Заставь меня влюбиться. Влюбляться лучше всего под музыку - Сокол Лена (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗
Я вскочила и побежала к креслу. Плюхнулась с разбегу спиной и засмеялась, пытаясь удержаться.
Оно качалось, поднимая по очереди вверх то мои ноги, то голову, пока Дима не подошел и не остановил его, чтобы устроиться рядом. Наклонился вперед, заставляя надувной полумесяц опять задвигаться, и лег на спину, расслабившись.
Места на кресле хватило обоим, и между нами даже остался промежуток сантиметров в двадцать. Но меня устраивала сейчас именно такая дистанция, нам просто было хорошо. Лежать, качаться, смотреть в звездное небо и следить глазами за улетающим самолетом, оставляющим за собой белый пушистый след.
– Тебя дома не потеряют? – Спустя минуту Дима уже лежал ко мне лицом.
– Нет. – Я не стала поворачиваться: так его губы оказались бы в опасной близости от моих, и чем черт не шутит, могли бы притянуться к его губам, как магниты. Лучше смотреть вверх и представлять, как звезды падают на тебя с ночных небес, осыпая серебристым светом, и мечтать.
– Ты хорошая девочка, правильная. Так мне показалось.
– Да ладно. – Мне даже стало смешно.
– Да. – Он устроился удобнее. – Именно это мне сразу и понравилось.
– Тебе надоели плохие девчонки? – Спросила я, взглянув на него через плечо.
И зря: даже в темноте его глаза, отражая лунный свет, манили своей глубиной.
– Думаешь, я большой спец по девчонкам?
– Нет? – Усмехнулась я, чувствуя плечом его тепло. – Девственник? Никогда и ни с кем?
– Нет. – Ответил Дима просто и спокойно, явно наблюдая за моей реакцией.
Я отвернулась и откинула голову, раскачивая надувной матрас-качалку собственным весом.
– Значит, у тебя было… много девушек?
Вот ведь. Ну, кто ж такое спрашивает? Скажи еще прямым текстом: я неуверенная в себе, глупышка Маша, мечтающая о большой и светлой любви. Проверяю тебя, ведь мне хочется надеяться на то, что ты искренен, и мы сможем построить нечто большее, чем просто интрижка. И да, я боюсь, ужасно боюсь того, что у меня все получится, как в прошлый раз…
– Много? – Дима издал странный звук. «Он что? Складывает в уме? Или умножает?» – Одна, две, пять, двадцать… Не знаю, не считал.
Мое настроение сейчас, будто перевернутое через мясорубку, рухнуло на землю и поползло по траве. «Эй, стой! Погоди, вернись, сейчас натянем улыбку и сделаем вид, будто не расстроились!» Но улыбка вслед за ним тоже превратилась в прямую линию и приготовилась слинять.
– Мощно, – выдавила я, не забыв добавить в конце натянутый ехидный смешок.
– А вот девушки еще не было никогда. В смысле той, что girlfriend, не говоря уже о significant one. Такой, чтобы встречаться, проводить все свободное время вместе. Не было, нет.
– Значит, у тебя еще не было отношений? Совсем? – Теперь я повернулась к нему вполоборота. Глаза вновь искали в темноте его взгляд. – Понятно тогда, почему ты бросаешься на незнакомых девушек на улице с поцелуями.
– Отношения… – Он заложил руку за голову. – Это ведь сложно. Не было необходимости их заводить. Нужно что-то чувствовать к человеку и желательно что-то такое, отчего бы тебя выворачивало наизнанку. Это серьезно – обязательства, чувства…
– Ты меня сейчас запутал еще больше.
– Почему?
– Совершенно не понимаю, чего тебе от меня нужно: то ты споришь, что я буду умолять тебя о поцелуях, то намекаешь на что-то серьезное. Просто клубок противоречий.
Дима улыбнулся, заставив меня спрятать смущенное лицо за волосами.
– Убей меня, если сама не такая. У тебя ведь есть парень, а ты лежишь со мной в нескольких километрах от города в темноте на матрасе. И вокруг никого. И мы можем делать, что захотим…
Я облизнула губы и вновь уставилась на небеса. Воздух, собравшийся внутри, грозился разорвать мои легкие, поэтому пришлось медленно выдохнуть. Облачко пара поднималось над лицом и таяло в темноте. Холодно. Стало ужасно холодно. Не май месяц – как говорит мама.
– Вот видишь, – усмехнулся Калинин, вставая и растирая замерзшие предплечья, – если бы ты была свободна, я бы прижал тебя сейчас прямо к этому ледяному матрасу и не дал бы пошевелиться, пока бы ты не согласилась быть со мной. Моей – всегда, каждый день и час. Забил бы к черту на наш спор и целовал тебя самым бесстыдным образом целыми сутками напролет.
Я постучала друг о друга подошвами кед. «Цок-цок» – они тоже замерзли, превратившись в камень, но от сказанных Димой слов по телу побежало вдруг приятное тепло.
– Ты не создаешь впечатление серьезного человека. – Я попыталась встать, натягивая рукава на пальцы, спрятала рот и нос в ворот свитера. – По крайней мере, не того, кому можно было бы довериться.
– Почему? – Дима взял меня за руку, помогая встать.
– Во-первых, твое поведение: дерзкое и наглое.
– Просто отражение твоего. – Он отпустил руку и направился к импровизированному столу: разлил вино по стаканчикам, протянул один мне.
– Во-вторых, тебе все в жизни дается легко: ты из состоятельной семьи. Я – нет. И потому мы – разные.
– Вот тут виноват, прости.
– В-третьих, посмотри на свой внешний вид: эта расслабленная бунтарская походка, вечно самодовольная улыбка. Ты привык получать все, что хочешь. Как вообще человек, изрисованный с головы до пят, может что-то знать о серьезности?
Дима смотрел на меня, как на глупого бездомного котенка – не то пожалеть хотел, не то потрепать за ухом. Он что, вообще никогда не перестает улыбаться? Даже когда я пытаюсь поговорить о чем-то настоящем и важном? Это даже обидно.
– Посмотри, – парень задрал рукав свитера и поднял руку выше. – Да, изрисованный. И да: каждый рисунок здесь, и здесь, и даже здесь, – он провел пальцем от шеи вниз, – каждый что-то значит, каждый – история моей жизни. Я сейчас скажу кое-что и надеюсь, ты меня услышишь.
– Говори, – сглотнула я, пытаясь рассмотреть хоть что-то в тусклом лунном свете.
Его взгляд стал необычайно серьезным.
– Поверь, человек, который сделал хотя бы одну татуировку в своей жизни, теперь знает, что такое НАВСЕГДА. В моем случае это касается не только рисунков на теле: я увидел тебя и понял, что сделаю все, что угодно, чтобы ты была рядом. Хорошо, обошлось глупым, как ты его называешь, спором, но только умник наверху знает, на что я еще был тогда способен, чтобы не дать тебе уйти, Маша.
– Звучит красиво. – Хрипло произнесла я. – Даже слишком, чтобы оказаться правдой.
– Не веришь в любовь с первого взгляда? – Дима удивленно выгнул бровь.
– Нет.
– Ты странная. – Он растерянно пожал плечами.
– Я, вообще, странная: не ношу каблуки, не делаю туалетных селфи, не лайкаю фотки в соцсетях. И это не самые страшные из моих грехов.
Дима вытянул шею, разглядывая меня:
– Ты чего так трясешься? Замерзла, да?
– Н-немного, – призналась я, пряча нос в ворот свитера.
– Погоди. – Он собрал контейнеры, сложил их на траве, взял плед, встряхнул и осторожно укрыл мои плечи. – Тогда давай собираться.
Калинин подхватил палочки, которыми я ела роллы, швырнул их куда-то вверх, выше своей головы, и поймал после того, как они сделали в воздухе несколько оборотов. «Та-тада-тада-дада!» – залихватски ударив ими по крышкам контейнеров, он воспроизвел самую настоящую мелодию. Затем поправил коробочки, расставив их вокруг себя полукругом, присел на колени и еще раз прошелся, постукивая палочками, по каждой из них в одному ему известном порядке и ритме. Вышло на удивление очень мелодично и благозвучно, у меня даже мурашки побежали по коже.
– Что это? Вау! – Я подхватила края пледа и подошла ближе.
Его руки двигались так… так… они будто парили над коробками, превращая обычный стук в настоящее искусство!
Дима выдохнул, собрал реквизит и сунул в пакет – будто и не было только что этого мини-представления.
– Так, ничего, баловство. – Ответил, выпрямляясь.
– Нет, ты играл. Музыку! И это было… потрясающе. Я даже представила, будь это ударные, а не контейнеры от еды, вышло бы мозго-взрыво-оглушительно!
