Наступление бури - Кейн Рэйчел (бесплатные серии книг .txt) 📗
—
Будешь передо мной в долгу, подружка.
Она подала кабриолет назад, развернулась, как чемпион гонок на «Гран-при», и вылетела с парковочной площадки. Белый фургон начал тот же маневр: я видела, как загорелись его задние огни.
—
Возможно, я смогу убедить Марвина отказаться от этой затеи с костюмом. Черт, может, мы вдвоем сможем его уговорить. Не переживай, мы это уладим. Не должен он заставлять тебя напяливать этот проклятый наряд в таком состоянии: это будет нарушение правил техники безопасности, конвенции о запрещении пыток и тому подобного.
Я застонала.
—
Ну ты даешь: где Марвин и где охрана труда?
Понимая, что я права, она промолчала, тем паче что как раз выезжала на улицу и вливалась в транспортный поток. Зато водителя оказавшегося рядом «Линкольна-Континентал» одарила таким взглядом, словно он нанес ей личное оскорбление.
—
Ну… — Она снова принялась размышлять вслух… — Я могла бы устроить тебе маленькую аварию. Как насчет больнички: поскольку это случится по дороге на съемку, ты даже можешь рассчитывать на оплату счетов.
—
Скорее с меня сдерут тысячу долларов за то, что какой-нибудь зеленый интерн, только что закончивший медицинский колледж, диагностирует у меня солнечный ожог.
Но она и сама уже отказалась от этой идеи, потому как у нее зародилась другая. Она одарила меня таким взглядом, словно собиралась пожертвовать мне для пересадки жизненно важный орган, и заявила:
—
Я сама обряжусь Солнышком. Ты сегодня будешь Девушкой на Пляже.
Это была настоящая жертва: роль Девушки на Пляже всегда исполняла Черис. Да и неудивительно, она прекрасно для этого подходила: и фигура в бикини, и улыбка, все высший сорт. Чуть маловата ростом, а то вполне годилась бы рекламировать купальники для «Спорт иллюстрейтед». А каких-либо костюмов она на площадке не надевала никогда: я полагала, что это противоречит ее верованиям. В качестве компенсации она вполне могла бы потребовать с десяток единиц продукции «Донна Каран» и плюс туфельки от Томми Хилфигера.
Но я, честно говоря, просто не верила в то, что Марвин пойдет на это и упустит столь чудесную возможность поиздеваться надо мной еще пуще.
—
Он ни за что не согласится, — угрюмо проворчала я. — Да и вообще, как ты себе это представляешь — Девушка на Пляже, вся в солнечных ожогах. Какой посыл будет содержать подобный образ? Мы ведь, если помнишь, собираемся на передачу о загаре и солнечных ваннах.
—
Ой, брось, можно показать тебя только спереди, вот и все. И потом, детка, если уж твоя спина не может служить предупреждением насчет того, что, загорая, надо знать меру, я не знаю, что подойдет для этого лучше.
Я ответила ей слабой улыбкой и, отбросив назад волосы, оглянулась через плечо. То, что белый фургон выезжал с парковочной площадки, чтобы пуститься за мной в погоню, особого удивления у меня не вызвало. Да и погоней, в полном смысле слова, назвать было трудно: во всяком случае, особой спешки он не выказывал.
—
Что-то не так? — спросила Черис и посмотрела в зеркало заднего вида. — Ох, ну ни хрена же себе! Это тот самый тип из торгового центра?
—
Да.
Я развернулась лицом вперед, нацепила темные очки и откинулась головой на спинку сиденья.
—
Да ты насчет него не волнуйся. Он просто…
—
Одержимый? — ляпнула Черис, пока я подбирала нужное слово. — Понятно. Мне сразу так и показалось. Знаешь, у меня самой есть не меньше трех поклонников: они мне письма шлют каждую неделю и дожидаются, когда я… ну, это тебе знать не обязательно. В любом случае мне это знакомо. Мы становимся для этих людей частью их жизни, и они стараются не упускать нас из виду
Вырулив на автостраду, Черис подрезала дальнобойщика, который, впрочем, разглядев ее, лишь чмокнул воздух, и принялась лавировать в потоке машин с быстротой и легкостью, которой мог бы позавидовать и руководитель команды Национальной ассоциации автогонок на серийных автомобилях. Ее «Мустанг» (мне бы такой) был новейшей модели, в отменном состоянии, а сама Черис вовсе не имела склонности зарывать, если можно так выразиться, свои таланты в землю. Ее наряд составляла джинсовая мини-юбочка, выставлявшая напоказ три четверти загорелых бедер, тугой, оставлявший живот открытым, топик, а под ним лифчик «Викториас сикрет», приподнимавший грудь, усугубляя визуальный эффект. Ее волосы вились на ветру, как шелковый флаг. Она принадлежала к той категории женщин, которые, прибыв к месту назначения после треплющей шевелюру гонки со скоростью шестьдесят миль в час, могут, лишь встряхнув головой и чуть пригладив прическу, выглядеть так, будто они только что из салона.
Было время, я тоже так могла. Было, да прошло. Мои волосы опять курчавились. Хотя в наряде Солнышка это, ясное дело, не имело никакого значения.
—
Ну давай, — заявила вдруг она, — расскажи мне о нем.
—
О преследователе?
—
Ой, ну и дура же ты! Нет, конечно. О Дэвиде.
Черис продолжала лавировать в потоке, так что мы все время находились под прикрытием больших грузовиков, а обогнав полицейскую машину, помахала ручкой. Коп заморгал и помахал в ответ.
—
Как ты с ним познакомилась?
—
Во время путешествия, — честно призналась я. — Он направлялся на запад. Я его подвезла.
—
Он что, путешествовал автостопом? — взвизгнула Черис. — Боже мой, а парни, путешествующие автостопом, это ведь сплошь бродяги, нечистоплотные, лохматые и уж всяко не классные.
—
Подвезла, — обиженно повторила я. — А потом он помог мне разрешить кое-какие проблемы. Ну и мы вроде как… подружились.
—
Да уж, могу себе представить, что это за дружба такая… ну да ладно. Чем он хоть занимается? Я имею в виду: он ведь все-таки не бездомный бродяга.
—
Нет, конечно. Он… — Черт меня дернул втянуться в этот разговор! — Он музыкант.
Отличная идея. С творческой личности спрос невелик, на это можно списать многие странности. Решено, быть ему музыкантом.
—
Гастролирует, у него ангажемент, то здесь, то там. Поэтому мы видимся время от времени.
—
Короче, бездельник. И перекати-поле. Но, с другой стороны, они не так утомляют, когда не отираются всю дорогу под боком, не валяются, портя воздух, на кушетке и не жалуются, что по кабельному каналу смотреть нечего. Он как, в постели хорош? Сдается мне, что хорош.
—
Чер…
—
Ладно, все понимаю. Но все-таки — хорош. Верно? Ну, Джо, брось косточку для моего воображения. Тебе ли не знать, что если у тебя классный парень, то половина удовольствия в том, чтобы этим похвастаться.
Я улыбнулась:
—
Ну, мне грех жаловаться.
—
Умереть, не встать! Большущее тебе спасибо.
Неожиданно Черис сбросила газ, и я посмотрела на дорогу. Весь транспорт перед нами замедлял движение.
—
Вот проклятье! Надо так влипнуть! Дотуда две мили топать, и что он…
Движение перед эстакадой остановилось намертво. На всех полосах. Черис тоже остановила машину, поставила на тормоз и приподнялась на сиденье взглянуть, что тут вообще творится. Из остановившихся рядом машин выходили люди, все смотрели или указывали вперед. Я открыла дверь, вылезла и уставилась туда же, куда и все.
На перилах моста балансировал какой-то малый: в любой миг он мог рухнуть вниз на бетон и разбиться вдребезги. Что само по себе было очень даже скверно. Но тут было и нечто большее, такое, о чем никто не догадывался. До меня почти мгновенно дошло: того, что вижу я, здесь, вероятно, больше никто не видит.
Из-за него сошлись в схватке джинны.
Одну из них, словно сошедшую с книжной иллюстрации маленькую блондиночку в фартуке по имени Алиса, оказавшую мне в свое время в Оклахоме кое-какое содействие, я мигом узнала. Она могла показаться милой, невинной девочкой, когда бы не ядерное пламя в ее голубых глазах. Как хорошо известно всякому, имевшему дело с джиннами, их обличье крайне обманчиво, и полагаться на него было бы большой глупостью. Мне Алиса нравилась, и она, насколько я могла судить, неприязни ко мне не испытывала, но из этого не следовало, будто мы с ней были друзьями. Вообще глупо пытаться завести дружбу с хищником, располагающимся выше тебя в пищевой цепочке: можно лишь порадоваться тому, что ты не входишь в его меню.