Стокгольмское дело - Лапидус Йенс (читать хорошую книгу TXT) 📗

Нет, это не для нее.

Полиция допрашивала ее трижды. Сначала на месте преступления, а потом дважды – в отделе убийств.

Слышали ли вы что-то, когда вошли в подъезд? Может быть, видели кого-то на улице? Была ли Катя еще жива, когда вы вошли в квартиру? Знаете ли вы, чем объяснить негативное отношение Кати к допросам в полиции?

На все вопросы один короткий ответ: «нет». Не слышала, не видела, не знаю. Она и в самом деле почти ничего не знала.

– А почему вы подозреваете ее сожителя? – спросила Эмили.

Следователь посмотрел на нее так, будто она обвинила его в семейной измене.

– Данные предварительного расследования засекречены, вы же прекрасно знаете.

Позвонила Нина Лей. Плакала – Эмили видела плачущих полицейских только в кино. И что ей сказать? Она кое-как попрощалась с Ниной и два часа просидела за столом, не в силах сдвинуться с места.

Могла ли она как-то предотвратить гибель Кати? Ведь именно она, и никто другой, настаивала, чтобы Катя дала свидетельские показания.

Через несколько дней позвонила Аннели, секретарша.

– Вас спрашивают.

– Кто?

– Понятия не имею. Некто пожелавший остаться неизвестным.

Эмили взяла трубку. Кто-то что-то выкрикнул, потом отвратительный скребущий звук, возбужденные голоса.

– Говорите, – сказала она на всякий случай. – Я ничего не слышу.

Шум, потом прорвался мужской голос.

– Это я. Вы должны мне помочь.

– Кто – вы?

– Адам. Парень Кати, – напомнил он, будто она могла забыть. – Они собираются меня арестовать.

Он тяжело дышал, шум в трубке то усиливался, то ослабевал.

– Снюты. Они с самого начала за мной охотятся, ну, после того как… после того, как это случилось. Вы мне нужны, Эмили. Вы должны с ними поговорить.

И что на это сказать?

– Они меня арестуют. Рано или поздно, – продолжал Адам.

– А почему вы сразу им не позвонили? Добровольно?

– Я же говорю – они меня арестуют. И признают виновным. Я совершенно раздавлен. Ни минуты не спал.

– А вы как-то замешаны в убийстве?

Странно: этот не особо доброжелательный вопрос, похоже, успокоил Адама.

– Я любил Катю. Но любовь иногда выбирает странные дороги… вы должны мне помочь, Эмили. Вы единственный адвокат, которому я верю. И Катя вам верила. Спасите меня, умоляю.

– К сожалению, это невозможно. Мне очень жаль. Это называется конфликт интересов. Запрещено законом. Я по-прежнему числюсь адвокатом Кати, а вы подозреваетесь в ее убийстве. Я не могу представлять обе стороны.

– Потому что я работаю в такой отрасли? Эротика и все такое? Фильмы для взрослых?

– Нет. Ваша отрасль ни при чем. Я объяснила, почему. Существует адвокатский кодекс, и я обязана ему следовать.

В трубке слышались еще какие-то возбужденные голоса. Потом разговор прервался.

Короткие гудки.

Последний раз она была в фитнес-зале больше месяца назад.

Зря. Может, помутнеют эти жуткие картинки на сетчатке. Во всяком случае, попробовать стоит.

Правая – левая, хук – аперкот, локоть, правая – левая. Йоссан только головой покачивала, глядя, как Эмили колотит ни в чем не повинные мешки и груши.

– Не хотела бы я быть на их месте, – сказала она под конец.

Замечательно, что уговорила Йосефин составить ей компанию. Йоссан постоянно твердит о каких-то загадочных системах тренировок: барре, персональный тренер в клубе Таккей, крипалу-йога, хот-йога, эйр-йога, уже-не-знаю-какая йога. Хотя, кажется, сейчас в моде именно боевые искусства.

– Кайла Итсинес говорит, что эту потасовку можно рассматривать, как часть высокоинтенсивных тренировок, а я ей верю, как себе. Кстати, тебе бы она посоветовала работать с кастетом.

Эмили недоуменно посмотрела на Йоссан. Та прыснула – у тебя беда с чувством юмора, подруга, – и надела боксерскую лапу.

Они двигались по голубому упругому полу – Йоссан отступала, Эмили нападала. Подбородок на грудь, взгляд фиксирован на лапе, дышать носом.

Начинаем движение с задней ноги.

Когда настала очередь Эмили надеть лапу, руки дрожали от усталости, а пот заливал глаза.

– Ты, может, и пропускаешь тренировки, но панч, как у Мэнни Паккяо [38], – сказала Йоссан, зашнуровывая перчатки. – Тебе уже говорили?

Йоссан двигалась, как котенок, играющий с бумажным бантиком на ниточке, и Эмили вдруг поняла: никакими тренировками не вытравить из памяти открытые, сфокусированные на точке в чужих мирах глаза Кати, кухонный нож на полу, огромные кровавые буквы на стене:

ПРОСТИТУТКА

– Стоп машина, – сказала Эмили. Йоссан устало повесила руки вдоль тела. – Это все не то.

Раскрасневшаяся Йосефин согласно кивнула – стоп так стоп.

Она замечательная, Йоссан. Панч послабее, чем у Эмили, и культурный капитал оставляет желать лучшего – но понимает все с полуслова. Даже не понимает – чувствует.

Пока ждала автобуса, замерзла не на шутку. Думала, полиция докопается до чего-то. Найденный Тедди рюкзак с биноклем на крыше дома напротив – улика нешуточная. Но Нина Лей и ее команда словно воды в рот набрали.

И, судя по всему, Адам Тагрин пока не задержан.

И бурная ночь с Тедди не имела продолжения. Его запах остался в квартире. Простыни, ее одежда, подушка – все пахло Тедди. Но он не звонил. И она не звонила. Удивительно – слишком хорошо они знали друг друга, чтобы играть в такие игры. А может быть, именно поэтому… наверное, оба понимали: слишком серьезно. Серьезно и недостижимо.

Блямкнул мобильник – эсэмэска.

Вот так… Йоссан неуклонно движется вверх по социальной лестнице. Теперь, судя по всему, отвечает за общество «Алюмни». Это очень важно. Многие из бывших сотрудников «Лейона» теперь работают юристами на предприятиях, часто шеф-юристами. Потенциальные покупатели экспертных услуг «Лейона». Эмили вряд ли принадлежит к их числу – ее никогда не интересовало искусство избегать налогов посредством нагромождения сложнейших организационных структур. Но она тоже алюмни. Выпускница юридического факультета, член юридического братства. Но что за безумная идея – совместить корпоратив с народным праздником! Они там совсем с ума посходили. Конечно, надо было бы пойти, хотя бы ради Йоссан, но… как говорят, овчинка выделки не стоит. Поблагодарить за приглашение, найти для Йоссан ласковые слова – и на этом все. Никуда она не пойдет.

Но почему молчит полиция? Эмили как-никак адвокат истца. Она имеет право знать все подробности: Катя мертва, но Эмили по-прежнему представляет ее интересы. И не только ее – интересы целой группы обесчещенных девочек.

Она вынула замерзшими пальцами мобильник, нашла номер Нины Лей и нажала кнопку.

Ответ ее удивил.

– Можете завтра перед ланчем подойти к главному входу на Полхемсгатан? Есть о чем поговорить. Я вас встречу.

Тротуар забит мотоциклами. Известный факт – снюты испытывают слабость к двухколесным чудовищам. Мотоциклист: мужчина, который чувствует себя мужчиной и ведет себя, как мужчина. Каждый полицейский – в душе немного мачо. Даже женщина-полицейский – тоже немного мачо. Хотя женщины-полицейские, похоже, не разделяют страсти своих коллег к железным коням. Среди знакомых Эмили женщин-полицейских не было ни одной, которая бы ежеутренне подъезжала к отделу на Triumph Thunderbird XL.