Глубина в небе (сборник) (перевод К. Фалькова) - Виндж Вернор (Вернон) Стефан (электронные книги бесплатно .txt) 📗
— Черт подери.
Это слово прозвучало приглушенно: Аннерби прервал связь и попробовал выстроить всех в ровную цепочку. Их отделяли от возможного убежища считаные часы. И все же… вид Джила Хэвена, который брыкался и боролся, пробуждал в каждом животные рефлексы. Инстинкт — чудесная штука, но если сейчас дать ему волю, он их всех погубит.
Через два часа они еле добрались до холмов. Джил дважды вырывался, с каждым разом все отчаянней, и убегал к обманчиво многообещающим обрывам вдоль дороги. Каждый раз Эмбер подтягивала его обратно и пыталась урезонить. Но Джил больше не понимал, кто он, и, отбрыкиваясь, порвал скафандр в нескольких местах. Его тело частично замерзло и окоченело.
Конец настал, когда они покоряли первый трудный подъем. Сани пришлось бросить; остаток пути следовало пройти на воздухе и экзотермах из походных рюкзаков. На третий раз Джилу удалось оборвать трос. Он побежал в сторону странной шатающейся прискачкой. Нижнимор ринулась за ним. Эмбер была крупного телосложения и до сих пор без труда управлялась с Джилом Хэвеном. Но сейчас вышло иначе. Джила окончательно утянуло в глубинную тягу. Она попыталась оттащить его обратно, Джил обернулся и резко ткнул ее кончиками рук. Эмбер отшатнулась и выпустила его. Хранк и Шерканер подоспели, но с опозданием. Хэвен, суча лапами, кинулся с тропы в глубокую тень оврага.
Трое выживших на миг замерли в оцепенении; потом Эмбер полезла через край склона, нащупывая под снегом опору для ног. Аннерби с Андерхиллом схватили ее и потащили на тропу.
— Нет, пустите! Если замерзнет, у него будет шанс ожить. Надо его с собой унести.
Андерхилл перегнулся через край обрыва и посмотрел вниз долгим взглядом. Джил упал на голые скалы. Тело его не двигалось. Если он еще жив, то от обезвоживания и обморожения точно умрет, даже успей они вытянуть его обратно.
Хранкнер, должно быть, тоже его увидел.
— Он погиб, Эмбер, — сказал он тихо. Затем повысил тон до сержантского рыка: — А наша миссия продолжается!
Помедлив, Эмбер выкрутила свободные руки и стала подниматься. Шерк не услышал от нее ни слова. Вскарабкавшись назад на тропу, она помогла пристегнуть страховку и звуковой трос.
Трое продолжали подъем. Теперь — быстрее.
Когда добрались до цели, оставалось всего несколько кварт живых экзотермов. До Тьмы на этих холмах рос пышный лес деревьев траум, они были частью поместья какого-то тиферского нобля, заказником дичи. За ними была трещина в скалах, вход в естественную глубину. В любой дикой местности, где водятся крупные звери, они подыскивают себе глубины. В населенных местах такие глубины обычно занимают и расширяют под убежища, а иногда они остаются заброшенными за ненадобностью. Шерканер понятия не имел, каким образом Аккорд-разведке стало известно об этой глубине, разве что среди тиферов имения имелись агенты Аккорда. Но подготовленным безопасным укрытием она никак не выглядела: обычная глубина диких животных в глуши, совсем как на Дальнем Брунларго.
В группе опыт настоящей охоты был только у Нижнимор. Они с Аннерби прорезали дорогу меж барьерами из плевкошелка и спустились до самого низа. Шерканер повис над ними, освещая путь и подогревая пещерку.
— Вижу пять бассейнов… два взрослых таранта. Чуть больше света, пожалуйста.
Шерканер спустился еще ниже, перенеся большую часть своего веса на плевкошелковую паутину. Источник света в его нижних руках теперь озарял дно пещерки. Он увидел два названных товарищами бассейна. Воздушного снежка тут почти не было. Лед выдает, что бассейн предназначался для гибернации — в нем совсем нет пузырьков воздуха. Подо льдом застыла какая-то тварь, замерзшие глаза поблескивают на свету. Господи, вот ведь громадина! Тем не менее это наверняка самец; вон дюжины детских рубцов.
— В других бассейнах еда. Свежая добыча, как ты и предсказывал.
На первом году Нового Солнца пара тарантов остается в глубине, высасывая жизненные соки из запасенной добычи, пока дети вырастают до размеров, когда уже можно учить их охотиться… после того, как утихнут бури и погаснут пожары. Таранты вели исключительно хищный образ жизни, а интеллектом и близко с трактами не могли равняться, но очень походили на настоящих пауков. Убить их и присвоить добычу — необходимость, но казалась она не охотой, а резней в глубине.
Работа отняла еще час и почти весь остаток экзотермов. Потом они напоследок поднялись на поверхность, чтобы по возможности затянуть прорехи в плевкошелковом барьере. У Андерхилла онемели несколько плечевых сочленений, да и кончиков левых рук он совсем не чувствовал. Скафандры за последние несколько часов многое пережили, покрылись проколами и заплатами. У Эмбер от контакта с экзотермами и воздушным снегом сгорело несколько запястных сочленений скафандра. Пришлось дать этим конечностям замерзнуть. Скорее всего, некоторые руки бедняжка потеряет.
Но они все же постояли снаружи еще минутку.
— Можем торжествовать, — сказала Эмбер наконец, — не так ли?
Аннерби ответил сильным, уверенным голосом:
— Да. И ты знаешь, что Джил со мной, черт побери, первым бы согласился.
Они сомкнулись в скорбном лапохлопке, на миг почти безошибочно воссоздав скульптурную группу «Гокна слагает Аккорд». Даже Утраченный Друг был.
Эмбердон Нижнимор вернулась в расщелину. Зеленоватый, чуть искрящийся туман вырвался из паутины при этом ее движении; внизу она добавит в бассейны остатки экзотермов. Вода превратится в холодную слякоть, но там можно будет укрыться. И, если распахнуть скафандры на полную, при известном везении — равномерно замерзнуть. Против последней большой опасности средств у них не было.
— Посмотри напоследок, Шерканер. Дело рук твоих!
В голосе Аннерби больше не звучала непоколебимая уверенность. Эмбер Нижнимор была солдатом, и при ней сержант Аннерби, как мог, выполнял свой долг. Теперь, словно бы выйдя из боевого режима, он казался таким измученным, что с трудом держал брюхо над снегом.
Андерхилл выглянул наружу. Они стояли на высоте пары сотен футов над тиферским депо. Полярное сияние угасало; движущиеся световые точки, небесные вспышки — все это уже давно исчезло. В тусклом свете звезд депо отбрасывало на серую равнину черную тень. Только это была не тень, а порошкообразный краситель, который они распылили по всей территории.
— Такая малость, — сказал Аннерби. — Всего-навсего пара сотен фунтов черной краски. Ты уверен, что это сработает?
— О, конечно. В первые несколько часов Нового Солнца тут будет ад кромешный. Черный порошок нагреет всю технику так, что за любые конструкторские допуски зашкалит. Ты же знаешь, что происходит при такой вспышке.
Собственно говоря, сержант Аннерби и сам руководил такими испытаниями. Сотню раз Срединная Яркость озаряла присыпанный черным порошком металл, и спустя считаные минуты металлические детали приваривались одна к другой: оси ко втулкам, поршни к цилиндрам, колеса к рельсам. Вражеские войска будут вынуждены отступить под землю, а самое важное для них в стратегическом отношении депо погибнет полностью.
— Шерканер, такой трюк можно было использовать в первый и последний раз. Несколько барьеров, пара мин — и мы покойники.
— Ну да. Но изменится много чего еще. Это последняя Тьма, когда спит паучество. В следующий раз нас будет больше, чем четверо паучар в воздушных скафандрах. Вся цивилизация останется бодрствовать. Мы колонизируем Тьму, Хранкнер.
Аннерби с видимым недоверием рассмеялся. Жестом позвал Андерхилла в расщелину и глубину под ней. Как бы ни устал сержант, он спустится последним, установив окончательный барьер.
Шерканер бросил последний взгляд на серую равнину и полог невероятного полярного сияния высоко в небесах.
Высоко и глубоко, мир познать нам нелегко.
9
Детство Эзра Виня получилось, в общем-то, спокойным и безопасным. Лишь однажды за всю жизнь он угодил в настоящую передрягу, и то по преступной дурости.
