Жизнь, учения и изречения знаменитых философов - Лаэртский Диоген (мир книг TXT) 📗

Говорят, от бедности он отправился в Сицилию к Дионисию. Платон не уделил ему внимания, но Аристипп устроил ему встречу; и Эсхин поднес тирану некоторые свои диалоги и ушел с подарками. Вернувшись в Афины, он не решался выступать как софист — слишком знамениты были школы Платона и Аристиппа; но он стал устраивать платные уроки, а потом сочинял вдобавок судебные речи для обиженных — оттого-то Тимон и называет его "Эсхин-убедитель". [193] Говорят, что еще Сократ, глядя, как он мучится от бедности, посоветовал ему брать в долг у самого себя — поменьше есть.

В подлинности его диалогов сомневался и Аристипп: когда он выступал с чтением в Мегарах, [194] Аристипп, говорят, крикнул ему со смехом: "Откуда это у тебя, разбойник?" Поликрит Мендейский в I книге "О Дионисии" говорит, что жил он у этого тирана вплоть до его изгнания и до возвращения Диона в Сиракузы и что вместе с ним был Каркин, трагический поэт; сохранилось и одно письмо Эсхина Дионисию. [195] Был он весьма опытен в ораторском искусстве: это видно из его речей в защиту отца Феака — стратега и в защиту Диона. Подражал он преимущественно Горгию Леонтинскому. Сам Лисий написал против него речь под заглавием "О ябедничестве" [196] — из этого тоже видно, что он был хорошим оратором.

Из друзей его известен только один, по прозвищу Аристотель Миф.

Из сократических диалогов вообще Панэтий признает подлинными только сочинения Платона, Ксенофонта, Антисфена и Эсхина, сомневается относительно Федона с Евклидом и отвергает подлинность всех остальных.

Всего было восемь Эсхинов: первый — наш; второй сочинитель учебников по риторике; третий — оратор, выступавший против Демосфена; четвертый — аркадянин, ученик Исократа; пятый — митиленянин, по прозвищу Бич Риторов; шестой — из Неаполя, философ-академик, ученик и любовник Меланфия Родосского: седьмой — из Милета. писавший о политике; восьмой — ваятель.

Аристипп был родом из Кирены, а в Афины он приехал, привлеченный славой Сократа, как сообщает Эсхин. Перипатетик Фений из Эреса говорит, что, занимаясь софистикой, он первым из учеников Сократа начал брать плату со слушателей [197] и отсылать деньги учителю. Однажды, послав ему двадцать мин, он получил их обратно, и Сократ сказал, что демоний запрещает ему принимать их: действительно, это было ему не по душе. Ксенофонт Аристиппа не любил: поэтому он и приписывал Сократу речь, осуждавшую наслаждение и направленную против Аристиппа. [198] Поносили его и Феодор в сочинении "О школах", и Платон в диалоге "О душе", как я уже говорил. [199]

Он умел применяться ко всякому месту, времени или человеку, играя свою роль в соответствии со всею обстановкой. Поэтому и при дворе Дионисия [200] он имел больше успеха, чем все остальные, всегда отлично осваиваясь с обстоятельствами. Дело в том, что он извлекал наслаждение из того, что было в этот миг доступно, и не трудился разыскивать наслаждение в том, что было недоступно. За это Диоген называл его царским псом.

Своей изнеженностью он вызвал колкость Тимона, который говорит так:

Чувствовал ложь Аристипп на ощупь — в особе столь нежной Это не диво! [201]

Говорят, что однажды он велел купить куропатку за пятьдесят драхм. Когда кто-то стал осуждать его за это, он спросил: "А если бы она стоила обол, [202] ты купил бы ее?" Собеседник не отрицал. "А для меня, — сказал Аристипп, — пятьдесят драхм не дороже обола".

Однажды Дионисий предложил ему из трех гетер выбрать одну: Аристипп увел с собою всех троих, сказав: "Парису плохо пришлось за то, что он отдал предпочтение одной из трех". Впрочем, говорят, что он довел их только до дверей и отпустил. Так легко ему было и принять и пренебречь. Поэтому и сказал ему Стратон (а по мнению других, Платон): "Тебе одному дано ходить одинаково как в мантии, так и в лохмотьях".

Когда Дионисий плюнул в него, он стерпел, а когда кто-то начал его за это бранить, он сказал: "Рыбаки подставляют себя брызгам моря, чтобы поймать мелкую рыбешку; я ли не вынесу брызг слюны, желая поймать большую рыбу?"

Однажды, когда он проходил мимо Диогена, который чистил себе овощи, тот, насмехаясь, сказал: "Если бы ты умел кормиться вот этим. тебе не пришлось бы прислуживать при дворах тиранов". — "А если бы ты умел обращаться с людьми, — ответил Аристипп, — тебе не пришлось бы чистить себе овощи". [203]

На вопрос, какую пользу принесла ему философия, он ответил: "Дала способность смело говорить с кем угодно". Однажды, когда его упрекали за роскошную жизнь, он сказал: "Если бы роскошь была дурна, ее не было бы на пирах у богов". На вопрос, чем философы превосходят остальных людей, он ответил: "Если все законы уничтожатся, мы одни будем жить по-прежнему". [204]

На вопрос Дионисия, почему философы ходят к дверям богачей, а не богачи — к дверям философов, он ответил: "Потому что одни знают, что им нужно, а другие не знают". Когда Платон упрекал его за роскошную жизнь, он спросил: "А Дионисий, по-твоему, разве не хороший человек?" И когда тот согласился, то сказал: "А ведь он живет еще роскошнее, чем я: значит, ничто не мешает жить роскошно и в то же время хорошо". [205] На вопрос, какая разница между людьми образованными и необразованными, он ответил: "Такая же, как между лошадьми объезженными и необъезженными".

Однажды, когда он входил с мальчиками в дом к гетере и один из мальчиков покраснел, он сказал: "Не позорно входить, позорно не найти сил. чтобы выйти".

Когда кто-то предложил ему задачу и сказал: "Распутай!" — он воскликнул: "Зачем, глупец, хочешь ты распутать узел, который, даже запутанный, доставляет нам столько хлопот?" Он говорил, что лучше быть нищим, чем невеждой: если первый лишен денег, то второй лишен образа человеческого. Однажды кто-то бранил его; он пошел прочь: бранивший направился следом и спросил: "Почему ты уходишь?" Аристипп ответил: "Потому, что твое право — ругаться, мое право — не слушать". Кто-то сказал, что всегда видит философов перед дверьми богачей. "Но ведь и врачи, — сказал Аристипп, ходят к дверям больных, и тем не менее всякий предпочел бы быть не больным, а врачом".

Однажды он плыл на корабле в Коринф, был застигнут бурей и страшно перепугался. Кто-то сказал: "Нам, простым людям, не страшно, а вы философы, трусите?" Аристипп ему ответил: "Мы оба беспокоимся о своих душах, но души-то у нас не одинаковой ценности".

Человеку, который хвастался обширными знаниями, он сказал: "Оттого что человек очень много ест, он не становится здоровее, чем тот, который довольствуется только необходимым: точно так же и ученый — это не тот, кто много читает, а тот, кто читает с пользою". Оратор, который защищал Аристиппа на суде и выиграл процесс, спрашивал его: "Что хорошего сделал тебе Сократ?" — "Благодаря ему, отвечал Аристипп, — все, что ты говорил в мою пользу, было правдой".

Своей дочери Арете он давал превосходные наставления, приучая ее презирать всякое излишество. Когда кто-то спросил его, чем станет лучше его сын, получив образование, он сказал: "По крайней мере тем, что не будет сидеть в театре, как камень на камне". [206]