смешно. И ничего придумывать мы не будем. Это не так безопасно.
— Совершенно безопасно, — заверил он ее с серьезным выражением лица. — Есть много подходящих способов.
— Ник! — сдавленным голосом проговорила она. — Ты просто невозможен.
Он поднялся со своего кресла, обошел стол и встал перед ней на колени.
— Я просто внимательный муж, — прошептал он.
И медленно вытащил шпильки у нее из волос — они золотым водопадом упали ей на плечи. Потом он положил руку на ее живот. Ну и дураком же он был, когда не обращал внимания на ее беременность.
Это был его ребенок — неважно, каким способом зачатый.
