Пока пройдет гнев твой - Ларссон Оса (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
На кухне инспектор Стольнакке разговаривал с Ёраном Силльфорсом.
Хьорлейфур лежал на спине у входа в кладовку на кухне. Рядом с ним валялась опрокинутая стремянка. Дверь одного из шкафчиков в кладовке была открыта. На полу стояли два рюкзака.
— Что за черт! — выругалась Анна-Мария, переступая порог кухни. — Почему вы здесь топчетесь? Криминалистам это не понравится. Дом нужно оцепить.
— Ты явилась учить меня? — накинулся на нее Свен-Эрик.
— Ты предпочел бы, чтобы я вообще не появлялась здесь, — огрызнулась Мелла. — Я услышала о Хьорлейфуре от Сони.
— А я услышал от Ёрана Силльфорса, что ты допрашивала Хьорлейфура, — парировал Стольнакке. — Конечно, тебе не пришло в голову поделиться своими планами с коллегами на вчерашней летучке.
Силльфорс молчал, глядя то на Меллу, то на Свена-Эрика.
— Хьорлейфур звонил мне вчера после встречи с вами, — наконец сказал он. — Я сам давал ему телефон с контактной картой. Он ведь всегда полагал, что пользоваться мобильником опасно для жизни…
Силльфорс перевел глаза на труп Арнарсона, как бы подтверждающий правоту этого мнения.
— Простите, — опомнился Ёран. — Иногда слова вылетают раньше, чем успеваешь их обдумать. Но Хьорлейфур действительно не хотел покупать телефон. Однако я решил, что эта штука может оказаться ему полезной, если вдруг в один прекрасный день старик сломает ногу. Во всяком случае, не займет много места в каком-нибудь ящике. Я выбрал подходящий тариф, это обошлось недорого. Иногда, если покупаешь мобильник, в придачу дают еще что-нибудь, чуть ли не велосипед. Конечно, при этом надо подписаться и на их рассылки… Но я решил, что стоит принести кое-какие жертвы ради ближнего. Тем более что Хьорлейфур давал нам мед и мазь от комаров. Не то чтобы мне особенно нравилась эта мазь… И вот вчера он воспользовался моим подарком и позвонил мне. Рассказал о вашем визите и спросил, что я такого наговорил полицейским. Я его успокоил. Что вы на это скажете? И вот сегодня утром я решил навестить Хьорлейфура и уверить его, что мы не думаем о нем ничего плохого… Приезжаю — собака лежит у порога, дверь нараспашку. Я сразу понял: что-то случилось.
— Здесь криминалистам делать нечего, — ответил наконец Стольнакке на замечание Анны-Марии. — Слишком все очевидно.
С этими словами он поднял один из рюкзаков и показал листок с адресом, приделанный к внутренней стороне крышки. «Вильма Перссон» — гласила надпись.
— Один из рюкзаков стоял на полу, другой — там, — Стольнакке показал на дверь открытого шкафа в кладовке.
— Старик убил их, а вещи взял себе, — продолжал Стольнакке. — Вчера ты напугала его своими вопросами, и вот он полез в шкаф, чтобы достать рюкзаки и избавиться от них, упал, разбил голову и умер.
— Однако странное место для хранения он выбрал, — сказала Анна-Мария, заглядывая в шкаф. — Все перерыто, навалено кучей… На него это не похоже.
Свен-Эрик Стольнакке посмотрел на коллегу так, как будто ему захотелось хорошенько встряхнуть ее за плечи. Усы встали торчком.
— Оставь! — махнул он рукой. — Мы закрываем это расследование.
Анна-Мария выпрямилась.
— Выйди отсюда, — скомандовала она Свену-Эрику. — Пока еще я твой шеф. А здесь — место предполагаемого преступления. Сейчас сюда приедут криминалисты, а потом за дело возьмется Похьянен.
После обеда Анна-Мария Мелла вошла в прозекторскую. Она сразу почувствовала на себе осуждающий взгляд судмедэксперта Анны Гранлунд. Та не любила, когда лишний раз беспокоили патологоанатома Похьянена.
Анна окружила своего шефа заботой. К примеру, следила за его меню, как будто тощий, с лицом цвета сырой штукатурки Похьянен был не врачом, а борцом сумо. Каждый раз, когда доктор уезжал в командировку, она предупреждала об этом его супругу. А когда Похьянен засыпал на диване в комнате для персонала, тщательно накрывала его пледом и вынимала у него из пальцев тлеющую сигарету. Анна Гранлунд много делала за него по работе и всячески оберегала его покой.
— Он трудится, как может, — повторяла она. — Ему нельзя перенапрягаться.
Анна никогда не упрекала его в том, что он курит. Терпеливо выслушивала пыхтение, пережидала долгие приступы кашля. И всегда держала наготове носовой платок, чтобы доктор мог выплюнуть выступившую слизь.
Но Анне-Марии не до чего нет дела. Ей нужен результат — и пусть все хоть костьми лягут. Она напоминает, ноет, требует. Если труп предположительно жертвы убийства поступал в выходные, Гранлунд всегда хотела перенести вскрытие на понедельник. И протестовала, если Похьянену приходилось работать вечерами. Об этом они частенько спорили с инспектором Мелла. «Вот причина, по которой нам предпочтительнее пользоваться услугами судмедэкспертов из Лулео: у них со сроками жестко», — говорила Анна-Мария.
— Что ты хотела? — сердито спросил незваную гостью Похьянен.
Сейчас доктор склонился над телом Хьорлейфура Арнарсона. Он уже надпилил череп и вынул мозг, который лежал рядом на металлическом подносе.
— Меня интересует, как все произошло, — ответила Мелла.
Похьянен стянул с себя шапочку и перчатки и пошел в свой кабинет. Анна Гранлунд напряженно молчала, скрестив на груди руки. В зале было холодно, как и всегда. Пахло влажным бетоном, сталью и смертью.
— Не думаю, что это несчастный случай. — Анна-Мария кивнула на Хьорлейфура.
— Я слышал, он упал со стремянки, — сказал Похьянен, не поднимая на нее глаз.
— Кто тебе это сказал? — рассердилась Мелла. — Свен-Эрик?
Похьянен выпрямился.
— Я также не склонен предполагать здесь несчастный случай, — сказал он. — Повреждения мозга указывают на сильную травму головы, которую он не мог получить при падении.
Лицо Анне-Марии просияло.
— Его ударили?
— Похоже на то, — кивнул Похьянен. — При падении образуются повреждения на контралатеральной стороне и…
— Позволь я позвоню переводчику, — оборвала его Анна-Мария. — Ты же знаешь, целая вечность прошла с тех пор, как я последний раз говорила по латыни.
— Если бы ты умела слушать, Мелла, — парировал Похьянен, — то, глядишь, чему-нибудь уже и научилась бы. Представь себе, что мозг болтается внутри черепа, как в коробке. Тогда при падении мы будем иметь повреждение его коры со стороны, противоположной месту удара. В данном случае этого нет. Кроме того, в ране остались кусочки дерева.
— Его ударили деревянной палкой?
— Возможно. А что говорят криминалисты?
— Они говорят, что дверной косяк протерли тряпкой. Это видно невооруженным глазом: вчера еще он был невообразимо грязный, а сегодня чистый, причем примерно на высоте человеческого роста…
Тут Анна-Мария внезапно замолчала, представив себе Яльмара, опирающегося на дверь в кухне Кертту Крекула.
— Вот как? — удивился Похьянен.
— Тело, похоже, перемещали, — продолжала Анна-Мария. — Синий рабочий комбинезон задрался на спине в сторону затылка. Такое чувство, что старика волочили за ноги. Однако это лишь предположение, как ты понимаешь. Ведь вполне возможно, он умер не сразу, мог пытаться встать. Или, например, дергался в конвульсиях…
— Была ли кровь на полу?
— В одном месте пол вытерли тряпкой.
Анна-Мария еще раз взглянула на Хьорлейфура Арнарсона. Конечно, жаль старика. Но это убийство, и ничто другое. И сейчас было бы самое время отложить все другие дела и заниматься только этим. Свен-Эрик решит, что это будет нелегко. Еще бы! После того как он потоптался на месте преступления, криминалисты придут в ярость.
«Но я не в этом не виновата, — подумала Анна-Мария, застегивая „молнию“ на куртке. — И вообще, пусть работает с кем хочет».
— Мне надо идти, — сказала она Похьянену.
— И куда же? — поинтересовался тот.
— К Ребекке Мартинссон. Надо взять у нее ордер на обыск.
— А кто, собственно, такая эта Ребекка Мартинссон? — спросил доктор.
Однако Анна-Мария уже исчезла за дверью.
В полицейском участке инспектор Мелла зачитала предварительный рапорт о результатах вскрытия тела Хьорлейфура Арнарсона. Ее слушали прокурор Ребекка Мартинссон и инспекторы Свен-Эрик Стольнакке, Фред Ульссон и Томми Рантакюро.
