Мауи и Пеле держащие мир - Розов Александр Александрович "Rozoff" (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
— Жесткое мнение, — оценила Сандра, — а что скажет генерал Леметри?
— Меня, — ответил он, — пригласили только как военного советника. Я даже не канадец, и будет неправильно с моей стороны что-то такое советовать. Но, я могу сообщить свое мнение о деле феминисток. Мне это напоминает русский анекдот: пьяница потерял часы в парке, а ищет под фонарем, поскольку там светлее. Есть 15 девушек, взявших на себя ответственность за теракт. Понятно, что их следует допросить. Но они в темном парке, в Меганезии. Офицерам полиции страшно туда ехать, поскольку там свои обычаи, в чем-то очень либеральные, а в чем-то очень жесткие. Раз, и расстрел за нарушение хартии. Поэтому, офицеры полиции решили искать под фонарем, дома, в Канаде. Ясно, что террористок-феминисток тут нет, потому что они — там. Но нетрудно делать вид, что работаешь. Может, политически это полезно, я не знаю. У меня все.
— Понятно, — Сандра кивнула, — спасибо, генерал. А что скажете вы, Маргарет?
— О политике — ничего, — отозвалась новеллистка, — Только о психологии. 15 девушек, которым надоела официозная мораль и принудительная толерантность, уехали в Меганезию, где ничего подобного нет. И там они приняли какое-то участие в теракте против виновников несвободы в Канаде, как им кажется. Судя по блогосфере, многие молодые канадцы с ними солидарны.
— А вы как к этому относитесь? — напрямик спросил комиссар-ассистент полиции.
— Офицер, я говорю не о себе, а о канадской молодежи. Они видят: эти девушки провели видео- конференцию, и показали, как они свободны и защищены в Меганезии. А наша полиция в ответ провела ночные обыски, и показала, как несвободны и незащищены молодые нонконформисты, оставшиеся в Канаде. Поэтому завтра в Меганезию уедут еще сколько-то канадских девчонок и мальчишек. Наверняка они там что-то сделают, а тут полиция снова будет искать под фонарем, наедет на молодых нонконформистов, которые остались, и запустят новый виток миграционной спирали. Нам ли не знать, как это бывает? Ведь наша канадская нация сформировалась за счет активных, думающих людей, которые мигрировали из Европы потому, что хотели свободы. А сейчас такие люди по той же причине начали уезжать из Канады. Меня это беспокоит.
Комиссар-ассистент федеральной полиции, покачал головой и произнес:
— Не надо драматизировать, мадам Блэкчок. Благополучие Канады строили не феминистки или какие-то нонконформисты, а социально ответственные люди. Нонконформисты это заноза для общества, они не создают общественных благ, и общество терпит их лишь из-за толерантности, которая многим из этих нонконформистов так не по душе.
— Знаете, — вмешалась Алуэтта Шарден, — я зарабатываю компьютерной графикой, и уплачиваю налоги в бюджет. А вы паразитируете на бюджете, как и исламисты, живущие на пособие!
— Стоп-стоп, — вмешалась телеведущая, — давайте будем корректны друг с другом, и послушаем Маргарет, поскольку именно ей по жребию досталось завершающее слово в нашей программе.
— Спасибо, Сандра, — сказала новеллистка, — я хочу сказать, что ценность нонконформистов для общества огромна. Они не заноза, а индикатор. Во времена первых субмарин не было датчиков кислорода, и на борту держали канарейку, и если она начинала задыхаться, это значило: скоро начнут задыхаться матросы. Сейчас у меня в руках статья Унни Викан, профессора социальной антропологии Университета Осло, изданная в 2001 году. Я цитирую в переводе.
Пожилая новеллистка, не спеша, надела очки и медленно прочла:
— «Норвежские женщины должны разделить ответственность за свои изнасилования, потому что мусульманским мужчинам их манера одеваться кажется провокационной. Норвежские женщины должны понять, что мы живем в мультикультуральном обществе и должны приспосабливаться к нему». Конец цитаты. Многие женщины, в частности, в Канаде постепенно стали следовать этой рекомендация о толерантном поведении. Ведь не так трудно надеть более длинную юбку и более закрытую кофточку. Тем более, что в этом вопросе и деятели христианских церквей и даже наши парламентарии, солидарны с мусульманами. Хватит играть в сексуальную революцию! Женщину украшает скромность, и большинство согласно — вот вам демократия! И только нонконформисты почему-то задыхаются. Я говорю не о политике, а только о психологии. Если канарейки начали задыхаться в нашем психологическом климате, и улетать в теплые края, то, может, пора что-то сделать с климатом, пока не начали задыхаться матросы? Спасибо, всем, кто меня услышал.
*54. Диалектика: любая война завершается миром — любой мир завершается войной
Как уже говорилось ранее, 10-километровый ромбический атолл Факаофо расположен на юге архипелага Токелау. «Учтенное» население (400 человек) живет на двух моту в западном углу барьера, на полтора кв. км. суши. А еще столько же суши, разбросанной на полусотне моту по периметру барьера, считаются необитаемыми. В южном углу Факаофо лежит моту Фенуа-Лоа, покрытый зарослями фикуса и пандануса, и имеющий маленькое солоноватое озеро в центре. Человеческие постройки здесь представлены заброшенной устричной фермой. Точнее — на вид заброшенной, а на деле — уже сто дней, как не заброшенной. И уже не устричной.
С точки зрения высотного (тем более — спутникового) наблюдателя, тут ничего не изменилось. Хорошо просматривались серо-бежевые крыши и навесы из высохших пальмовых листьев на берегу. А в примыкающем мелководном углу лагуны, стояли прямоугольные рафты-поплавки, служащие носителями подводной проволочной «бороды», на которой растут мидии… Точнее, должны бы были расти — будь это все еще устричная ферма. Но теперь тут была биостанция по исследованию трансгенного зоопланктона, а на проволочной «бороде», чрезвычайно аккуратно «причесанной», висели гирлянды маленьких нумерованных сетчатых контейнеров со стайками крохотных прозрачных организмов — планарий, дафний, тихоходок, и далее по реестру.
…Из-под одного из рафтов вынырнула мулатка-тинэйджерка, одетая лишь в дайверские очки и яркий пояс — холдер с кармашками и крючочками для крепления всякого мелкого оборудования. Мулатка легко вытолкнула свое тело на край рафта, и уселась там рядом с женщиной постарше, примерно 30-летней «киви» умеренно-спортивного сложения, «одетой» почти так же. Только ее дайверские очки лежали на столике, зато на голове была вьетнамская коническая шляпа.
— Сделано, док Эвери! — объявила мулатка-тинэйджерка, — Все арестованные креветки — генные повстанцы, рассажены по камерам, я зачитала им их права, они молчат, по ходу все поняли.
— Не креветки, а морские дрозофилы, — немного рассеяно поправила доктор Эвери Дроплет, и с некоторым опозданием, добавила, — с тобой хорошо работать, Амели.
— С тобой тоже, док Эвери. А если ты мне вечером поможешь по методике расчета социальных взносов с металлургических партнерств на необитаемых островах, то будет совсем хорошо.
— Амели, а почему эту методику поручили тебе, а не одному из судей по рейтингу?
— Это просто, — мулатка подмигнула, — все знают, что мы с тобой дружим, и что ты гениальная.
Доктор Дроплет потерла ладонью лоб, а потом кивнула.
— Конечно, я помогу, но моя гениальность, это бред. Сейчас я чувствую себя просто идиоткой.
— Хэй, гло! — Амели Ломо, погладила ее по плечу, — что-то случилось? Проблемы?
— Просто, неспокойно, — ответила «киви».
— Неспокойно-неспокойно, — пробурчала Амели, — а чего вы оба так скисли? Магистр Хобо-Ван сидит в конторе, типа читает «Biophysics Review», а у самого глазки в потолок. Ты вообще, как обкуренная пифия.
— Как ты сказала? — переспросила доктор Эвери Дроплет.
— Пифия, — повторила юная мулатка, — про нее батя рассказал. Ну, помнишь, я летала на Гаити за голландскими «грибами Лакшми»?
