Пациент скорее жив - Градова Ирина (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
– Что-то мне это все не нравится, Агния! Может, пора вам возвращаться?
– Нет уж, пока не могу, – возразила я. – Антон что-то узнал о двух пропавших пенсионерах…
– А вы не думаете, что это всего лишь уловка?
– Но зачем? – удивилась я.
– Может, он думает, что вам известно больше, чем на самом деле, и хочет выяснить наверняка? – предположила Вика.
– Ты думаешь, он причастен к смерти Наташи?
– Господи, да я уже не знаю, что и думать! Я должна как можно скорее обо всем сообщить Андрею Эдуардовичу. Уверена, он и не подозревал, что отправляет вас волку в пасть!
Зная Лицкявичуса, я не была бы так в этом уверена. Тем не менее попросила:
– Ты вот что, Викуся… Не говори пока Андрею Эдуардовичу ничего, ладно?
– Агния! Как же я могу?! Ваше присутствие в больнице становится опасным…
– Вовсе нет! – прервала я девушку. – Господи, да я практически не знала ту Наташу!
Кажется, Вика сомневалась, но в конце концов мне все же удалось ее убедить. К счастью, я не успела поведать ей о том, что произошло в кабинете у психоаналитика – в основном потому, что и сама пока не поняла. Уверена, стоило мне проболтаться, и все немедленно стало бы известно Лицкявичусу, меня отстранили бы от задания, и время, проведенное в этой паршивой больнице, мои усилия и старания пошли бы коту под хвост.
В баре обстановка была такой же, как и в первый мой визит сюда с Мариной. Честно говоря, я немного побаивалась, что могу столкнуться тут с кем-то из коллег: как ближайший к больнице, бар являлся любимым местом отдыха среднего медперсонала, и даже некоторые молодые врачи и ординаторы не брезговали появляться здесь. Хотя лично я никак не могла понять, что привлекательного они находят в насквозь прокуренной, пропахшей пивом и сушеными кальмарами забегаловке.
Антон уже сидел за дальним столиком – тем самым, который в первый раз выбрала Марина. Они что, сговорились?
– Что будешь пить? – поинтересовался Антон.
Вне больницы, не знаю почему, медбрат выглядел иначе. Сейчас, без белого халата, в котором я привыкла его видеть, Антон показался мне обычным мужчиной, в котором не было ничего зловещего или демонического. Если, разумеется, не принимать во внимание один маленький фактик: сей симпатичный представитель противоположного пола – законченный наркоман, да к тому же еще и вор.
– Кофе, – сказала я.
Когда Антон вернулся с высоким бокалом темного «Гиннеса» и с чашкой кофе, я спросила, не желая тянуть время:
– Что у тебя за информация?
– Сразу к делу, да? – ухмыльнулся он.
– Дело – это все, что у нас есть общего на данный момент, – заметила я.
В глазах Антона промелькнуло нечто, что я могла бы принять за некое подобие уважения, если бы не думала, что уважение к противоположному полу этому парню так же неведомо, как таблица Менделеева трубочисту.
– В общем, так, – начал Антон, – в приемном отделении нет сведений о выписке Старикова и Тихомировой – только об их поступлении, что, как ты понимаешь, вполне логично.
Очевидно, разочарование, отразившееся на моей физиономии, немало позабавило его.
– Да ты не дуйся, не дуйся! – продолжал медбрат, вдоволь насладившись моим расстройством. – Думаешь, я стал бы тебя приглашать, если бы совсем ничего не выяснил?
– Надеюсь, что нет.
– Правильно надеешься. Я покопался в Маринкиных бумагах. Вот баба, скажу я тебе! Есть ведь компьютер, хоть и не ахти какой крутой, а она на листках все записывает, а потом в стопки складывает, складывает… Так люди-то и пропадают.
– Да что там с нашими-то? – нетерпеливо спросила я.
– У Маринки написано: «Переведены в корпус № 3». Только это было давно, несколько месяцев назад, и теперь старички уже, наверное, дома кукуют. Или на кладбище.
– Типун тебе на язык!
– А что? Тихомировой восемьдесят два было, а Старикову семьдесят пять. Да столько вообще не живут! Но я еще о самом важном тебе не рассказал.
– Да? О чем же?
– Во-первых, я обнаружил еще четверых из твоего списка.
– Да ну?!
– Я вот тут отметил. – И Антон протянул мне листок, на котором я собственной рукой написала фамилии, которые назвал мне Лицкявичус. – Все лежали в неврологии и, что удивительно, впоследствии переведены все в тот же третий корпус.
– Да, и в самом деле интересно!
– На самом деле – еще лучше. Ты, наверное, не знаешь, но в третьем корпусе никогда не было неврологического отделения! Больница у нас старая, и некоторые отделения разделены надвое – в старых и новых корпусах. Например, кардиология-1 находится в нашем корпусе, главном, а кардиология-2 – в четвертом. Хирургии вообще три – две у нас, а третья в четвертом корпусе и так далее. А вот обе неврологии, первая и вторая, расположены только в нашем. Во как!
– Может, коек не хватало? – предположила я. – Потому и пришлось положить больных в другие отделения?
– Возможно. Но вот что странно: Тихомирова и Стариков поступили по «Скорой», а перевели их через неделю. Если бы в неврологии не хватало коек, то их, скорее всего, перевели бы в первый же день, но – ждать так долго, а потом переселять?
Мне нечего было сказать, и я промолчала, задумавшись над словами Антона. Тот не мешал моим размышлениям, но через несколько минут все же поинтересовался:
– Слушай, Ань, я помню про наш договор – типа, каждый сам за себя, в чужие дела не лезть, и все такое… Только хотелось бы все же знать, для чего я все это выяснял? Те старики тебе что, родня? Может, знакомые?
– Ага, – кивнула я, – знакомые.
– И оба пропали?
– Угу.
– Странно.
– А у вас вообще много странностей творится, – вздохнула я.
– Хм, есть маленько, ты права. Только в каждом доме, знаешь ли, свои тараканы. Так и у нас. Там, где ты раньше работала, было по-другому?
Я не хотела распространяться о предыдущем месте работы Анны Евстафьевой, так как Лицкявичус не посвятил меня ни в какие особые подробности.
– Да нет… В общем, все примерно так же…
– Врешь, детка!
Антон буквально выплюнул последние слова, и я вздрогнула от неожиданности.
– Что-о?! – пробормотала я растерянно.
– Ты можешь выдавать себя за кого угодно, но ты – не Анна Евстафьева. Анна Евстафьева живет в пригороде и работает в больнице – не в этой. И еще ей сорок шесть лет. Так кто же ты, а?
Я похолодела от страха. Антон не поленился выяснить правду об Анне? Но как? «Легенда» казалась таким хорошим прикрытием! Словно в ответ на мои лихорадочные вопросы к самой себе Антон сказал:
– Ты ведешь себя странно – рыскаешь по всей больнице, ищешь кого-то, не заложила меня начальству. Опять же, денег с больных не берешь, знаешь слишком много для обычной медсестры. Что тебе надо на самом деле?
– Я… я тебя не понимаю…
– Все ты понимаешь! Только вот что я тебе скажу, подруга: ты посмела меня шантажировать. Меня! Этого я никому делать не позволяю. Но теперь имей в виду: я от тебя не отстану. Буду следовать за тобой по пятам и следить за каждым твоим шагом. Если только ты перейдешь мне дорогу или попытаешься как-то навредить, если хоть одна живая душа узнает… то тебе не жить. Так и знай, Анюта!
Антон сделал ударение на последнем слове, будто показывая, что это имя мне не принадлежит, но он согласен играть в предложенную мною игру – до тех пор, пока ему удобно.
– Я вовсе не собиралась тебе вредить! – воскликнула я. – Если бы захотела, то сделала бы это в тот же день!
– Хорошо, если так, – ухмыльнулся парень. – Ну, бывай, подруга!
Он поднялся и направился к выходу, оставив меня сидеть в одиночестве. И что мне теперь делать? Стоит ли принимать угрозу медбрата всерьез или парень просто хотел меня попугать, чтобы я не проболталась о ворованных медикаментах? Если так, то бояться пока нечего. Однако меня мучили два вопроса. Во-первых, каким образом Антону так легко удалось узнать, что я ненастоящая Анна Евстафьева? Для этого надо как минимум обладать связями в определенных кругах, а Антон – всего лишь обычный медбрат. Во-вторых, несмотря на то что он выяснил обо мне, парень выполнил свою часть договора – почему?
