Австро-Венгрия: судьба империи - Шимов Ярослав (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Наследник одной из самых богатых и знатных венгерских семей, Сечени с юных лет путешествовал по миру, посетил Францию, Италию, Британию, Турцию, содержа в свите не только слуг и повара, но и художника. Четверть века по моде времени вел дневник, в который помимо политических размышлений и этнографических заметок заносил отчеты о своих и чужих романтических приключениях. Как гласит исторический анекдот, после смерти графа его секретарь, выполняя завещание патрона, уничтожил более пяти тысяч страниц интимных записей, компрометировавших многих некогда прелестнейших светских дам. При этом граф был меланхоликом, с молодости размышлявшим о самоубийстве, которое он в конце концов и совершил в 1860 году. В Вене над молодым Сечени посмеивались и снисходительно называли “графом Штефи”. Вскоре выяснилось, что у насмешек не имелось оснований.
Мост Сечени. Фото 1928 года.
Сечени говорил на нескольких языках, но в совершенстве не знал ни одного: немецкий, на котором граф вел переписку, биографы считают корявым; с такой латынью в габсбургской Венгрии никого не приняли бы на госслужбу; он бегло, но тоже небезукоризненно, изъяснялся на итальянском и французском. С годами в речах и дневниках графа появлялось все больше патриотических интонаций. Сечени пожертвовал годовой доход от своих поместий на организацию Венгерской академии наук. Затем этот дворянин, считавший себя образцовым англофилом, организовал в Пеште первые в Венгрии скачки и открыл по образцу лондонских клубов National Casino, ставшее символом и одним из очагов национального возрождения. В австро-венгерских провинциях понятие casino долго сохраняло первоначальный смысл. В таких заведениях не столько играли в азартные игры, сколько музицировали, заводили деловые и политические связи, дискутировали о судьбах родины, иногда плели заговоры. Подобно английским клубам, венгерские казино функционировали как закрытые и часто снобистские сообщества, строго охранявшие социальные границы: в National Casino собирались только аристократы голубых кровей, Orszag Casino объединяло дворян со “средними” родословной и достатком, Leopoldstadt Casino – состоятельных буржуа и госчиновников.
Лозунгом Иштвана Сечени стало утверждение “Венгрии не было! Венгрия будет!”, хотя в самых смелых своих проектах он, либеральный националист, не лишенный антисемитских предубеждений, представлял себе Венгрию частью габсбургской монархии, оставаясь в этом отношении оппонентом сторонника полной независимости Лайоша Кошута. Благодаря Сечени в 1830-х годах стали меняться и Буда, и Пешт, усилиями этого “величайшего венгра” будущая объединенная столица начала приобретать черты, которые и теперь определяют ее облик. На деньги и благодаря организаторским усилиям Сечени устроили первую современную пристань на Дунае; неутомимый граф нашел средства и на оборудование общественного променада. По инициативе Сечени открыты Венгерский национальный театр, консерватория, ремесленная школа, первые паровые мельницы, первое литейное производство; он основал спортивный клуб и учредил гребное общество – опять-таки первые в Венгрии.
Главный будапештский памятник патриотизму и энергии Сечени – спроектированный и построенный по его инициативе и при его финансовом участии британскими инженерами Уильямом и Адамом Кларками (однофамильцы) Цепной мост, впервые прочно соединивший не только берега Дуная, но и восток и запад Венгрии. Этот мост, украшенный стальными гирляндами и к концу XIX века получивший имя Сечени, в момент своего открытия (1849) заслуженно считался одним из технических чудес света. Мост и сейчас ох как хорош: и для автовладельцев, и для влюбленных, и для туристов, но особенно (в ночную пору, с иллюминацией) – для фотографов. Краеведы утверждают: объединение Буды и Пешта началось с моста, а главным объединителем городов и всей нации стал Иштван Сечени.
Франц Иосиф и Елизавета на улицах Будапешта. Фото 1897 года.
Этот человек зримо, как ни один другой персонаж истории, присутствует и в сегодняшнем Будапеште. Его имя помимо моста носят крупнейшие в Европе купальни с термальными ваннами, площадь, две улицы, набережная, ресторан, пивной погреб. Именем отца Сечени названа Национальная библиотека. В Пеште установлены и многофигурный памятник, и скромный бюст Иштвана Сечени.
ПОДДАННЫЕ ИМПЕРИИ
CАМУЭЛЬ ТЕЛЕКИ,
искатель приключений
Граф Самуэль Телеки де Сек (1845–1916) родился в Трансильвании в семье богатых землевладельцев. Среди его предков был основатель открытой в 1802 году в Марошвашархее (сейчас Тыргу-Муреш в Румынии) одной из первых венгерских публичных библиотек. В 1881 году Телеки стал депутатом венгерского парламента. Увлечение охотой привело его к идее организации сафари. В 1887 году экспедиция под руководством Телеки и морского офицера-картографа Людвига фон Хохнеля отправилась по руслу танзанийской реки Руву. Первыми из европейцев они достигли линии снегов Килиманджаро (5300 метров), а также покорили вторую по высоте в Африке гору Кения (4300 метров). Экспедиция Телеки–Хохнеля открыла в Великой рифтовой долине озеро, названное графом в честь друга, кронпринца Рудольфа (сейчас озеро Туркана). Другое озеро, на юге Эфиопии, Телеки назвал в честь жены Рудольфа, принцессы Стефании (ныне озеро Чев-Бахир). Экспедиция, которую сопровождали четыреста носильщиков, провела научные наблюдения, открыла новые виды насекомых и растений. В районе Момбасы Телеки обнаружил действующий вулкан, которому присвоил свое имя. Впечатления граф обобщил в “Восточноафриканских дневниках”; фон Хохнель назвал отчет об экспедиции “Открытие озер Рудольфа и Стефании”. В 1895 году Телеки совершил новую экспедицию, но покорить Килиманджаро ему не удалось. Фон Хохнель также еще раз побывал в Африке, затем командовал крейсером “Пантера” в походе в Австралию и Полинезию.
Портрет графа украшает купюру в 5000 форинтов. Больше, чем революционер Лайош Кошут, чем поэт Шандор Петефи, даже в большей степени, чем местный король-креститель Иштван и местный “король-солнце” Матиаш Корвин, граф Сечени – венгерское “все”. И кажется, не только в силу замыслов и деяний: Сечени умел пылко любить родину – как полагалось венгерскому патриоту; умел широко жить – как полагалось венгерскому магнату; он и умереть сумел трагично, как умирают великие в народном эпосе.
Столетие назад в Будапеште, как и по всей Австро-Венгрии эпохи заката, вот так же едва ли не все, подлежавшее наименованию, носило имя императора-короля Франца Иосифа. Но память о старом монархе в последние десятилетия начисто вымарана с городской карты. Словно и не бывал он никогда в Будапеште, словно не короновался под восторженные возгласы придворных и горожан, под ружейные залпы почетного караула и пушечные выстрелы. Словно не открывал торжественно и с помпой 2 мая 1896 года Национальную венгерскую выставку, посвященную тысячелетию “обретения Родины”. Словно не праздновал здесь, в белом мундире гусарского генерала, четвертьвековой юбилей своего царствования.
К концу XIX века и в этой стране вечных бунтовщиков габсбургская династия воспринималась как символ традиции и знак стабильности. Об этой укоренившейся и в Венгрии монархической традиции интересно писал в литературном журнале Nyugat публицист Пал Кери: “Монархия правит по отлаженным принципам господства, в которых всегда перевешивал патриархальный абсолютизм. Заботиться о благе народа, давить, но не чересчур, пусть живет себе в достатке, но не слишком умничает; пусть будут буржуазия и промышленность, это попридержит дворянскую крамолу; пусть крестьянин по возможности крепнет, буржуа богатеет. И пусть каждая завоеванная провинция будет объемистым резервуаром, из которого можно черпать побольше добрых солдат и налогов. Вот и все правило”. Для многих венгров крушение государства Габсбургов стало в первую очередь отказом от этих правил.
