Любовь и смерть на Гавайях.Каменная гвоздика - Хинц Наоми А. (книга бесплатный формат TXT) 📗

— Сейчас это меня уже не расстроит.

Она посмотрела на свои ногти. Один из них был обломан, а ноготь на большом пальце левой руки был синим.

Доктор поправил предметы на ее прикроватном столике, а затем, помолчав немного, обратился к ней снова:

— Миссис Коул, никто так и не знает, что с вами произошло. Не могли бы вы рассказать мне обо всем?

— Я просто упала.

— Просто упали? В такое время, в таком месте? Как вам пришла идея вообще пойти туда?

— Вы предполагаете суицид? Нет. На самом деле я просто оступилась на тропинке, потому что еще раньше у меня соскочил один ботинок и упал вниз.

— Да, я видел этот порез и еще подумал, что он не похож на те, которые случаются при падении. Но ботинок не решает главную проблему. Знаете, если вы все-таки захотите поговорить с кем-то, то… У нас есть очень хороший психиатр, и он отлично разбирается в подобных случаях… Ну в случаях, когда с людьми происходит что-то необычное или, может быть, когда их что-то беспокоит.

Когда привидение возвращается назад через долгое время, подумала Каролин, и те женщины, что преследовали ее, возвращаются тоже.

Она положила руки на простыню и заметила, что они дрожат.

— Нет, меня ничто не беспокоит.

— Хорошо. Тогда все прекрасно. Я действительно не знаю, что сказать вашему мужу. Я никогда не видел человека более расстроенного, чем он. Сегодня утром он позвонил мне снова и просил… Будьте добры, позвоните ему сами, поговорите с ним и тогда решите, можете вы с ним увидеться или нет.

Она отвернулась от него к стене и прошептала:

— Хорошо. Позвоните ему и скажите, что он может прийти.

— Вот и хорошо! — сказал он ласково. — Я очень рад. Вы замужем за таким прекрасным молодым человеком…

ГЛАВА 15

Они кружили по извилистой дороге до того момента, когда Каролин смогла рассмотреть их маленький домик, притаившийся за деревьями. С этого расстояния он выглядел таким же, каким она увидела его в первый раз, когда Макларен, указывая на него, произнес: «Вот ваш дом».

Если бы в тот момент она могла предвидеть будущее, она попросила бы Макларена повернуть обратно. Но тогда она не почувствовала ничего угрожающего, как не чувствовала и сейчас. Кругом было пустынно, будто замерло в ожидании. Но теперь у нее не было путеводной нити. Впереди — пустота и никакой уверенности ни в чем.

— Здесь наш дом! — когда-то сказала она Джейсону.

Сейчас ей страшно было представить, что она сможет разговаривать с Джейсоном.

Он снова взял ее за руку. Все время, с того момента, когда они выехали за ворота клиники, он только и делал, что держал ее за руку.

Она думала, что ей надо что-то ему сказать, но никак не могла придумать, что именно. А когда она вырывала у него руку, он гладил ее по волосам. И еще он, конечно, говорил:

— Двенадцать дней. Мне кажется, что прошло так много времени. Да, Постреленок, как будто полвечности мне пришлось пережить. Это были самые длинные двенадцать дней в моей жизни, но сейчас я возвращаюсь домой.

Он сделал последний поворот и подрулил к дому. Он открыл дверь машины и снова взял ее за руки. Она попыталась вырваться, но он только крепче прижал ее к себе.

— Дорогая, прости меня. Ты все еще ненавидишь меня? Ну, знаешь, я только… ведь это так естественно для мужчины… Я не думал, что это настолько затронет тебя.

Она чувствовала себя такой разбитой, что у нее даже не было сил ответить ему, не то что куда-нибудь уехать от него. Ей хотелось только одного, чтобы он не прикасался к ней. Она даже почувствовала легкое смущение от его страстных извинений.

— Ты хотела оставить меня, да? — она увидела боль в его глазах. — Но я пришел, чтобы увести тебя обратно. Я начну снова ухаживать за тобой. Я буду завоевывать тебя снова и снова.

Она попыталась улыбнуться и ухватилась за косяк двери.

— Но я вернулась, Джейсон.

А про себя она подумала: «Возможно, я буду снова с ним спать. Может быть, я даже опять полюблю его. Я попытаюсь склеить то, что разбито. Если это возможно».

Джейсон бросился к машине за ее сумкой. Сумкой, которую Джейсон упаковал довольно рассеянно — она нашла там коричневое полосатое платье Эллен… Или в доме был кто-то еще, пока она была в клинике. Кто-то чужой был в ее доме, ходил по этим комнатам, касался этих предметов… Но она не хотела в это верить, не хотела даже думать об этом.

Ей показалось нереальным возвращение сюда, в маленький серый домик, от которого она уже отвыкла за время, проведенное в клинике. Джейсон предложил:

— Возьми меня под руку.

И она послушно оперлась на его руку. Земля плыла у нее под ногами, влажная теплота сентябрьского воздуха давила на нее. Несмотря на теплую погоду, чувствовалось, что лето уже ушло. Место, казалось, изменилось с тех пор, пока ее здесь не было. Земля под большим ореховым деревом была усыпана спелыми орехами, и Каролин даже заметила белку, ловко перетаскивающую орехи в дупло. Листья уже начали облетать, небольшой кучкой они лежали на верхней ступеньке. Хризантемы стояли во всей красе пышного цветения. Цинии выглядели еще очень яркими, но и в них чувствовалось приближение увядания.

Джейсон остановился и посмотрел вниз.

— Ты замечаешь здесь какие-нибудь изменения?

— Изменения? — она заметила на его лице улыбку маленького мальчика, который ожидает похвалы. Она оглянулась вокруг, наполовину жалея в душе, что не осталась в клинике, где никто ничего не ожидал от нее.

— Я вижу новый столб.

— Да. Это первое, что я сделал после того, как ты… после этого случая.

— Провел телефон?

— Да. Теперь у нас есть телефон. Я решил, что без телефона здесь невозможно жить. Теперь у нас в доме два аппарата. Один я установил справа от нашей кровати. И у Джинтеров теперь есть телефон. Они на одной линии с нами. Я научу тебя, как им можно звонить. Посмотри, что я еще сделал для тебя…

— Позже, Джейсон.

— Ну ладно, их номер ты найдешь в телефонной книге. А что ты еще видишь?

— О, новые подпорки под виноградом.

— Я набил новые жерди и укрепил старые. Теперь он не свалится никому на голову. Я работал все воскресенье.

— Как хорошо! Прекрасная работа, Джейсон! И виноград теперь разрастется. Чувствуешь, как он хорошо пахнет.

— В дальнейшем я планирую протянуть его до входной двери, тогда-то мы вдоволь поедим виноградного мармелада. Помнишь, как он у тебя замечательно получился в прошлом году?

— Помню.

Она вспомнила тот день, когда с таким трудом пыталась починить эти подпорки и поранила себе молотком большой палец и как сердилась тогда на Джейсона. Но сейчас она была такой измученной, что даже не могла представить свою тогдашнюю злость.

Он распахнул перед ней дверь.

— Еще один сюрприз тебя ждет на кухне.

— Там кто-нибудь есть?

— Нет, слава Богу, там никого нет. Эллен хотела помочь перевезти тебя, и я, пожалуй, не смог бы ее остановить, если бы не неудача у Харви.

— Что с ним? — она остановилась.

— Он отправился в Бухарест, на какой-то курорт с минеральными водами для богатых старых дураков… Да Бог с ним. Угадай, что у нас на обед! Сюрприз, Каро, жареный цыпленок. Его специально для тебя принесла вчера Руби Джинтер.

Цыпленок лежал на столе, аккуратно завернутый в пергаментную бумагу. Каролин дотронулась до него. Он был с поджаристой корочкой, темный, очень аппетитный на вид и, наверное, замечательно вкусный, зажаренный на настоящем деревенском масле.

— Завтра я поблагодарю их, если мне будет получше.

— Ты можешь позвонить им хоть сейчас. Помнишь?

— Ах, да. Конечно. Но попозже. Может быть, все-таки завтра.

— Не спеши. Вот что я хочу сейчас сделать — отвести тебя наверх и уложить в постель.

— Ох, нет. Я пролежала в постели слишком долго. Я только и делала в клинике, что лежала. Доктор сказал мне, чтобы я понемногу начинала двигаться. Я только должна иногда беречь себя, но обязательно двигаться…