Первая волна - Михалев Артем Аркадьевич "Русс" (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Ее присутствие больше не ощущалось.
Пожав плечами, я сделал первый шаг. Гуляя, я вертел головой по сторонам. Ничто не мешает высматривать загадочное второе «я», одновременно наслаждаясь природой. Все вокруг так органично. Даже эта тропа не выглядит чуждой лесу. Да что там, я сам идеально вписываюсь в картину девственного, не тронутого цивилизацией мира.
Только здесь я ощутил правдивость слов Волкова — оборотню не место в городе. Ощущения были такими, словно весь лес дышал в унисон со мной. Никаких кострищ, банок из-под пива, пьяных песен и гари. Хотя стоило мне подумать об этом, как нос уловил легкий, едва уловимый запах дыма. Если лес всего лишь выверт моего мозга, то сейчас должна появиться пьяная компания, во все горло орущая шансон. Более мерзкой картины я представить не могу.
К счастью, мои предположения оказались ложными. Людей я не встретил, хотя запах дыма становился все более отчетливым. Песнь леса изменилась, ритм наполнился тревогой. Словно в предчувствии беды закачались верхушки сосен. Порывы ветра, не переставая, приносили запахи горящей смолы и деревьев. В тумане, на границе зрения мелькали силуэты спасающихся от огня животных. Нет сомнений, что впереди начался лесной пожар и его гонит в мою сторону. А отступать некуда, тропу позади меня мгновенно затягивало травой, хвоей и густым кустарником. Странно, но нет и страха. Только волнение.
Огонь я люблю с детства. Так и не смог подавить свою страсть к поджигательству. Просто стремлюсь свести последствия к минимуму. В седьмом классе мама нашла у меня бензиновую зажигалку. Газовые меня не прельщали — игрушечные, ненастоящие. Эта казалась солидной, мужской вещью. Разразился жуткий скандал. До сих пор помню, скольких трудов стоило доказать, что я не начал курить.
В то время в моих руках горело и взрывалось буквально все. Опыты с магнием и алюминиевой стружкой закончились ожогом. Кривой шрам до сих пор украшает руку.
Даже сейчас я не остепенился. Стоит в пределах досягаемости появиться свече, как пальцы сами начинают играть с пламенем, перебирая и поглаживая теплый огонек. Потом приходится оттирать сажу с ладоней.
Помню, по телевизору показывали лесные пожары возле Лос-Анджелеса. Тогда разгулявшаяся стихия выжигала сотни километров леса. Огонь перекидывался на небольшие поселения, и дома вспыхивали, словно спичечные коробки. Клубы дыма затянули небо до самого горизонта. Буйство пламени завораживало.
Наверное, именно поэтому я не удивился своему возбуждению. Меня словно толкало вперед. Женя сказала, что вытащит при первой опасности, а побывать в эпицентре пожара — моя детская мечта. Я даже не заметил, как прибавил шаг. Набирая скорость, я бежал вперед. Желание слиться с пламенем рвалось изнутри.
Пейзаж сильно изменился. Подгоняемые ветром, в воздухе летали хлопья пепла. Зарево окрасило все вокруг в багровые тона. Лесной пожар быстро распространялся по верхушкам деревьев, хотя пылающая шапка опускалась с каждой секундой. Иголки с треском сыпались вниз огненным дождем. И чем глубже я забирался, тем больше пламени было вокруг.
Запах пепла уже проник во все поры. Температура ощутимо выросла, и на мне начала тлеть одежда. Боли не было. Грудь впитывала гарь, словно аромат цветов. Впереди, взметнувшись до небес, взревела стена огня. Толкнувшись, я грудью ударил в бушующую стихию, растворяясь и сгорая в ней.
Меня завертело в хороводе пламени. Над лесом величественно поднимался смерч, впитавший мою суть. Больше не было ни меня, ни моего тела. Мы с пламенем стали единым и неделимым. Насколько хватает зрения — картина одна: все горит, пылает, плавится. Тысячелетние деревья сладкой карамелью хрустят на моих зубах. Зарево пожара окрасило все в оранжевые тона, и порывы ветра до небес вздымают багровые волны. Жажда разрушения захлестывает, и я окончательно сливаюсь с безумием стихии. Моя мечта сбылась, а обретенная мощь потрясала.
А затем пришла боль. Переход к реальности был очень мучительным. Нервные окончания взвыли, выдавив меня из транса, как пробку из шампанского. Тело выгнуло такой дугой, что из груди вырвался невнятный хрип. Руки шарили вокруг в попытке нащупать опору.
— Тихо, тихо. Уже все в порядке. Успокойся. — Сильные руки прижали меня к полу. — Не дергайся, сейчас станет легче.
Женины руки стали нагреваться. Тепло распространялось по телу, прогоняя боль. Дышать сразу стало легче. Спазм прошел, и я прекратил судорожно дергаться. Спустя минуту удалось нормально сесть. Правда, пришлось опереться на стену.
— Ну ты как? Уже соображаешь хоть немного? — Женя вытерла лоб тыльной стороной ладони, на лице остался след от сажи.
Я огляделся по сторонам, и из груди вырвался удивленный присвист.
— Тут что, тоже пожар был?
Комната преобразилась. На полу застыли лужицы расплавленного воска — все, что осталось от ароматических свечей. Пепел от бумаги и коврика уже не скрывал иероглифы, да и те изрядно оплавились, даром что металлические. В воздухе висел густой запах гари, но прежнего удовольствия он уже не приносил, заставляя оглушительно чихать. Даже наша одежда слегка обуглилась. Женино лицо покрывали грязные разводы, и мое, уверен, выглядит не лучше.
— Ты у меня спрашиваешь? — В голосе девушки послышались шипящие нотки. — Ты вообще чем там занимался?
Такой напор обескураживал. Логично, что пожар начался из-за меня. В лесных грезах я знатно покуролесил, но она так говорит, будто я туда по собственной воле полез и со спичками играл!
— Мне сказали искать, я и искал. Не виноват же я, что там пожар начался.
— Какой, к черту, пожар? Ты должен был найти свою ящерицу и мирно с ней договориться. При чем тут огонь вообще?! Ты зверя своего встретил?
— Нет.
Краткий ответ буквально взорвал девушку. Негодование выплеснулось на меня. Размахивая руками, она в течение пяти минут рассказывала, какой я идиот. Оказалось, что, пока я гулял по лесу, здесь наступил вечер. Мы впустую потратили кучу времени. Потом в ход пошла ненормативная лексика, меня сравнивали с обезьяной, а мой интеллект с сибирским валенком. Спустя еще пару минут Евгения переключилась на самобичевание. Я молчал. Долго. Наконец мне это надоело.
— Так в чем моя ошибка? — перебил я девушку на полуслове.
— Я не знаю, — тихо ответила Женя, сдувшись, как воздушный шарик. Мне даже послышался негромкий свист, с которым из нее выходил воздух. Сев возле меня, она обхватила колени руками, шмыгнула носом и добавила: — Я тут чуть не сгорела.
Василек рассказывала, время от времени всхлипывая. Плечо прижималось ко мне, и я чувствовал легкую дрожь, пробегавшую по ее телу. От пережитого девушку начал бить легкий озноб. Жаль, что рядом не было коньяка. Несмотря на мое отношение к алкоголю, принять грамм пятьдесят ей бы не помешало. Похоже, развлекаясь с лесным пожаром, я чуть заживо ее не зажарил.
— Ты слишком глубоко нырнул и вцепился там изо всех сил. Вытащить не получилось. — Девушка пальцем рисовала узоры, сажа на полу прекрасно заменяла альбом. — А потом начала расти температура. Тут защита хорошая, но ты ее очень быстро продавил. Она больше на всплески рассчитана, а от тебя стабильный напор шел. Сколько смогла — держала, но ты как сваркой прошелся. Я растерялась, Саш. Я же насмерть била! Чтобы остановить. Там секунды оставались, а потом защита бы осыпалась — и полздания бы в труху. От тебя такой жутью тянуло…
Женя поежилась и продолжила:
— Не могу понять, откуда это в тебе? Я же тебя прозванивала несколько раз — и до, и после. Самый обычный оборотень! Даже сейчас! Разве что силы больше. Помнишь, вчера у вампиров я тебя остудила? На Волкова в такой ситуации усилий вдвое меньше надо. Но это хотя бы в голове укладывается! А сейчас?! Будь у тебя защита, я бы не успела ее пробить. — Женя стукнула кулачком по коленке. — И самое хреновое, что мы ничего не добились! То есть завтра этот кошмар продолжится. Пойду к Петьке, пусть сам с тобой разбирается. Мне в моем возрасте седина ни к чему!
— Василек, а что хоть получиться должно было?
