Солдат, который вернулся - Тамоников Александр Александрович (первая книга .txt) 📗

– Против всех идешь?

– Ты так ничего не понял. Будет все по-людски – и я стану как все. Я добро помню, Палыч, но и зла не забываю.

От тротуара раздался голос молодой девушки:

– До технического университета кто поедет?

Николаев улыбнулся бригадиру и спросил:

– Так кто, Палыч, должен вести пассажира? Или невыгодная поездка? Что-то я не вижу первого по очереди.

– Вези!

– Вот тебе и правила.

– Ты, парень, о разговоре нашем не забудь.

– Я запомню, ты тоже постарайся.

– За стоянку мне каждый месяц по тысяче.

– А за очередь не добавить? Я знаю кому, сколько и когда платить. Девушка! – Николаев повернулся к студентке. – Прошу сюда, пожалуйста.

Как только Николаев отъехал, к бригадиру подошел водитель со шрамом на правой щеке?

– Ну что, Палыч?

– Ничего. Дерзкий мужичок.

– Слышал, он в спецназе каком-то служил.

Ильин повысил голос:

– А плевать, где он служил, и вообще, что это за тип. У нас свои порядки, и нарушать их не позволительно никому.

– Похоже, у этого мужичка другое мнение.

– Тем хуже для него.

– Учить будем или подождем?

– Чего ждать, Вася? Собирай наших ребят, обсудим, где и как прижмем этого спецназовца.

Василий, среди таксистов Кривой и Шрам, кивнул:

– Добро. Когда собрать?

– А прямо сейчас.

– На стоянке только Серый и Степан.

– Мало? Или ты хочешь на одного борзого вояку всю бригаду вывести?

– Знаешь, как бы Граф не вмешался. Все же Николаев с его разрешения встал здесь.

– Граф в шоферские дела не лезет.

– А мент?

– Шарнин? – Ильин задумался. – Тот, сука, может впрячься за корешка своего. Поэтому проучить его надо быстро, но серьезно, чтобы не побежал жаловаться к майору.

– Хорошо. Сейчас приведу ребят.

Все эти слова слышал еще один водитель, сидевший в подержанной «Тойоте» недалеко от места разговора бригадира и его ближайшего помощника.

Когда на площади замер «Ниссан» Николаева, водитель подошел к нему, встал у дверцы, прикурил сигарету и спросил:

– Тебя Роман зовут?

Николаев посмотрел на мужчину лет тридцати.

– Да, а что?

– Я Владимир Голиков. Ты, Рома, держись осторожно. Бригадир с Кривым и еще парой пацанов решили проучить тебя. Подробности мне неизвестны, но если идешь куда, то оглядывайся. Отделать решили серьезно, чтобы сразу к другу-майору не пошел.

Николаев вышел из машины и спросил Голикова:

– Ты давно здесь работаешь?

– Второй год.

– Какой тебе резон сливать тех людей, с которыми пашешь?

– Надоело терпеть беспредел отдельных коллег. Такой ответ тебя устроит?

– Много среди водил таких недовольных?

– Есть. Большинству, конечно, по барабану, лишь бы копейку срубить. Их понять можно. У всех семьи, дети, а с работой – сам знаешь как. Но хватает и недовольных.

– Не боишься, что Палыч спросит с тебя за предупреждение?

– Опасаюсь, потому и ухожу. А ты оглядывайся.

– Погоди, один вопрос.

– Давай быстрее.

– Где здесь парни Палыча могут наехать на меня?

– На стоянке не будут. Ты в «Согдиану» ходишь обедать?

– Сегодня хотел зайти. Говорят, узбеки там неплохо готовят.

– Готовят отлично, а главное, недорого. За двести пятьдесят рублей пообедаешь от пуза. Именно в «Согдиане» Палычу проще всего прижать тебя. Но только после двух часов. Раньше в кафе полно народу. Хотя там дворик есть. В общем, думаю, если бригадир окончательно решил прессануть тебя, то, скорей всего, в «Согдиане».

– Понял. Спасибо! Я твой должник.

– Да ладно. Сочтемся.

Молодой человек ушел. Из-за автомобилей показался Станислав Воробьев, подельник Семена.

– Стасик! – окликнул его Николаев.

– Чего?

– Подойди.

– Пардон, спешу.

– На минуту.

Воробьев подошел.

– Что надо?

– Мы с тобой о чем договаривались?

– Не понял, – удивился парень.

– О том, что ты предупредишь меня, если кто-то решит сделать мне пакость, так?

– И что? Все вроде спокойно.

– О базаре Палыча со Шрамом ничего не слыхал?

– Нет. Граф нас с Семеном загрузил палатками, не до шоферов. А что? Братва решила тебя уму-разуму поучить?

– Еще раз не предупредишь, заимеешь проблему.

– Да ладно! А насчет водил ты поосторожней. Граф, наверное, предупреждал тебя. Побежал я, дел полно. – Воробьев скрылся среди машин.

Николаев сел в «Ниссан», проверил сканером отсутствие контроля, достал сотовый телефон, набрал номер Седова.

– Привет, Рома! – ответил командир отряда. – Сработал раздражитель?

– Вроде того.

– Говори понятней.

– Местные бомбилы решили устроить мне разборку.

– Это следовало ожидать. Кому понравится борзый новичок, который кладет на установленные правила бизнеса!

– Тоже мне, бизнес.

– Так, давай по порядку.

Николаев доложил командиру отряда суть разговора с Владимиром Голиковым.

Выслушав подчиненного, Седов спросил:

– Что намерен делать?

– Думаю, следует принять вызов и поставить Палыча с его пацанами на место.

– В кафе?

– Да. Пойду туда в два часа, а дальше видно будет.

– В принципе, зубы показать надо. Если Палыч хочет проучить тебя по-серьезному, то и тебе следует действовать жестко, но не по-боевому.

– Само собой, валить не стану.

– Хорошо. Шарнина не предупреждай, пусть Граф узнает, что ты сам по себе и воспользовался помощью друга только для устройства на работу. Люди его положения это ценят.

– Конечно. Я и не думал говорить с Шарниром.

– Значит, в два пойдешь в «Согдиану»?

– Так точно.

– Я подошлю туда нашего человека. Не старайся, не узнаешь, из новобранцев будет. Без крайней необходимости он ни во что вмешиваться не станет. Это если уж к твоему горлу бандиты нож приставят или ствол ко лбу, тогда прикроет. Но желательно не допустить подобного развития событий. Ты нам нужен в окружении Фрола, а путь к нему лежит через Графа.

– Я все понял.

– Тогда удачи! Не забудь отзвониться, как разрулишь ситуацию.

– Не забуду. До связи.

– Давай!

До обеда Николаев сделал еще одну поездку, после чего вернулся на стоянку, закрыл машину и пошел в узбекское кафе «Согдиана». За ним внимательно наблюдал Палыч.

Роман вошел в кафе. В отличие от других подобных заведений оно сохранило принцип работы столовой. Здесь не было официантов, не продавалось спиртное, по крайней мере днем. В небольшом зале семь-восемь столов, стулья, в стене два окошка. У одного, левого, висело меню. В зале находились три человека: двое парней-водителей и один мужчина в рабочей одежде, Роман понял, что это офицер отряда из пополнения. Он подошел к окну с меню.

Его встретил добродушный полный узбек:

– Здравствуйте, уважаемый! Время обеда прошло, но мы найдем чем вас покормить.

– Что предложите?

– Шурпа, плов, люля-кебаб, чай, лепешки. Цены рядом.

– Хорошо, давайте шурпу, порцию люля-кебаба, лепешку и чай. Зеленый?..

– Конечно, уважаемый. Хороший чай, в магазине такой не продается. Девяносто пятый, из Самарканда.

– Девяносто пятый? А чем он лучше, скажем, тридцать третьего или девяносто шестого?

– Э-э, уважаемый, вы никогда не были в Узбекистане?

– Был, но не для того, чтобы сортировать чай.

– Потому и не знаете, что девяносто пятый чай один. Нет никаких тридцать третьего и девяносто шестого. Девяносто пятый – лучший чай.

– Ясно. Сколько я должен?

– Так! – Добродушный узбек начал считать: – Шурпа – сто двадцать рублей, люля-кебаб – сто рублей, чай, лепешка. Всего двести пятьдесят рублей.

– Недорого.

– Зачем дорого делать? Тогда клиент не пойдет. Лучше дешевле, но людей больше.

– Правильный подход.

Николаев заплатил и перешел ко второму окну, где ему поставили на поднос блюда, чайник и пиалу. Сбоку лежала горячая, пышная лепешка.

Прапорщик прошел к крайнему угловому столику, чтобы сзади и справа сбоку были стены, соответственно, отсутствовали подходы. Он прекрасно понимал, что пообедать ему не дадут.