Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов - Романюк Сергей Константинович (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
Противоположная сторона Рахмановского переулка от Петровки до Неглинной улицы в XVIII в. составляла одно владение князей Гагариных и Касаткиных-Ростовских. Главный дом усадьбы выходил на Петровку.
В конце XIX в. тут был трактир Зверева, где собиралось, как рассказывал В. А. Гиляровский, «общество маклаков, являвшихся на аукцион и сбивавших цены, чтобы купить даром ценные вещи… один из залов представлял собой странную картину: на столах золото, серебро, бронза, драгоценности, на стульях материи, из карманов вынимают, показывают и перепродают часы, ожерелья». В 1880-х гг. в строениях по переулку находилась типография А. А. Левенсона, в которой увидела свет первая книга А. П. Чехова — сборник рассказов под названием «Сказки Мельпомены». Малоизвестному тогда писателю пришлось печатать книгу в кредит, с рассрочкой на 4 месяца со дня выхода. В 1890-х гг. здесь помещалась редакция газеты «Русское слово», перешедшая в 1897 г. к известному издателю И. Д. Сытину, под руководством которого она превратилась в «фабрику новостей», как ее тогда прозвали, и стала одной из самых распространенных газет в России. На углу Петровки Трехгорный пивоваренный завод открыл ресторан с продажей пива, и, как вспоминали, «с очень приличной кухней и обороты этот ресторан „Трехгорный” делал огромные».
Теперь на углу с Петровкой находится здание, выстроенное кооперативом «Краснопресненское объединение» в 1929 г. (архитектор П. Н. Кучнистов), где долгое время находились различные коммунистические и советские организации, а теперь его занимает Московская городская дума.
Остальная площадь усадьбы была занята несколькими жилыми и нежилыми строениями, где находились многие популярные во второй половине XIX в. заведения. Так, многим была известна школа гимнастики и фехтования Якова Пуаре, которую, в частности, посещали Л. Н. Толстой и А. В. Сухово-Кобылин. В здании школы на временной сцене ставились спектакли, в которых принимали участие его красавицы дочери, а позднее многие из любителей-артистов вошли в хорошую труппу Художественного кружка.
В одном из зданий на участке, в том длинном двухэтажном неказистом строении (№ 4), которое до весны 1984 г. стояло на месте современного здания для «Совмортранса» (проект русских и австрийских архитекторов В. В. Колосницына, М. В. Окуневой, П. Ляйбетседера, П. Хабрика и др.), выстроенного в 1995 г., квартировал в 1832–1834, 1835 и 1837 гг. В. Г. Белинский. Неблагонадежного студента исключили из университета, и он нашел приют у дальнего родственника, жившего в доме Касаткина-Ро стовского. В последующие годы жизнь Белинского здесь была, как правило, связана с бедственными для него событиями. И. И. Лажечников писал о доме, где жил Белинский: «Он квартировал в бельэтаже, в каком-то переулке между Трубой и Петровкой. Красив же был его бельэтаж! Внизу жили и работали кузнецы. Пробираться к нему надо было по грязной лестнице; рядом с его каморкой была прачечная, из которой беспрестанно неслись к нему испарения мокрого белья… я спешил бежать от смраду испарений, обхвативших меня… скорей, скорей на чистый воздух, чтобы хоть несколько облегчить грудь от всего, что я видел, что я прочувствовал в этом убогом жилище литератора, заявившего России уже свое имя». На доме — свидетеле жизненных невзгод великого русского критика — 10 февраля 1956 г. была открыта мемориальная доска с его барельефом.
Статус мемориального не спас дом Белинского от разрушения: доску сняли, и здание в 1984 г. снесли, обещая построить в точности такое же, что, как мы сейчас видим, почти исполнилось. Действительно построили, но не совсем такое, какое было.
Еще один переулок в этих местах — Крапивенский. Название его связывают с зарослями крапивы, якобы особенно буйно росшей здесь. Однако в Москве переулки обычно назывались по фамилии наиболее заметного домовладельца. В документе 1749 г. упомянут некий коллежский асессор Алексей Крапивин, живший тут, — возможно, от его фамилии и произошло название переулка. Он назывался также Сергиевским и Старым Серебреницким — по церкви Сергия Радонежского, называвшейся в патриарших книгах 1625 г. «что в Старых Серебрениках», что говорит о поселении здесь мастеров серебряного дела. Бытовало название и «что в Новых Сторожах», то есть там, где жили переселенные сюда, возможно, дворцовые сторожа. Называлась она и просто «у Трубы», той самой, через которую протекала Неглинная в стене Белого города. В 1652 г. она числится деревянной, а каменной названа в 1658 г. В XVIII в. церковь неоднократно перестраивалась: в 1702 г. с юга пристроили придел Усекновения главы Иоанна Крестителя, потом — с севера Никольский придел, и в 1749–1752 гг. появились восьмерик над основным четвериком и колокольня, которая была снесена в конце 1930-х гг., от которой оставался лишь низкий нижний ярус. Церковь служила семейной усыпальницей князей Ухтомских. В 1883 г. Сергиевский храм был передан Константинопольскому патриаршему подворью (то есть представительству патриарха в России), которое построило в 1887–1890 гг. около него доходные дома. Проек тировал их архитектор С. К. Родионов, использовав мотивы романского зодчества, ассоциируя их с Крестовыми походами на Ближний Восток, а также мотивы византийской архитектуры и мусульманской орнаментики. На фасаде со двора сохранились закладные доски с трудночитаемым текстом.
Напротив этих зданий находится скромный жилой дом (№ 3), появившийся здесь между 1817 и 1845 гг., — это образец небогатого жилого дома в стиле ампир. В 1840-х гг. он принадлежал известному тогда театральному художнику И. Н. Иванову, автору занавеса нового Большого театра, открывшегося 6 января 1825 г., декораций и создателю многих театральных машин.
В Крапивенский переулок выходила и часть большого владения князей Одоевских (№ 2/26), которая перешла к ним от князей Львовых после женитьбы князя Сергея Одоевского на княжне Елизавете Львовой. Это была барская усадьба с большим каменным домом в центре, садом и прудом. Во второй половине XIX в. усадьбу постигла судьба многих крупных дворянских владений в городе: перейдя в другие руки, старинные палаты сносятся, сады вырубаются, пруды засыпаются и все застраивается доходными домами.
Эта усадьба тоже была застроена скучными длинными жилыми зданиями, но старый дом во дворе сохранился. В пожар 1812 г. он не пострадал, ибо в нем квартировал начальник штаба наполеоновской армии маршал Л. Бертье. Правда, дом сохранился измененный и надстроенный, а на месте пруда сейчас каток общества «Динамо». Каток существовал и до 1917 г., он был когда-то катком Императорского речного яхт-клуба и считался лучшим в городе. На нем проводились чемпионаты России, и в том числе первый, на котором победил известный конькобежец Александр Паршин, пробежавший 3 версты (соревновались на такой дистанции; с 1908 г. первенство разыгрывалось на трех дистанциях — 500, 1500 и 5000 метров) за 7 минут 21 секунду.
В домах на этом участке жили медик П. Л. Пикулин, в 1882–1887 гг. — композитор и музыкальный педагог П. И. Бларамберг, в 1886–1888 гг. — артист В. Н. Давыдов, в 1890-х гг. находился театр «Альказар» и книгоиздательство В. М. Саблина. В 1940-х гг. жил конструктор авиационных двигателей А. А. Микулин, разработавший стройную систему оздоровления, в 1960-х гг. — писатель Г. П. Шторм.
По ту сторону Неглинной улицы переулки круто взбираются вверх на берега спрятанной реки. В 1932 г. они получили одинаковые имена, различаясь только номером: 1-й Неглинный, 2-й Неглинный, 3-й…
Начнем описание этих переулков с Сандуновского, названного по фамилии актеров, владельцев большого земельного участка, которые построили в 1808 г. Неглинные бани, прозванные Сандуновскими.
В Петербурге славилась певица Елизавета Семенова, по сцене Уранова (названная так Екатериной II по имени недавно открытой планеты), обладавшая великолепным меццо-сопрано, диапазон ее голоса простирался почти до трех октав, и она с ума сводила своих многочисленных поклонников. За ней начал ухаживать богатый и могущественный вельможа граф Александр Андреевич Безбородко. «Он не был женат, — рассказывает современник, — и беспереводно имел на содержании актрис и танцовщиц, которые жили в другом доме; в летнее время на даче его на Выборгской стороне бывали большие пирушки с пушечною пальбою, на которые, кроме его любимой красавицы, приглашаемы были его угодники, им взысканные и обогащенные, по большей части также с любовницами».
