Не будите спящего дракона! Сага о Драконах. Трилогия - Уласевич Светлана Александровна

— Ты имеешь дело с застарелой обидой, чувством вины и еще клубком всевозможных чувств, но подсознательной неприязни к драконам у меня нет. Именно поэтому я и влюбился в дракона. К сожалению, на тот момент у Дорваны был полный набор: муж, любовник и ушастое недоразумение. Верный пес у ног ей был не нужен, о чем она мне и сказала. В довольно жесткой форме.

— Сочувствую, — прошептала я.

— Сейчас я понимаю, что такой тон она выбрала, чтобы я не питал ненужных надежд. Но тогда я был зол на весь мир и на себя в первую очередь. С нашей способностью влюбляться раз в жизни… Из всех девушек мира я выбрал самую неподходящую…

— Да, — посочувствовала я, — засада. Может, ваше отклонение пошло дальше, и вы смогли влюбиться еще раз?

— Увы, — вздохнул Интерфекториус. — Зато моему сыну повезло больше. Вот он-то однолюбием не страдает. Зато драконов ненавидит с утроенной силой: за меня, за свою опозоренную первую любовь и в силу врожденной подсознательной ненависти.

— Тяжелый случай. Как же он внуков будет нянчить?

— С удовольствием на это взглянул бы, — ухмыльнулся Интерфекториус. — Только для этого тебе следует выжить.

— Есть у меня такие планы.

— Это хорошо, — кивнул Интерфекториус. — Именно для того, чтобы тебе помочь, я и затеял этот разговор.

— А почему вы хотите помочь?

— Много причин. Самая главная из них — это внук. Когда я узнал, что у него также отсутствует подсознательная неприязнь к драконам, я чуть второй раз не умер. Меньше всего мне хотелось, чтобы внук повторил мою судьбу. Вторая причина в том, что у меня однажды была возможность помочь Дорване, но я этого не сделал, потом корил себя очень долго… Я не знаю тебя, княжна, не могу угадать твоих мыслей и планов, но, если ты обидишь моего Морти, я тебя с того света достану.

— А как мне задержаться на этом?

— Я не могу дать тебе точного рецепта, потому что никогда раньше сам с этим не сталкивался. В моих силах лишь поделиться информацией. Ты знаешь, что однажды на Гею уже приходил охотник на драконов?

— И как с ним справились?

— А никак, — поморщился Интерфекториус. — Дорвана с ним сбежала.

— Зачем? — не поняла я.

Интерфекториус удивленно посмотрел на меня и как ребенку пояснил:

— Любовь, наверное. Твоя бабка и будучи беременной очаровала мужика.

Хм, интересно! А что было потом?

— А потом, — продолжил свой рассказ Интерфекториус, — на Гею обрушился ряд природных и магических катаклизмов. Такое чувство, что дракон был гарантом стабильности этого мира. Затем граница миров начала рваться, иногда через нее проскакивали страшные твари. Нам всем приходилось очень несладко. И тогда в мире стали возникать идеи вызова дракона. Есть такой ритуал. Несмотря на нашу нелюбовь к вашему роду, мы решили, что лучше знакомый дракон под боком, чем сидеть попой на вулкане. Были и те, кто думал, что будет только хуже. Мы спорили с ними до тех пор, пока в мир не прорвалась армия тварей, высасывающих души.

— Эрги, — догадалась я. Странно, значит, драконы сами по себе им не нужны? Им нужен был этот мир? Зачем? Естественно-научное образование подсказывало, что ничего в мире не бывает без причины. — И что было дальше?

— Мы, оборотни, объединились с вампирами, эльфами, суккубами и друидами и провели ритуал вызова. Но в пентаграмме Дорвана появилась с ребенком на руках, Лорриэлем. В первые секунды она рвалась назад, говорила о втором сыне-грудничке.

— Почему же малыша не перенесло ритуалом?

— Возможно, он родился не драконом, — пожал плечами Интерфекториус. — Поговаривают, что кровь охотников на драконов не менее сильная.

— И что было потом? Она смогла пробиться к сыну?

— Нет, — качнул головой оборотень-призрак. — Ритуал блокировал для дракона обратный путь. Дорвана хотела отправить Лорриэля в тот мир, но не удалось. Тогда княжна решила освободить этот мир от «пьющих душу», чтобы условия ритуала были выполнены и она смогла вернуться назад. Она объединила все наши армии, приплюсовав к ним армии гномов, тварей народа Тван кон Су, кимор, мавок, ей помогали даже сарки и люди! Еще никогда против захватчиков не объединялся весь мир. Дорвана огнем и мечом прошлась по врагам. «Пьющие душу» вынуждены были отступить. Тогда они захватили Лорриэля. Княжна попросила о помощи, но мы не могли сдать позиции и перекинуть армии ради спасения жизни юного дракона. Когда на кону судьба мира, жизнь одного ребенка… Мы выбрали меньшее зло, а Дорвана в первую очередь оказалась матерью… Она переложила руководство армиями на нас, а сама кинулась за ребенком. Мы не знаем, что там произошло, но в какой-то момент показалось, что мир содрогнулся. Всех захватчиков просто выплюнуло с Геи, на наших глазах они взмыли в небо, словно пробки из бутылок с шампанским. Был у тебя когда-то великолепный замок-крепость, жемчужина оборонительного искусства. Мы кинулись туда, но «Сердце Дракона» на наших глазах ушел под землю. А там где раньше находился просторный двор, осталась лежать мертвая княжна… Подул ветерок — и ее тело рассыпалось пеплом и разнеслось по воздуху… — Призрак умолк и сморгнул, словно сдерживая слезы.

— Я слышала, что ее убили, — осторожно подала я голос. — Объединенные армии…

— Нет, княжна, — покачал головой оборотень. — Все было именно так. Это уже потом историю переписали победители. Знаешь, княжна, — тихо продолжил он, — твоя прапрабабушка даже своей смертью смогла всем насолить. Она спасла-таки мир, выкинула захватчиков, создав такой мощный щит вокруг Геи, что уже много поколений врагов пытаются его пробить, но безуспешно. Вполне возможно, что целостность щита завязана на крови драконов, и, если ты погибнешь, он падет. Потому, наверное, за тобой и послали охотника на драконов.

— Значит, им нужен мир. Но что их может привлекать здесь?

— Я не знаю, но, возможно, они ищут что-то конкретное.

— И, похоже, нелегально, — продолжила я.

— Что? — удивился оборотень.

— Эрги всегда действуют в паре с демиургом. Насколько я поняла, демиург создает, а эрг уничтожает. Причем все должно быть официально. Если бы Гея подлежала уничтожению, то никакой бы дракон это не остановил, — озвучила я свои подозрения. — И Ведущих магов мира эвакуировали бы, чего не произошло.

— Я мало знаю об эргах и демиургах, — признался оборотень. — Об этом спроси у королевы Луары, но если бы мне нужно было проникнуть куда-то, я бы вначале уничтожил преграды. Ты — преграда, как бы пафосно ни звучало, но, пока жива кровь дракона, щит стоит.

— А как убить эрга?

— В нашем мире он не может жить долго, поэтому захватывает человеческие тела, которые изнашиваются в течение пяти-шести дней. Пока эрг в теле живого существа, он уязвим. Но умирает он, если ему не в кого перепрыгнуть.

— А это значит, что мечом его не зарубишь, потому что он перепрыгнет в победителя.

— Да, победить эрга можно, только изолировав его в абсолютно пустом месте.

— Что практически невозможно.

— Верно, — кивнул Интерфекториус. — Но есть древняя традиция суда. Если вызвать эрга-обидчика на поединок и поставить ему условие, то в случае проигрыша эрг обязан его будет выполнить.

— То есть если я вызову эрга на бой и прикажу в случае моей победы не трогать мой род и мир, то он отступит?

— Верно, — кивнул оборотень. — Свидетелями в такой схватке являются вестники Эквилибриума, поэтому никто не нарушает данное слово.

— Осталось только придумать, как победить эрга.

— Он сам драться не может, — заметил Интерфекториус. — У него ведь нет тела, поэтому выставляет своих воинов в качестве собственного представителя.

— И кто это?

— Наверное, охотники на драконов, — пожал плечами оборотень.

— А откуда вы это все знаете? — поинтересовалась я. Все-таки дедок подозрительно осведомлен. Вдруг он заговаривает мне зубы, чтобы избавиться от меня?

— Этот обряд очень древний, о нем практически каждая собака знает, и следуют ему не только эрги, но и прочие расы.

— А я почему тогда не знаю?