Любовный узел, или Испытание верностью - Чедвик Элизабет (бесплатные книги полный формат txt) 📗
В дверном проеме возникла чья-то тень. Кэтрин вскрикнула с набитым ртом и уставилась на Оливера огромными глазами. Грудь ее была усыпана крошками, щеки и пальцы перепачканы медом.
– Я не хотел пугать тебя, – сказал рыцарь. – Я пришел к Этель.
Он все еще был в гамбезоне и поясе, но кольчугу снял.
Кэтрин молча покачала головой, сдвинула готовый отвар с огня и показала на свой рот.
Оливер поглядел на нее; его губы слегка дрогнули. Осмотревшись в помещении, он нашел миску с ячменными лепешками, взял себе одну и заметил:
– Смотрю, она занялась выпечкой.
Кэтрин все еще не могла ответить. Она яростно прожевала и с трудом проглотила клейкий кусок, едва не подавившись при этом. Господи, ну почему он не появился минуту назад, когда она выглядела мило и достойно? Молодая женщина быстро выпила кружку воды, чтобы протолкнуть остатки лепешки в горло.
– Этель немного задержится. Она пошла проведать молодую мать и останется поболтать с ее родственниками.
– А тебя оставила беречь огонь?
– Это нетрудно, – пожала плечами Кэтрин.
– Особенно при наличии лепешек, – заметил рыцарь, запуская зубы в ту, что взял.
– Есть мед, если хочешь.
Она протянула ему соты. Смущение исчезло. По крайней мере, он посмотрел ей в глаза и заговорил с ней. Может быть, созерцание жены на фреске действительно идет ему на пользу.
На самом деле Кэтрин была гораздо ближе к истине, чем предполагала. Когда Оливер столкнулся с ней во дворе, он был занят донесением, которое предстояло сделать. Кроме того, его застигли врасплох, он не был уверен в том, какой ему окажут прием – если учесть обстоятельства того, как они расстались, – и предпочел поскорее удалиться. Стоя в покоях графа и чувствуя опять, как его охватывает мрачная притягательность фрески, он клял себя, как последнего идиота. Прошлое умерло, даже если и не похоронено. Глупо тосковать по потускневшему портрету, начертанному чужой рукой, когда кругом бурлят все краски жизни.
– Зачем тебе Этель?
– Вши, – ответил Оливер. – Прошлой ночью они закусали меня едва не до смерти, да еще некоторые укусы натер гамбезон, и они сильно воспалились. Нужно как следует пропариться в большой бочке.
– Вши? – брови Кэтрин поднялись едва ли не до платка. Она надула губы и сказала: – Поделом. Могу поспорить, что ты подхватил их от той девки.
Оливер смущенно прокашлялся. Извинения тут были неуместны.
– Весьма возможно. Должна же она была дать мне что-нибудь за мои деньги.
Кэтрин недовольно фыркнула и принялась перебирать глиняные горшки и кувшины Этель.
– Что же, если дело ограничится только вшами, можешь считать, что тебе повезло. Среди портовых шлюх ходит болезнь, от которой сгнивают интимные части любого мужчины. Этель говорит, что она неизлечима.
– Я лежал рядом, но не спал с ней, – выступил в свою защиту Оливер. Его лицо омрачилось, потому что при одной мысли об этом инциденте по коже бежали мурашки отвращения. – Богом клянусь, я слишком глубоко заглянул в кубок, чтобы иметь желание или силы для чего-нибудь иного.
– Благодари Бога за оказанную милость, – саркастически буркнула молодая женщина – Первый раз слышу, чтобы пьянство было во спасение.
– Лучше пить, чем следить за собой, – решительно сказал рыцарь, глядя на ее спину.
Кэтрин как раз в этот момент торжественно склонилась над двумя голубыми кувшинчиками. Она не повернулась к нему, но на мгновение застыла, потом возразила:
– Проще, а не лучше.
– Иисусе милосердный, ты жестока. Я пришел извиниться, а ты только и делаешь, что оттачиваешь на мне язычок.
Кэтрин резко обернулась. Ее зеленые глаза вспыхнули.
– Извиниться? Я думала, ты пришел, чтобы избавиться от вшей. Или предполагается, что я должна заодно исцелить твою больную совесть?
– Для начала ты могла бы попытаться не сыпать на нее соль.
Молодая женщина гневно уставилась на него, резко выдохнула сквозь зубы и сунула ему в руку один из голубых кувшинчиков.
– Наполни бочку водой, такой горячей, какую сможешь вынести, и всыпь в нее вот это. Затем сиди в ней, пока вода не остынет. Придется делать так каждый день до тех пор, пока не останется ни одной вши.
Оливер крутил в руках кувшинчик. Неужели это отставка? Ему очень не хотелось, чтобы так оно и было.
Кэтрин сняла крышку с другого кувшина и, надув губы, заглянула в него.
– Покажи укусы, которые воспалились.
– Они под рубашкой.
– Так сними ее, – терпеливо проговорила молодая женщина. – Как я могу обработать их, если не посмотрю?
Оливер поставил кувшинчик на пол, встал, отстегнул пояс, снял подкольчужник, затем тунику и рубашку. Ему было неприятно, что снующие по двору люди останавливаются и смотрят, чем они занимаются. Вход обычно закрывала занавеска, но сейчас она была отодвинута в сторону и подвязана.
– Не криви лицо, это плохая привычка, – ворчливо сказала Кэтрин, знаком велела рыцарю сесть и добавила, словно прочитав его мысли. – Мне нужен свет, чтобы видеть, что я делаю.
Свежий воздух холодил кожу Оливера и немного смягчал жжение в спине. Он услышал, как Кэтрин прищелкнула языком, когда увидела потертости, оставленные гамбезоном.
– Если тебе придется ехать снова, нужно будет сделать перевязку, а так – держи воспаленное место побольше на открытом воздухе.
– То есть, я должен ходить без рубашки?
– Да.
В голосе Кэтрин проскользнули веселые нотки. Руки, касавшиеся шеи, были холодными. От их прикосновения по его телу пробежала небольшая дрожь, вызванная отнюдь не холодом.
– Будет больно, но всего на одну минутку, – пробормотала она.
– Я так и знал, что ты это скажешь.
Оливер собрался, но все же зашипел от боли, когда молодая женщина промыла воспаленный участок тряпочкой, смоченной в обеззараживающем растворе.
– Соленая вода со скабиозой, – пояснила она. – А затем я слегка смажу камфорным маслом, чтобы уменьшить жжение. После того как посидишь в бочке, смажь маслом сам или, если не сможешь дотянуться, попроси кого-нибудь.
Едкая боль, причиненная раствором, сменилась приятной прохладой от бальзама. Оливер чувствовал мягкое прикосновение кончиков пальцев молодой женщины, ощущал ее близость.
– За короткое время ты выучилась многому, – проговорил он, осторожно коснувшись темы, которая вызвала ссору. Хотелось найти какой-нибудь выход.
– Я легко учусь, а Этель – хорошая учительница, – осторожно ответила Кэтрин.
– Я знаю, что это выбранный тобой путь и не сомневаюсь, что со временем ты станешь достойной преемницей Этель, – спокойно и веско продолжил Оливер, – но не отрекаюсь от того, что сказал прежде.
– От чего именно? – В голосе молодой женщины прозвучала нотка враждебности.
Рыцарь повернулся на стуле так, чтобы она могла видеть его лицо. Его выражение было открытым и честным.
– От того, что ремесло повитухи и знахарство – опасные занятия. Нет, послушай, – он поднял руку, не давая Кэтрин заговорить. – Согласен, я зашел далеко, ожидая, что ты останешься в женских покоях или начнешь прясть или варить эль, чтобы найти средства к существованию. Только из-за этого не стоит ссориться. Пытаться изменить тебя – все равно, что прясть без челнока, и сомневаюсь, что мне понравился бы конечный результат.
Оливер перевел взгляд на ноги молодой женщины, готовясь пошутить насчет красных чулок, однако чулок не было вообще.
– Но тебе не нравится и то, что есть, – сказала Кэтрин, прищурившись.
– Только частично, и я скорее готов примириться с этим, чем обойтись без всего.
Лицо молодой женщины залила краска. Она снова зашла за спину рыцаря и продолжила наносить бальзам.
– А если я скажу, что люби все или ничего?
– Тогда ты тоже попытаешься прясть без челнока. Повисло долгое молчание. Кэтрин упорно занималась своим делом. Оливер чувствовал прикосновение ее пальцев, но не присутствие.
– Если этого недостаточно, извини. Больше я ничего не могу сказать, чтобы загладить трещину, пробежавшую между нами.
