Пли! Пушкарь из будущего - Корчевский Юрий Григорьевич (читать книги онлайн .txt) 📗
– Так что порешили мы: хотим в пай войти по сахарному заводику, трое нас.
Мы обсудили – кто сколько вносит, кто за что отвечает, на каких землях строим, кто отвечает за закупку свеклы, кто поставляет стройматериалы. Разговоров хватило на полдня. В конце зашел разговор – а кто умеет сахар делать, есть ли мастер? Вот тут я и удивил своих дольщиков:
– Давно уже человек уехал, скоро быть должен, он все обстоятельно обскажет.
Переглянулись купцы:
– Быстр ты, батенька, видно, пальцы в рот класть не след.
В деловой круговерти прошел еще месяц. Надвигалась осень. В один из прохладных вечеров в ворота постучали. Как всегда, открыл Прохор. За воротами стоял обносившийся, исхудавший Тимофей, рядом стояла неказистая лошадка, запряженная в телегу, на которой лежали какие-то узлы и восседал мужик с молодкой и сопливыми детьми.
– Вот, мастера сахарного сманил, почти из-под Киева. Поговори с ним, чтобы не сомневался, я уж и так ему все деньги на переезд отдал.
Долго уговаривать меня не пришлось, и я сразу согласился на его условия по оплате и жилью. Устроил его пока внизу, благо комнат хватало.
Дал денег счастливому Тимофею с наказом быть завтра утром.
Поутру, после завтрака, запрягли мой возок и лошадь мастера, дождались Тимофея и тронулись к моей вотчине – деревне Власьево. Конечно, можно было прикупить земли и в Рязани, но я смотрел вперед. Вздумай расширять заводик – и будет некуда – вокруг дома жителей, да и держать завод в средневековом городе задача не из легких, к нему надо возить свеклу, дрова для топки, обратно вывозить отходы. Проще из деревни привезти сахар. Да и неизвестно, как дело пойдет, не осрамлюсь ли? На душе было неспокойно. Деревня встретила перестуком топором, визгом пил на лесопилке. Домов прибавилось – с моего разрешения поставили дома артельщики с лесопилки, мельницу, теперь вот заводик будет, народу точно прибавится. После решения деловых вопросов ко мне подошел староста деревни, поклонился.
– Дозволишь ли слово сказать, барин?
Я кивнул.
– Деревня наша разрастается. Лавку бы торговую открыть да постоялый двор.
– Ты, что ли, хочешь?
– Нет, не по мне это. Дочка замуж вышла, хотят с зятем попробовать, да деньги нужны, да соблаговоление твое.
Строить я разрешил.
– А вот за деньгами в Рязань, в банк, езжай, я поручителем буду.
Староста чуть не бросился целовать мне руки. Ништо, к деревне крепче привяжу, хорошие руки везде ценятся.
Довольный, я возвращался домой. С высоты своего современного опыта я видел массу возможностей улучшить быт и жизнь людей и честно заработать при этом.
Глава 9
Москва
Дела мои шли более чем хорошо. Всего за год я добился значительных успехов: в подаренной деревне открыл лесопилку и строил сахарный завод, начал работать банк, госпиталь исправно функционировал – помощники принимали больных, на себя я брал только сложные случаи или требующие каких-либо оперативных вмешательств. Среди бояр, купцов, простого населения пользовался заслуженным доверием, да и у князя был в фаворе.
Лежа утром в постели, размышлял, что делать дальше, все начатые предприятия требовали догляда, а то и прямого участия. Денежки, конечно, капали, но и вертеться приходилось. Ладно, понежился, и будет, не спеша встал, умылся, позавтракал, вышел во двор. За высоким забором раздался стук копыт, облако пыли садилось за воротами. В ворота постучали. Прохор кинулся открывать калитку. Посыльный от князя шагнул во двор, ведя в поводу коня. Поприветствовал.
– Князь рязанский, Олег Всеволодович, к себе просит.
Я уже был собран, только сесть в возок. Во дворе княжеского дома стояли богато украшенные кареты, вокруг ходили по-иноземному одетые люди, слышался немецкий и французский говор. Меня препроводили к князю, в гостиный зал. Я вошел, поклонился князю и боярам.
Почти все лавки были заняты видными рязанскими людьми, князь восседал на кресле, рядом сидела княгиня. Перед князем стояли иноземцы, среди которых я разглядел французского посла, которого оперировал по осени по поводу грыжи. Выглядел он прекрасно. Розовые упитанные щеки, поправился килограммов на пяток – прикинул я. Мы вежливо кивнули друг другу.
– Вот он. – Француз указал на меня пальцем.
В голове мелькнули нехорошие мысли: неужели в чем виноват?
– Вот какое дело, – начал князь, – прибыло к нам немецкое и французское посольство, просят отпустить тебя, Юрий Григорьевич, в Москву. Сильно, сказывают, занедужил посол немецкий – Карл. Тамошние лекари не помогли, по старой памяти французский посол за тебя просить приехал. Поможешь ли? Приказать я не могу, ты свободный человек, не холоп, просить только. Вишь, оказывается, и в столице о тебе знают.
Думал я недолго, срочных дел в Рязани не было, а в Москву чего не съездить – хоть погляжу, какая она.
– Хорошо, князь, – ответил я.
– Выезжать завтра вместе с послами, воинов в сопровождение я выделю.
Раскланявшись, я поехал домой. После моего известия поднялся переполох. Надо было успеть собрать инструменты, материалы. Я ведь не знал, что может понадобиться, личные вещи, деньги, успеть съездить в банк, отдать кое-какие распоряжения. Ночь перед отъездом прошла бурно – то любовные ласки Анастасии, то ее уговоры взять ее с собой и мои твердые отказы – долгая дорога и утомительная, родни там нет, остановиться негде. Лишь под утро, усталый, я заснул, проснувшись с тяжелой головой. Возок мой уже был готов, челядь заранее погрузила вещи. На передке гордо восседал неизменный Прохор.
После бурных проводов с рыданиями Анастасии подъехали на княжеский двор. Кареты были готовы, слуги в готовности, но послы изволили выйти после долгого ожидания. Француз радостно поприветствовал меня, похлопал по плечу. Предложил ехать в своей карете. Я с удовольствием согласился, хотелось поговорить, как себя чувствует после операции, и хоть чего-то узнать, что с немецким послом случилось. Про посла я ничего не узнал, так как посол французский Филипп слышал лишь слухи. Поговорив с ним, я хотел перебраться в свой возок, но пришлось ждать остановки всей колонны на отдых и обед. Филипп предложил французского вина, я не отказался, а поскольку вино оказалось великолепным, а закуска ввиду дорожных условий скромной, к вечеру мы укушались, как в пору моей студенческой юности. С утра у обоих был бледный вид, и Филипп предложил поправиться. Закончилось тем же. Я не знал, как он вел себя во Франции, но в России перенял не самые лучшие привычки.
Потихоньку миновали Коломну.
Дорога вытрясла всю душу, уже болели все кости и мягкие места. Хотелось помыться и полежать. Ближе к Москве дорога стала расширяться, но была такой же пыльной. Неторопливо переставляли ноги крестьянские клячи с телегами, полными грузов, кареты с важными ездоками, галопом пролетали гонцы и ратники. И над всем этим висела пыль, облаком въедливым и удушливым проникая всюду – в нос, глаза, волосы, одежду, обивку карет. Все выглядело одинакового цвета – серо-коричневым. Путники периодически чихали, полоскали из фляжек с водой рты. В борьбе с пылью так незаметно и подъехали к Москве. Ба, деревянные стены, узкие улицы опять же с деревянными домами. На улицах слой пыли с навозом, отчего пыль была серо-желтой. Вот это белокаменная! Лишь ближе к центру стали попадаться мощенные дубовыми плахами улицы и каменные дома. Стало почище, меньше пыли. Крестьянских повозок стало меньше тоже, однако по улицам ходили толпы. Здесь были и ремесленники, и торговые люди, и священники, и семейные матроны, шедшие из церкви, и праздношатающиеся. Медленно пробиваясь через толпу, подъехали к домам немецкого посла. Меня привели в комнату, где я умылся и переоделся в чистую одежду, и тут же его провели к больному. От усталости пошатывало.
В большой, богато обставленной комнате были задернуты тяжелые шторы, горели свечи, стоял тяжелый запах. По моему указанию шторы отдернули, распахнули окна. На широкой постели на высоких подушках лежал дородный мужчина среднего возраста, с бритыми лицом и головою. После осмотра диагноз стал более или менее ясен, жаль только, что подтвердить или опровергнуть было нельзя – ни лаборатории, ни УЗИ не было. Я подозревал наличие камня в мочевом пузыре. Ясно, что отвары трав и прочие снадобья местных людей ему не помогали.
