Девушка с ароматом ночи - Эштон Броди (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
— Без Джека?
— Нет. Ну, то есть да, но… тот человек, который сбил мою мать на машине, его судят. Я стараюсь не смотреть, но это повсюду. Все, кто меня знает, считают, что я хочу об этом поговорить, а на самом деле я просто не хочу ничего об этом знать. — Не знаю, почему я рассказала об этом Коулу. Я даже Юлес не говорила. — Так что… спасибо за развлечение.
Коул протянул мне футболку.
— Мне нравится, что ты рядом, — сказал он. — Очень жаль, что футбольный лагерь скоро закончится.
При упоминании о футбольном лагере я снова вспомнила его слова о Мередит и почему-то подумала, что он, наверное, что-то скрыл от меня.
— А тот звонок Мередит…
Он оглянулся.
— Что с ним?
Вот оно. Он что-то скрывает. Я это видела.
— Она говорила что-нибудь о Джеке?
Он не смотрел на меня.
— Нет, я не помню такого. Знаешь, мы с группой собираемся сегодня сплавляться по реке. Хочешь еще немного развлечься?
Я подумала, не надавить ли на него, но с чего ему что-то скрывать от меня? Он, наверное, решит, что у меня паранойя, так что я оставила эту мысль.
— А остальные не будут против, если я приду?
— Нет. Кто будет против лишней движущей силы? Хотя лучше было бы, если б ты весила побольше.
Я усмехнулась.
— Я съем пару чизбургеров по пути.
Когда я добралась до верховьев реки Вебер, Коул и остальные участники его группы стаскивали рафт с крыши большого белого фургона. Мы надели спасательные жилеты и отчалили от берега.
Я хорошо знала эту реку. Пороги были в конце пути, так что всю первую его половину я наклоняла голову, чтобы солнце не светило в лицо. Погода была такая, что, если не было ветра и светило солнце, становилось жарко. Первую половину пути мы преодолели быстро.
Из-за холодной зимы и поздней весны вода в реке стояла выше, чем обычно, так что большинство туристов на рафтах заканчивали путь на Западном плато, как рекомендовали туристические проспекты. До того, как пороги становились слишком опасными.
Некоторые опытные местные жители на свой страх и риск преодолевали пороги сразу после Западного плато, но только не весной, во время паводка.
Вот почему я была в шоке, увидев полчаса спустя, что Коул и Максвелл ведут наш маленький рафт прочь от берега Западного плато, последнего места, где можно причалить.
— Ой, ребята, нам бы надо… — я показывала в сторону удаляющегося берега, и вдруг меня охватил ужас. — Если мы все попробуем грести назад…
— Выдохни, — сказал Максвелл со своего места на корме рафта.
— Там впереди серьезные пороги, — я махнула рукой в сторону приближающегося изгиба реки. — И скалы вокруг, берегов нет.
— Выхода нет, детка, — сказал барабанщик Гевин, сидевший впереди. — Похоже на песню.
Коул сидел сзади меня, и я схватила его за руку.
— Коул, послушай. Это плохая идея.
Но что он мог сделать? Мы уже прошли точку невозврата.
— Не бойся. — Я не могла понять, что выражает его лицо. Его будто веселил мой страх. Он отвернулся с легкой улыбкой на губах.
— Эй, Ник! — Максвелл показывал вперед. — Ты об этом говорила?
Я повернулась посмотреть. Тоннель. Череда пятибалльных порогов получила это название из-за гладких высоких скал, поднимающихся по обе стороны реки, так что остановка здесь была невозможна. Я однажды сплавлялась через эти пороги. Было засушливое лето. В центре реки поднималась огромная острая скала, и мой дядя с трудом сумел обогнуть ее.
На этот раз уровень воды был так высок, что скалы не было видно.
— Ближе к берегу! — закричала я. — Я знаю, что в середине скала.
Но два мощных водоворота по краям реки теснили нашу лодку в центр.
— Все будет отлично, — сказал Максвелл.
— Нет, не будет! — Я осматривала пороги, надеясь увидеть верхушку скалы, которая — я знала точно — была где-то там.
Наконец я увидела черную верхушку, разделяющую быстрый поток. В отчаянии я поняла, что уже слишком поздно.
— Вон там! — показала я.
Мы начали грести назад изо всех сил, но это не помогало. Мы даже не смогли замедлить ход. Всегда кажется, что лодка плывет не так уж быстро, до тех пор пока не попытаешься остановить ее. Не было никакой возможности этого избежать. Я закрыла глаза.
Лодка налетела на скалу, мы качнулись вперед. А потом я оказалась в воздухе.
Казалось, прошло несколько секунд, прежде чем горы на берегу промелькнули у меня перед глазами и узкая полоска голубого неба метнулась взад-вперед.
А потом вода оглушила меня.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Сейчас
Дома, после супермаркета. Осталось меньше трех месяцев.
Вернувшись в тот вечер домой, я достала из кармана волос Коула и положила в ящик прикроватного столика. Может быть, когда-нибудь у меня хватит сил использовать его.
Не успела я обдумать то, что видела в супермаркете, как раздался негромкий стук во входную дверь. Открыв ее, я увидела Юлес. Она стояла на пороге и наматывала на палец прядь своих волос. Вид у нее был уставший. Или печальный. Воздух вокруг нее был горек на вкус.
— Привет, Бекс, — она помолчала. — Мы можем… немного поговорить?
— Конечно. Входи. — Казалось, она волнуется, и от этого я тоже разволновалась.
Юлес прошла за мной по коридору в мою комнату и села на краешек кровати. Я повернулась на стуле так, чтобы сидеть напротив нее.
— Раньше мы постоянно так делали, — сказала она. — Я практически жила здесь.
Я улыбнулась.
— Я помню.
Она посмотрела мимо меня на письменный стол, где стояла в рамке наша с ней фотография. Взгляд ее встретился с моим, и она сказала:
— Ты сильно похудела. Хотя казалось бы, дальше некуда.
— Я знаю.
Юлес скрестила руки.
— Послушай, Бекс. Я дала себе слово, что не буду приставать к тебе с обвинениями или расспросами и все такое, но после сегодняшнего… Я не знаю. Я просто больше не могу молчать. Что с тобой происходит?
Я схватила со стола карандаш и принялась вертеть его в руках, пытаясь сформулировать то, что хочу сказать.
— Я не знаю, что сказать тебе, Юлес. Меня долго не было, но теперь я вернулась и не хочу никому причинять боли…
— Тогда что ты хочешь сделать?
— Я хочу вернуть себе свою жизнь, — выпалила я прежде, чем успела подумать. Это была правда, хотя прежде я и не признавалась в этом даже себе самой. Я глубоко вздохнула и откинула голову на спинку стула. Заветное желание — молчаливая мольба о том, чтобы однажды вернуть себе жизнь, — жило во мне, хотя я и знала, что оно неосуществимо. Я помотала головой, чтобы отогнать навязчивые мысли. — Я больше не могу говорить об этом. Прости.
Она вздохнула и кивнула.
— Отлично. Мне кажется, ты по крайней мере должна узнать, что тут происходило, пока тебя не было.
— Ты имеешь в виду, с Джеком?
— Да.
Я опустила глаза.
— Что с ним?
— Об этом сложно говорить, потому что на это было очень тяжело смотреть. Сначала он чуть с ума не сошел, пытаясь найти тебя. Он был убежден, что ты не сбежала, что кто-то увез тебя. Он организовал поиски. Бросил все. Перестал есть, — она помолчала и взглянула на меня. — Прости, если тебе тяжело это слышать.
Я бессознательно прижимала руки к груди.
— Со временем, когда стало ясно, что ты не вернешься, в нем будто что-то умерло. Он перестал говорить, даже с друзьями.
Я подняла глаза и увидела, что Юлес качает головой.
— Однажды в кафе Брент Пакстон сказал что-то о том, что ты наркоманка, и Джек просто взорвался. Он повалил Брента на пол и начал бить. Охраннику пришлось его выставить. Джека отстранили от занятий на две недели. А Брент был его другом.
— Мне жаль.
— Я знаю. Ты не могла знать, что с ним будет. Но теперь ты знаешь.
Ее слова прозвучали как невысказанное предупреждение: «Не делай ему больно снова». Юлес пришла ко мне как друг Джека. Не как мой друг.
