Легенда Лукоморья - Набокова Юлия (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
– Ничего, хватит, – обнадежил меня кот, когда я поделилась с ним своими опасениями. – В самый раз на одну порцию. Теперь достань горшок из-за печи, – распорядился он, придирчиво перебирая добытые мной желуди и кору. – Так, теперь ступку возьми вон в том уголке.
– Это еще зачем?
– Корешки сперва в порошок растереть надобно и только потом в отвар добавить, – научил Варфоломей.
Через полчаса все компоненты были брошены в горшок, а сам горшок отправился в печь.
– Вот и ладненько, – повеселел кот. – Будет Илюхе отварчик. А пока Ягу из тебя делать будем.
Я огляделась в поисках пакета с маскарадными прибамбасами.
– Мне, значит, не доверяешь? – смертельно оскорбился Варфоломей, когда я вывалила на стол парик-мочало, челюсть-экскаватор и перчатку-лапу.
Памятуя о волчьей челюсти, которую он сосватал Василисе, я поспешно засунула в рот гигиенически чистую челюсть, переданную мне магистрами, и, извиняясь, проклацала:
– Прош-ти, Варфи-шек, но та-ко-ва воля на-щаль-штва.
Кот трагически вздохнул и не преминул заметить:
– Волчья-то пасть понадежней будет. Она Василису так изуродо… – Он осекся и воровато отвел глаза.
– Хо-шешь шка-зать, што шей-шас я ижуро-дова-на не беж-надежно? – засмеялась я и чуть не подавилась челюстью. Тут уж мне стало не до смеха, и я вынула челюсть и с задумчивостью повертела ее в руках. – Хочешь сказать, на меня Илюша может клюнуть?
– Ты, главное, его предупреди, чтобы отвар сразу не пил. А то мало ли что приключится! – съязвил кот, сверкнув глазами.
– Не на-до мне таких при-клю-щений, – перепугалась я, поспешно вставляя челюсть обратно. – Пушть у него ш други-ми приклюща-ется.
– Может, все-таки послушаешь мудрого кота? – с надеждой мяукнул Варфоломей. – Может, все-таки старая проверенная волчья пасть?
Я с решимостью замотала головой и выпучила глаза: челюсть у меня во рту перевернулась и встала поперек горла, перекрыв дыхание.
– Что? – перепугался кот, глядя на мои вытаращенные глаза.
«Умру во цвете лет позорной смертью, задохнувшись бутафорской челюстью», – заметались в голове мысли. И так мне стало себя жалко, что я судорожно сглотнула подступившие к горлу рыдания и тем самым вытолкнула челюсть. Описав дугу, та плюхнулась на середину горницы, по инерции пролетела через весь пол и исчезла под лавкой. Откашлявшись, я в раздумьях покосилась на лавку.
– Забудь, – затараторил кот. – Вишь, с ними одни неприятности. Вот пасть волчья, проверенная…
После взгляда на пасть размером с колесо я уже не колебалась и встала с места, полная решимости.
Варфоломей обежал меня спереди и перегородил лавку.
– Дай достану, – шикнула я.
– А может, все-таки… – не унимался кот, с мольбой глядя на меня.
– Не может, – отрубила я. – Не мешай.
Кот не сдвинулся с места, только воровато отвел глаза и тихонько мяукнул.
– Тамммышшш…
– Что? – не поняла я.
– Таммышшш! – надрывно провыл кот.
– Да что ты воешь, – рассердилась я. – Нашел время! Того и гляди, Илья нагрянет и в дверь начнет молотить.
– Тамммышшш! – в отчаянии протрубил Варфоломей.
– Да ну тебя! – разозлилась я и опустилась на колени с твердой решимостью достать челюсть из-под лавки.
– Немнадоу! Тамммышшш! – Кот взъерошил шерсть и не тронулся с места.
– А ну брысь! – шикнула я, сдвинула кота в сторону, запустила руку под лавку и почти сразу же нащупала что-то мягкое.
– Тамммышшш… – отчаянно проскулил Варфоломей.
Надо же, а у мягкого есть ниточка…
– Похоже, я нашла веретено! – пришла к логическому выводу я и с упреком заметила: – Не больно-то хозяйственная твоя Василиса, раз у нее веретено под лавкой пылится.
– Этамммышшш… – в панике прошелестел кот в тот момент, когда я выудила веретено за веревочку на свет и высоко подняла руку, чтобы поближе рассмотреть предмет прядения, о котором я столько слышала из сказок, но никогда не видела.
Очередное «тамммышшш» Варфоломея оборвал мой дикий вопль.
– Мы-ы-ы-ы-шшь! Дохлая! – Я отдернула руку, и мышь печальным трупиком шмякнулась о пол.
– А я-м предум-преждал, – выпалил кот, спасаясь от моих преследований под печью.
Это было последнее, что я видела, прежде чем шлепнуться в обморок.
Пробуждение было тягостным. Я чувствовала, как по моему лицу елозит мышь. То начинает бешено скакать, касаясь мокрыми лапами подбородка, потом лба, потом мочки уха, то скатывается по шее, чуть не падая в ворот сарафана, то вновь запрыгивает на лицо, шмякается на губы и отчаянно барахтается, пытаясь забраться мне в рот. Мерзкая, мокрая, отдающая хмелем мышь. Похоже, что она искупалась в бочке с медовухой! Откуда-то издали доносился встревоженный голос кота. Кот отчаянно пытался согнать мышь, шипя на нее:
– Да что же ты творишь, охальник?
Мышь мужского пола кота не боялась и продолжала бесстыдно плясать на моем лице, покрывая мокрыми липкими следами.
Я застонала и попыталась спихнуть мыша, но тот вдруг увеличился в размерах и накрыл меня, как блин. От омерзения я содрогнулась и попыталась уцепиться за скользкого прохвоста. Мыш неожиданно оказался волосат под стать Варфоломею. Я посильней ухватилась за пучок жестких щетинок и изо всех сил дернула его. Мыш завопил благим матом и наконец-то отклеился от меня.
От этого трубного рева я окончательно открыла глаза и уставилась в нависавший надо мной широко раскрытый рот, со всех сторон окруженный густой бородой. Саму бороду я по-прежнему держала в кулаке, а из разинутой глотки доносились душераздирающие звуки. Дрогнув, я разжала пальцы, освободив неизвестного бородача. Тот захлопнул пасть и сразу же превратился в старого знакомого.
– Илья? – выдохнула я.
– Ладушка моя, – растроганно выдохнул тот, мигом простив мне жестокое обращение с его бородой.
– Я не Лада. – Я качнула головой и поморщилась от пронзившей боли. Ничего себе, хряснулась! Как бы не сотрясение мозга. Может, Илья – это галлюцинация? Горя желанием убедиться в здравии своего разума, я снова цапнула богатыря за бороду и резко рванула вниз. Тот повторил на бис матерный вопль мыша. Кстати, а где он сам, противный?
Я выпустила бороду на волю и попыталась подняться с пола. Только сейчас я заметила Варфоломея, в беспокойстве мечущегося у моего изголовья. Значит, это мне не приснилось. Значит, Илья все-таки в избе? Вот привела его нелегкая. Как же мне теперь выкручиваться без грима? «Буду привычно косить под дочь Бабы-яги», – решила я. Но подняться мне не дали. Мощная длань богатыря пригвоздила меня к полу, а колючая борода стала стремительно надвигаться на лицо.
– Руки! – в возмущении прохрипела я.
– Ладушка, – томно пробасил Илья, – иди ко мне!
– С ума сошел! – вскрикнула я и отвесила нахалу звонкую пощечину. Тот на мгновение завис и туманным взором уставился на меня.
– Он выпил отвар! – в отчаянии проскулил кот у меня над ухом.
– И чего ему еще надо? – удивилась я, пытаясь освободиться. – Не хватило, что ли?
– Ты что, не понимаешь? – провыл кот. – Он. Его. Выпил. Прямо. Здесь. До дна-а!
– Послушай! – возмутилась я, обращаясь к богатырю, все еще пытавшемуся сфокусировать взгляд. – Ко мне-то какие претензии? Если что не подействовало, так я…
Но тут Илья вздрогнул, взглянул на меня осоловевшими от страсти глазами, и я с ужасом поняла: подействовало. Еще как подействовало! И не было никакой мыши. Это же он меня своими губами по лицу, по шее… Фу, какая мерзость!
– Пусти! – завопила я. – Не тронь!
– Ладушка, – зазомбированно улыбнулся он, склоняясь надо мной, – люба моя…
«Все, хана мне», – в панике поняла я. Уж лучше бы я задохнулась от вставной челюсти!
– Спасите! – запищала я, выворачиваясь, как уж. – Варфоломей, сделай что-нибудь!
Илья неожиданно напрягся.
– Варфоломей? – ревниво переспросил он. – Это кто?
– Это муж мой! – выпалила я. – Вот-вот придет!
Известие о муже богатыря смутило, но лишь на долю секунды.
