Шалый малый - Вильмонт Екатерина Николаевна (мир книг .TXT) 📗
– Макар Иваныч, – начал вдруг дед, – помнится, в прошлый раз вы читали мне отличные стихи, не прочтете ли нам всем? Особенно мне ваш «Гамлет» понравился.
– А может, я лучше что-то спою?
– Споете, голубчик, непременно споете, но я, как хозяин дома, настаиваю, чтобы вы прочли своего «Гамлета» моим гостям.
– Хорошо, не люблю ломаться. Но прошу заранее меня извинить, я все-таки не поэт, а так... В долгих плаваниях всякое взбредет в голову.
Уж коли мир – нагроможденье декораций,
А в нем – комедия из жизни поросят,Е
сть очень многое на свете, друг Гораций,
О чем философы без дела моросят.
Конечно, жизнь – она то крестиком, то гладью,
Конечно, стыд порой берет за королей.
Вот как у Гамлета: мамаша стала блядью,
Не износив папашей дареных туфлей.
Я не певец аморализма – бога ради,
Но все же стыдно принцу путаться в соплях,
Когда мамаше захотелось в койку к дяде
Забраться в папой недоношенных туфлях.
Конечно, маме можно высказать придирки,
С покойным папой обсудить – само собой,
Но кто не видел даже вывески «Бутырки»,
Тому и Дания покажется тюрьмой.
Есть очень многое на свете, друг Гораций,
Что пониманием возможно охватить.
Здесь первым делом надо с мыслями
собраться, Нормально выпить и спокойно закусить.
И тут откроется такая перспектива,
Такая бездна и такой солнцеворот,
Что остается только выпить кружку пива,
И все, что надо, то само произойдет.
Раздались аплодисменты. Адочка с восторгом смотрела на моего спасёныша, да и я тоже. Каков!
– Юноша! – сказал вдруг старый друг деда Михаил Францевич, известнейший искусствовед. – Знаете, я давно не слыхал такой прелести! Поздравляю, вы, безусловно, талантливы!
– Спасибо, мне приятно... – с достоинством проговорил Макар.
– Как там у тебя про Данию? – пьяным голосом спросил Вадим. – Я, господа, еду на днях в Данию и надеюсь, она мне тюрьмой не покажется...
Хорошо не сказал, что поедет с чемоданом от Луи Виттона.
– А вы еще и поете? – поинтересовалась жена Михаила Францевича, Тамара Геннадьевна.
– Ну, я бы так это не назвал...
– Спой, светик, не стыдись.
– Ну, я не знаю... Я вижу, тут есть гитара, но я не умею играть...
– А ты так спой, а капелла! – подначила его опереточная дива былых времен.
– Ну, попробую, это старая песенка...
Встал за аркой Триумфальной
Старый Киевский вокзал...
Было не принципиально,
Что тебя я целовал.
Было странно, но не нервно,
Чай в стаканах остывал.
Было не закономерно,
Что тебя я целовал.
Было тихо и не больно,
Лишь слегка ломил живот.
Что-то мило про любовь нам
Лопотал водопровод.
Было не необходимо
Обнимать меня в ответ.
И сплетались струйки дыма
Наших слабых сигарет.
Можно было обниматься,
Можно было есть салат.
Можно было не ломаться,
Так чего ж еще желать?
Потянулась без обрыва
Жизни розовая нить.
Можно было жить красиво,
Можно было просто жить.
Все кончалось идеально,
Потому что каждый знал,
Что за аркой Триумфальной
Будет старенький вокзал.
Я заслушалась. Нехитрая и даже старомодная песенка как-то сразу проникала в душу, а голос был хоть и небольшой, но красивый, волнующий...
