Мой граф - Крамер Киран (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
– Вот и хорошо. – Тон ее был игривым. – Ты уже представляешь меня там?
– Напротив. Я совсем не представляю тебя в городе Любви. – Грегори посмотрел в окно на лужи, образовавшиеся после проливного дождя. – Ты ведешь себя крайне безрассудно даже здесь, в Англии, что уж говорить про Париж?
Она состроила гримаску.
– Ты не можешь заставить меня остаться.
– Могу и сделаю это. – Грегори прошел к двери и задвинул засов.
Пиппа скрестила руки поверх своего мужского сюртука.
– Так ты снял отдельную комнату, чтобы запереть меня здесь?
– Последнее, чего я хочу, это быть здесь, в этой комнате – с тобой. – Всякий раз, когда они оказываются наедине в комнате, это плохо заканчивается. Грегори сложил руки и просверлил ее взглядом.
– Вот и отлично, – гневно зыркнула на него Пиппа. – Значит, наши мнения совпадают. Потому что я в отношении тебя испытываю то же самое.
– Мы останемся еще на десять минут, – спокойно проговорил он, хотя раздражение начинало брать над ним верх. – Всего лишь десять. Пока ты не попробуешь примириться со своей участью. Просто попробуй – вот все, о чем я прошу. А потом я отопру дверь.
– Я не собираюсь примиряться и даже пытаться не буду. И что же мы будем делать эти десять минут?
Ох, он знал, что это неправильно. Но она выводит его из себя, эта упрямая маленькая злючка, а он замерз и устал – и еще этот ее невозможный, возмутительный вид. Грегори дернул за свисающий конец шейного платка и притянул ее к себе.
– Мы будем целоваться, – пробормотал он. – И тебе это понравится.
Глава 8
Грегори наклонился вперед и поцеловал Пиппу легким неторопливым поцелуем, от которого ее мысли закружились во всевозможных неопределенных приятных направлениях совсем так же, как они разбегаются, когда она забирается в горячую ванну и вода обволакивает ее, а голова запрокидывается назад.
Когда же Грегори отстранился, ощущение было такое, словно Пиппа, нехотя поднявшись из ванны, увидела, что полотенце на другом конце комнаты. Мозги разом прояснились.
– Спасибо, что подвез меня. И спасибо, что согласился не опровергать обман, будто мы убежали вместе. И еще, если ты не против, я была бы признательна…
Он снова поцеловал ее, и в этот раз язык раздвинул складку губ со смелой уверенностью, которая должна была бы ее оскорбить – он явно опытный любовник, – однако же, напротив, пленила. Она любит вызов. А Грегори и есть вызов. Он всегда им был.
Удерживая за шейный платок, Грегори целовал Пиппу основательно, дразня губы своими умелыми губами, и она отвечала на поцелуй, ни на секунду не позволяя ему взять верх. Она не знала, насколько хорошо у нее получается, но их неторопливое изучение друг друга становилось все нетерпеливее, все горячее. Правой рукой он теснее прижал ее к себе и углубил поцелуй.
Тогда Пиппа решила, что вот оно, величайшее наслаждение – целоваться и дарить и принимать ласки так пылко, так жадно. Хотелось бы ей делать это каждый день… несколько раз в день… даже больше, чем несколько раз.
Эта мысль сделала ее отчаянной и безрассудной, придала смелости сунуть руку в завитки у него на шее и лениво пропустить их сквозь пальцы. Его волосы были как шелк.
– Ты восхитительна, – пробормотал Грегори. – Даже в панталонах.
Пиппа захихикала у его губ, а он свободной рукой забрался ей под сюртук и погладил правую грудь.
– Само совершенство, – прошептал Грегори. Глядя в глаза, он обводил большим пальцем неторопливый круг поверх рубашки, прикрывающей сосок.
Он буквально загипнотизировал Пиппу.
И в этот раз, когда они снова поцеловались, что-то произошло между ними, что-то примитивное и обнаженное, требующее немедленного выхода, что каждый из них подавлял в карете вплоть до этой минуты. Не считая тепла и немножечко уюта в конце, атмосфера в карете Грегори была по большей части неловкой, неуклюжей и натянутой. Этот поцелуй стал наградой за все их испытания.
Пиппа не могла не желать почувствовать его так же интимно, как изучал ее он, поэтому она пробежала ладонью по животу, не отрываясь от губ, и смело прижалась тазом к той твердой выпуклости, которая так соблазнительно выступала у Грегори под брюками.
– Мне это нравится, – сказала Пиппа. – Я не хочу останавливаться.
– Тебе не следует говорить такое.
Когда он закончил поцелуй – медленно, неохотно, как показалось, – ее губы поневоле потянулись за его губами, пока они полностью и окончательно не разъединились. Она открыла глаза и заглянула в голубые глубины его глаз. Они ослепили ей мозг, и все мысли спутались и перемешались у нее в голове.
– Я… я была бы признательна, если б ты постарался не попадать в газеты, пока меня не будет, – пробормотала Пиппа, с трудом ворочая языком. – Я понимаю, что для тебя, в особенности с твоими привычками Дон Жуана, это будет нелегкая задача.
– Да, действительно, – отозвался Грегори низким скрипучим голосом. – Я часто тренирую свое мастерство соблазнителя на женщинах, переодетых мужчинами, и ожидаю неожиданного появления четырех или пяти таких штучек в ближайшие несколько месяцев. Избегать их будет чертовски трудно.
Она выдернула свой шейный платок из его разжавшихся пальцев, прошла к окну и оглянулась на него через плечо.
Грегори ничего не сказал. И не пошевелился.
Вот и хорошо.
– А теперь я пойду, – сказала она, не оборачиваясь. – До свидания.
Но, завязывая шейный платок, она в глубине души испытывала разочарование от того, что Грегори не последовал за ней. Она бы предпочла целовать его, чем стоять одной у этого окна, которое выглядело холодным, квадратным и исключительно практичным. Весь боковой двор был завален кучами дров, у подножия которых плескались огромные лужи.
