Седьмое небо (На десятом небе) (Другой перевод) - Райс Луанн (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
Она нашла Майка у залива. Он выходил из дверей маленького сарая, и в ту минуту, как он ее заметил, его лицо приняло виноватое выражение. Он держал в руках корзину, полную белых перьев.
— Что там такое? Тайная сокровищница? — спросила она, подходя к двери сарая.
— О, нет, — сказал он.
— Тогда почему ты так испугался, что я туда зайду?
— Поверь, тебе не стоит этого делать.
— Почему? — Ее разбирало любопытство. — Что там такое?
— Там ощипывают гусей.
— Ну и что? Почему я не могу туда войти?
— Потому что там нет ничего интересного. Это место, где мы ощипываем гусей, и только.
— Правда? — спросила она, и при взгляде на корзину ее глаза загорелись. — Значит, там бегает стайка голых маленьких гусят?
— Нет, они не бегают. Они мертвые.
— Мертвые? — не веря своим ушам, переспросила Снежинка.
— Да.
— Вы их убиваете? Чтобы собрать пух…
— Да, именно так.
— О мой Бог, — прошептала девочка, и магазин Сары предстал ей в новом свете. Снежинка ненавидела, когда убивали животных. Она не ела ни мяса, ни кур, ни рыбы. Рисуя в своем воображении муки несчастных животных, она презирала богатых дамочек. Ее передернуло при воспоминании о шубе, которую Джулиан подарил ее матери. И с гусями то же самое. Она не могла себе представить, что Сара…
— Что с тобой? — забеспокоился Майк.
— Ничего, — огрызнулась Снежинка. — Мне не нравится все это. Твоя мать знает?
— Что?
— Что вы убиваете гусей?
— Конечно, она же выросла здесь.
— Не могу поверить! Просто не могу! — Сравнивая взрослых, Снежинка пришла к заключению, что Сара самый лучший человек на свете. Но сейчас она узнала, что ради своих одеял она потворствует убийству прекрасных птиц! Пара гусей вперевалку подошла к ним, топчась около ботинок Майка, и Снежинка заметила, что они измазаны в чем-то красном.
— Это кровь? У тебя на ботинках? — спросила она.
— Да, — сказал он, опустив глаза.
— Продолжай, — сказала она, вспугнув гусей, и погнала птиц вниз по тропинке, размахивая руками. Они бежали перед Снежинкой, на ходу выворачивая шеи и глядя на нее, словно она была сумасшедшей с топором в руках. И так бежали до бухточки, которая быстро наполнилась водой, когда начался прилив. У кромки воды гуси тотчас изменили направление. Снежинка наблюдала, как они побежали назад, к Майку.
— Они не могут летать, — объяснил он. — У них крылья подрезаны.
— Какая жестокость! — покачала головой девочка. — Не могу поверить, что они должны умереть ради этих дурацких перьев. Ради одеял!
— Мы убиваем их, чтобы жить, — сказал Майк. — Мой дед и тетка умерли бы с голоду, если бы мы не продавали гусей.
— Никто не должен умирать с голоду, — возмутилась Снежинка, ее нижняя губа дрожала, когда она смотрела на гусей. — Но одеяла!
— Я понимаю твои чувства, — сказал Майк. — В детстве моя мать мне рассказывала, что гуси любят отдавать людям свои перышки. Мне представлялась этакая приятная процедура, вроде расчесывания волос, но все оказалось совсем не так.
— И когда ты узнал?
— Когда переехал сюда.
— О, — сказала Снежинка, передернув плечами. Она снова подняла голову, внезапно почувствовав жалость к Майку. Как ужасно узнать такое! И сейчас он привязан к этому острову. Должен заботиться о злом старике, его деде, и убивать этих птиц.
Глядя на Снежинку, Майкл видел, как она расстроена, и забеспокоился.
— Дед дал мне однажды топор и сказал, что делать, — объяснил он. — Если бы нам не нужны были деньги, я никогда бы не убил ни одного гуся.
— Останови смерть! — сказала Снежинка. — Ты должен отстаивать свои принципы.
Майк пожал плечами. Казалось, он вот-вот рассмеется, но он неожиданно заговорил серьезно.
— Это именно то, что я делаю, — объяснил он. — Даю своим родным возможность жить, поддерживая существование фермы.
Внезапно он напомнил Снежинке его мать. У него были очень красивые глаза, глубокие, выразительные и полные какой-то непонятной душевной тревоги. Он так сильно жаждал чего-то. Снежинке казалось, что еще немного, и она сможет заглянуть ему в душу. Она видела такую же тоску в лице Сары. По-видимому, именно это притягивало их друг к другу. И тогда Снежинка простила Саре гусей, и ей страстно захотелось воссоединить мать с сыном.
— Ты не должен больше убивать гусей, — мягко сказала Снежинка.
— Что?
Снежинка подошла на шаг ближе. Солнце отражалось в ее глазах, она зажмурилась и сама не заметила, как заулыбалась. Майкл был так близко, что она чувствовала тепло его тела — дрожь пробежала у нее по спине, и ей захотелось во что бы то ни стало сделать так, чтобы отношения между Сарой и Майком улучшились.
— Ты можешь вернуться домой вместе с нами, — предложила она. — Мы собираемся назад в воскресенье. В самолете есть место.
Майк удивленно задышал. Его рот приоткрылся, и он облизнул губы. Она видела, как он заморгал и отвернулся, и решила, что он очень нервничает. Ей страшно любопытно было знать, о чем он думает в эту минуту. У него на руках были перчатки, но она заметила голое местечко на запястье и прикоснулась к нему. Прикосновение ошеломило их обоих.
— Я не могу вернуться с вами, — возразил Майк.
— Почему?
— Потому что я должен остаться здесь.
— О…
Майк не мог двинуться с места, потрясенный ее прикосновением. Он уронил корзину, и белые перышки взметнулись вверх, подобно маленькой метели. Они кружились, подхваченные потоком воздуха, словно искали куда бы приземлиться.
— Извини, — прошептал Майк, все еще глядя на нее.
— За что?
— За перышки на твоих волосах.
Больше они не разговаривали. У Снежинки заломило шею, потому что она слишком долго смотрела на Майка, спрашивая себя, что она чувствует. Но тут они услышали колокольчик тетушки Бесс, зовущий к обеду. Стол, накрытый в честь Дня благодарения, поджидал их.
Главным блюдом был жареный гусь. Он был покрыт золотистой корочкой, лоснящейся от жира. Сара приготовила фаршированные яблоки, которые так любила ее мать, Уилл — картофельное пюре. На столе были репа и пастернак из погреба, а Бесс вымочила в бренди чернослив и начинила его гусиной печенкой. Этот рецепт она сохранила с лучших времен, когда была женой ювелира.
— К чему весь этот пир? — спросил старик, хмуро поглядывая на обильное угощение. Ему особенно досаждали высокие конусообразные свечи, которые Бесс привезла из Провиденса и хранила в коробке.
— Это праздничный обед, Джордж, — упрекнула Бесс.
— Не люблю свечей. Я должен видеть, что я ем.
— Пилигримы ели при свечах, — заметила Снежинка.
— У них не было электричества, а у нас есть, — возразил старик. — И мы должны быть благодарны за это.
— Я думаю, это очень романтично, Джордж, — улыбнулась Снежинка, и Сара заметила, как Майк покраснел.
— Разделай гуся, Джордж, — сказала Бесс.
— Я поставил его на стол. Предоставим эту честь Уиллу.
— Благодарю, — сказал Уилл, когда Джордж протянул ему разделочный нож.
Каждый из присутствующих приоделся по случаю праздника. Снежинка была в коротком джемпере, Уилл надел мягкий серый пиджак и темно-синий свитер. Тетушка Бесс украсила свое синее платье ниткой жемчуга. На Майке была свежая оксфордская рубашка, а на Саре длинное платье из темно-зеленого бархата.
Ее отец надел серый костюм и белую рубашку. Пожелтевшая от времени рубашка топорщилась от крахмала. Сара подумала, что, наверное, он не надевал все это в течение многих лет, и ее растрогало его желание принарядиться. И еще она подумала, что, наверное, в последний раз этот костюм гладила ее мать. Сара наблюдала за тем, как отец передвигается по кухне, ворошит дрова в камине и подбрасывает еще поленьев, чтобы поддержать огонь.
— О Господи! — воскликнул он, прижав к губам обожженную руку, и резким движением вытащил кочергу из огня.
— Подойди сюда, — позвала Сара. Подведя отца к раковине, она повернула кран. Полилась ледяная вода, и она подставила руку отца под струю.
