Сокровище старой девы - Южина Маргарита (е книги txt) 📗
– Почему это сдуру? – обиделась Гутя. Сватовство было ее профессией, и выслушивать спокойно вот такие словечки она не могла. – Очень даже недурно поступила девушка – раньше жила в вашей деревне, а тут вдруг на какое-то время в город приехала и сразу же в жены умудрилась попасть!
– А нам, между прочим, городским… – выпятила грудь Аллочка, – самим женихов не хватает! Ишь какая умная!
– Да какая там умная! – отмахнулся Матвей. – Она у нас в деревне самая богатая невеста была, но ее никто не брал только потому, что она немного умом тронутая. А так-то… У дядьки Петра столько гектаров леса! И звероферма своя, и пасека! А теперь еще и какими-то махинациями заведует! Вот на Любку у нас дома четверо зарились, даром что ненормальная. Но дядька Петро сказал, что сначала вылечит дочь, а уж потом выдаст Любовь замуж. А оно вон как вышло-то… Она когда к нам по осени приезжала, отец ее чуть не покалечил со злости, все переживал, что она невесть за кого кинулась. А она только знай бормочет: «Счастье у меня возникло, а счастливая душа больной не бывает». Ну чего с нее взять, как есть ненормальная!
В то время, когда Фома удивлялся богатству какого-то дядьки Петра, а Аллочка кокетливо бодала ногами деревенского жителя, Гутя смотрела на Гусева не мигая, смешно вытаращив глаза.
– Подожди-ка, Матвей… Так ты хочешь сказать, что Люба Цесарская жила у вас в деревне, потом поехала в город, быстренько выскочила там замуж и приехала порадовать отца, так? Так ведь это наша Люба! Клуня!
– Гутя, – одернула ее Аллочка. – Тебе же Матвей ясно сказал, что та была ненормальная-я! А наша ничего. Хотя… Вот знаешь, Гутя, если бы ты видела этого Мишеньку, за которого она вышла, ты бы ни за что не поверила, что у Любы с головой порядок. За него не может выйти нормальная женщина, честное слово. Он же… Квазимодо! Здесь висит, здесь торчит, брюхо вываливается даже из-за спины!
– Мам, а ведь тогда все замечательно получается… – пробормотала Варька. – Это она и пригласила Гусевых! Кто еще мог знать, что в захолустье проживают такие богатыри? Это она их вызвала, точно тебе говорю!
– А караулила под кустами – тоже она? – переспросил Фома.
– Нет, постойте! – оборвал их Матвей. – Но меня дожидалась вовсе не Любка! Ну я ж ее как облупленную знаю! Не она это! Неужели ж я голос ее не отличу! Я и сам за ней некоторое время ухлестывал, пока мне не сказали, что дядька Петро все равно наследство пока делить не будет. Не она это!
Неверовы переглянулись.
– Варь, я тебе один телефончик дам, – проявил активность Фома. – Позвонишь завтра, там тебе скажут – стоит ли Клуня на учете и какие у нее проблемы, ясно?
– Правильно! – поддержала Аллочка. – Я прямо завтра с утра сяду думать: кто же это у нас в клубе совсем стыд потерял, под кустами уже мужиков караулят!
– Аллочка! – одернула ее сестра. – Просто надо подумать: чего добивалась эта женщина? К чему был весь этот спектакль? Ведь не надеялась же она, что господа Гусевы вот так возьмут ее и послушаются! А вы, Матвей…
Матвей собачьими глазами взглянул на Гутиэру.
– Все ж таки плохо, что это не ваша подруга меня подкараулила, – тяжко вздохнул он. – Я уже думал, что это вы ее попросили, думаю, теперь приду и скажу, что, мол, если навязывалась, так собирайся и домой поедем! А теперь как мне уезжать-то?
– А куда это вы собрались? – насторожилась Аллочка. – Чего это вы сбегаете? Еще не всех девушек вниманием охватили, еще и не женились здесь ни разу, а уже – драть?!
Матвей теребил пуговицу на рукаве и вяло пожимал могучими печами:
– У нас уже отпуск кончается. Домой надо. У нас же как – на лесопилке платят хорошо, а другой работы в деревне нет. Вот поэтому нас в строгости и держат. Вместо нас сразу куча работников отыщется, а нам потом на что жить?.. Мы уж и билеты на поезд купили. В понедельник отъезжаем…
– Нет, ну обидно так! – разволновалась Аллочка. – Главное – так ни на ком и не женились!
– У себя женюсь, в деревне, – пообещал Гусев, чем окончательно ввел Аллочку в депрессию.
Зато Гутя расправила плечи и проговорила:
– Ну что ж… Проводим вас достойно. Аллочка! Звони всем членам клуба, что в субботу будем Гусевых провожать. Последний шанс… бал, так сказать. Варя, созвонись с Беллой Алексеевной, у нее дача пустует. Вот и устроим пикник на свежем воздухе, она давно предлагала…
Гусев не стал больше утомлять хозяев, поднялся и попрощался. Правда, уже на пороге печально посмотрел Гуте в глаза и пролепетал:
– Гутиэра Власовна… А может, вы со мной поедете, а? Вы как жена меня так устраиваете, прям так устраиваете! А природа там хорошая! Чисто, птички, свежий воздух, и никакого тебе города, даже автобус ходит не всегда…
– Матвей! – встрепенулся Фома. – А может, тебя, как жена, Аллочка устроит, а? Ну какая тебе разница? Главное – птички… и автобус не каждый день ходит. Ну? А мы тебе… я тебе! Лично! Ежемесячно буду высылать алименты, молоко, как за вредную работу, а?
– Не, – категорично помотал головой Матвей. – Еще бы вот на эту рыженькую я согласился, а вот эту здоровенную точно не прокормлю.
Аллочка только злобно затрепетала ноздрями и с силой захлопнула дверь. Ей предстояло сохранить хорошее настроение до субботы, потому что… да потому что, помимо этого Гусева, остаются еще два его брата, а это уже последний шанс.
Гутя прилипла к плите, заводила тесто на блины и что-то бубнила себе под нос, опять, наверное, сама с собой спорила. Фома с кем-то говорил по сотовому телефону, а Варька взяла было трубку, чтобы позвонить Белле Алексеевне, но вдруг подошла к матери.
– Мам, а ведь ко мне Дарья Викторовна обращалась, помнишь, я тебе рассказывала. Она тоже что-то такое хотела сказать, но удержалась. Быть может, Люба и в самом деле не здорова?
– Варя, мы во всем разберемся. У Беллы Алексеевны будет свободная, непринужденная обстановка, вот мы там и побеседуем с Дарьей, пусть расскажет.
Она вытерла руки о фартук. И вдруг сказала:
– Вот я и так думаю, и эдак… если это Люба, то все сходится… Смотри – Гусевых из деревни вызвала точно она, ну не верю я в такое совпадение, что какой-то доброжелатель случайно нашел таких красавцев в какой-то глуши! Ведь не в Интернет же Гусевы выходили! А она их знала, тем более – приезжала недавно. Вот и пригласила, чтобы любимую свекровь пристроить к хорошему человеку.
– Правильно, – поддержала Варька. – А чтоб на нее сразу не подумали – она еще и братьев его вызвала.
– Ну… во-первых, чтобы на нее не подумали, а во-вторых… Дарья Викторовна ведь у нас тоже дамочка с запросами, Люба и вызвала ей сразу троих, чтобы было из кого выбрать. И братьям вместе не так одиноко в городе.
Варька вспоминала:
– Все правильно, и детишек она в загс Аллочке созвала, чтобы расстроить свадьбу Зеваева. Ну не хотела, наверное, чтобы ее свекровь расстраивалась. Все сходится…
– Ага? Сходится? – пролезла в дверь Аллочка. – А зачем она тогда этого моего Геннадия Архиповича угробила? Тоже чтобы свекровь не расстраивать?
– Ну что ты хочешь?! Девушка же не здорова! – вскинулась Варька. – Она когда увидела, что ты его под венец тащишь любыми путями, да еще и бриллианты он тебе покупать собрался, сразу классику вспомнила: «Так не доставайся же ты никому!»
Гутя снова приступила к тесту.
– Ладно, девочки, не спорьте, завтра все узнаем. Кстати, Аллочка, постарайся не слишком вешаться на шею уезжающим Гусевым. И еще… Если ты после бутылки шампанского решишь, что ты мисс Марпл, я тебя сильно огорчу. Сильно, Аллочка, запомни!
Аллочка прошла в свою комнату и скорчила рожицу:
– Ме-е-е! Огорчит она… я, может быть, и сама огорчаюсь!
