Опустошение (ЛП) - Грей Отем (книга жизни .txt) 📗

— Он чудесный малыш, его легко полюбить. Кроме того, у него хороший вкус.

Он глубоко вздохнул, и от его теплого дыхания зашевелились волоски у меня на затылке.

— Почему нет никого, кто влюблен в тебя? — размышлял он, возможно, не осознавая, что задал вопрос вслух.

Я пожала плечами.

— Иногда одной любви недостаточно. Часто люди только спустя годы совместной жизни понимают, что не получили от своего партнера то, что им было необходимо. Я не знаю.

Я прикусила нижнюю губу. Почему мне так легко откровенно беседовать с Ремингтоном? Это из-за того, как он обнимает меня? Или из-за того, что дарит все свое внимание мне, не отвлекаясь на другие вещи? Или, может, дело в его голосе? Я не знаю. Знаю только, что могу с легкостью рассказывать ему обо всем.

— Мы с Джеймсом познакомились в начальной школе, так что мы выросли вместе в буквальном смысле этого слова. Я была полненькая, и другие дети постоянно смеялись надо мной из-за этого. Однажды появился Джеймс, как рыцарь на белом коне, и спас меня от издевательств. С тех пор, он стал частью «Команды Селены», — я рассмеялась, вспоминая, как гневно сверкали глаза Джеймса, когда он бросал вызов другим ребятам. — Благодаря ему и моей лучшей подруге Джене, учеба в школе, да и жизнь в целом, были вполне сносными. Мы поженились через два года после того, как я стала моделью. Мне тогда было двадцать один. Странно вдруг проснуться и понять, что человек, которого ты знал и любил всю свою жизнь, неожиданно стал совершенно чужим.

Ремингтон крепче прижал меня к себе и поцеловал мои волосы.

— Джеймс неплохой человек. Просто он хотел чего-то иного, того, что я не могла ему дать.

— Чего-то иного? — в его голосе слышалось непонимание.

— Мы знали друг друга много лет. Наверное, мне просто нечего было ему предложить. Не знаю. Любовь умерла, я полагаю, — я не собиралась рассказывать ему, что Джеймс нашел свою любовь в объятьях другой женщины. Мне даже думать об этом было слишком стыдно.

Он перевернул меня на спину, обхватив ладонями мое лицо.

— Любовь — это теория. Я верю, что… любовь не может умереть. У тебя есть что предложить. Я чувствую себя счастливчиком, когда открываю каждую новую крошечную частичку тебя.

Он поцеловал меня, проскальзывая языком в мой рот. Поцелуем он передавал мне свои чувства. Я почувствовала, как его член упирается мне в бедро, затем он легко раздвинул ногой мои бедра и втиснулся между ними. Он целовал меня в шею, посасывая и покусывая ее. Из его груди вырвалось рычание и внутри меня все затрепетало.

— Мне понравилось то, что ты вытворял своими руками и языком. Разве это не должно быть запрещено в каждой стране мира? Это было фантастически.

— Не во Франции. Это страна любви, и, несомненно, секса. Плюс у меня патент на него. Разве ты не рада, что ты во Франции? — поддразнил он.

Я рассмеялась, и когда наши взгляды встретились, поддразнивание резко оборвалось. Он смотрел на меня так, будто видел впервые. Я поняла, что он часто смотрит на меня именно так. Я разнервничалась от этого взгляда, поэтому подняла руку и притянула за шею к себе, оставляя дорожку поцелуев на его подбородке, второй рукой скользнула вниз по его животу между нашими телами. Мне никогда не надоест касаться его. Его рука накрыла мою, и потянула еще ниже, к огромной выпуклости на джинсах. Я начала водить по ней рукой вверх-вниз. Он отстранился, отбросил плед в сторону, и приподнялся на локтях так, что ни одна из частей его тела не касалась меня.

— Расстегни мои джинсы и вытащи его.

Я сделала, как он сказал и… О. Мой. Бог! Он был большой и твердый. Я робко провела ладонью по всей длине, наслаждаясь шелковистостью его кожи.

— Ты чудесный на ощупь, — прошептала я и взглянула на его лицо. Ремингтон неотрывно смотрел на мои руки, поглаживающие его член. Его дыхание было прерывистым, на шее вздулись вены.

Хм… Посмотрим, как долго он сможет контролировать себя.

Моя рука скользнула еще ниже, к основанию члена, и мягко сжала.

Он выругался по-французски несколько раз, но тем не менее не прижался ко мне.

— Вытащи презерватив из заднего кармана, — прорычал он.

Я быстро сделала так, как он просил. Затем, не дожидаясь дальнейших указаний, разорвала обертку и натянула презерватив на его напряженный член, после чего стянула джинсы вниз по его бедрам. Ремингтон одним движением сбросил их с ног.

— Разведи ноги для меня, Селена.

И мои ноги послушно раздвинулись. Он вклинился между ними, схватил меня за ноги и поместил их по обе стороны своих бедер. Он смотрел мне в глаза, пока направлял свой член к моему входу, и мой пульс участился в два раза, эхом отдаваясь в ушах. Дыхание стало прерывистым, я приподняла попу над кушеткой, желая почувствовать его.

Он не отрывал от меня взгляда, пока медленно входил в меня, сантиметр за сантиметром. Пот струился по его лбу, выдавая, как много усилий он прикладывал, чтобы не ворваться в меня одним рывком. Наконец он полностью погрузился в меня и застонал. Я вскрикнула, когда крошечные уколы боли разбежались по моей киске. Он огромный. Я судорожно искала, за что бы схватиться и мне удалось найти руку Ремингтона, в которую я вцепилась изо всех сил.

Ох, Боже, я готова взорваться. Так много ощущений… Я извивалась и стонала, приподнимая бедра в стремлении ощутить его глубже в себе. Его хватка на моем теле усилилась, предупреждая.

— Не шевелись, — резко сказал он; челюсть напряжена, глаза закрыты, как будто ему очень больно.

Прошло несколько секунд. Единственным звуком, раздававшимся в комнате, были наши судорожные вздохи и громкое биение моего сердца. Неожиданно, я напряглась, вспомнив, что в доме есть ребенок.

— Адриан, — прошептала я, не желая, чтобы мой голос разнесся по комнате.

Ремингтон медленно открыл глаза, светящиеся желанием.

— Он не проснется до утра, — он крепче вцепился в мои бедра, и начал лениво двигаться. — Ты так хорошо ощущаешься, Селена. Твое тело — моя слабость, ma belle. Я никак не могу насытиться тобой. Хочу до упора наполнять тебя своим членом. Смотри, Селена. Просто посмотри, как идеально мы соответствуем друг другу.

Его голос был грубым, диким. Внушал благоговение. Я была поражена. Ремингтон внутри меня превзошел все мои ожидания: он волновал меня и совершал такие движения, от которых мое тело выгибалось, моля о большем. Он переключил все свое внимание на то место, где наши тела соединялись. Улыбка, полная мужского превосходства, появилась на его лице, когда он в очередной раз погрузился в меня. Я задрожала в ответ на этот взгляд. Я сделала это. Добилась появления выражения животной страсти на его лице. Его бедра ритмично двигались, проникновения были яростными. Целенаправленными.

Когда он снова посмотрел на меня, выражение его лица изменилось, и я поняла, что он не продержится долго. Мне хотелось доставить ему удовольствие, заставить его почувствовать себя так же хорошо, как чувствовала себя я, когда он ласкал меня ртом.

Он резко толкнулся вглубь меня.

— Прекрати думать, Селена, — проскрежетал он, — я хочу, чтобы ты была здесь со мной. Сделай это для меня, и ты не пожалеешь, хорошо?

Я кивнула.

Он вышел из меня и взял в руку свой член, поглаживая его.

Черт, как это сексуально.

Ремингтон сел на край кушетки, схватил меня за щиколотку и потянул к себе, посадил себе на колени так, что моя спина прижалась к его груди. Сжал мои бедра в своих больших сильных руках, я приподнялась на цыпочки, и он насадил меня на свой член. Мы одновременно застонали, когда он полностью вошел в меня. Боже, как хорошо это ощущалось. Одна сильная рука обхватила мою талию, крепко прижимая к себе, другая потянулась к моей груди, сжимая ее, а затем он потянул за сосок. Острая боль прострелила молнией и отозвалась приятной сладкой болью там, где его член наполнял меня. Он проделал то же самое с другой грудью, и я задрожала, застонав. Я почувствовала его губы на своей спине, он поцеловал меня, перед тем как начать медленно двигаться. Затем его проникновения стали более сильными, и я облокотилась на него, принимая его яростные толчки. Он прикусывал мою кожу, затем ласкал места укусов, целуя меня. Это была приятная боль. Единственная боль, смешанная с удовольствием. Если бы только такие моменты могли продолжаться вечность. Но рано или поздно, это ощущение, этот момент заканчивается. Красивая боль, и, черт возьми, мне она нравилась. Это был дикий, безудержный секс.