Испытание Раисы (СИ) - Соколов Александр Алексеевич (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Марсова, удивленная такой резкой переменой в свояченице, не знала, что отвечать.
Раиса, готовая выйти, подошла к постели ребенка, наклонилась и поцеловала его в золотистые кудри.
— Да сохранит тебя Господь, бедный малютка, — тихо прошептала она. — Если болезнь возобновится, немедленно уведомьте меня, я тотчас же приду.
— Merci! — ответила Елена. — Не смею говорить вам о моей признательности.
Раиса улыбнулась и, кивнув головой, жестом руки указала ей на спящего ребенка и, запретив провожать себя, исчезла за дверью.
Елена видела из своего окна, как она удалилась по снегу, почти бегом, сопровождаемая Фаддеем, шедшим с фонарем в руках.
«Какая изумительная женщина! — прошептала Марсова. — Я ей обязана жизнью сына!.. Завтра же Валериан узнает об этом!»
Возвратясь домой, Раиса вошла в кабинет. Лампа по-прежнему горела, освещая портрет графини.
— А-а! — сказала она, останавливаясь перед ним. — Все, сколько вас тут ни есть, слушайте! Я не знаю, люблю ли я вас или ненавижу, — знаю только, что вы заставляете меня жестоко страдать!..
Однако сон Раисы в ту ночь был покоен и укрепил ее.
34
На следующий день едва маленький больной открыл глаза, как увидел заплаканное лицо матери: она была обеспокоена его долгим сном.
Слова и ласки сына успокоили Марсову… Она дала ему успокоительного, приготовленного накануне Раисой, а затем приказала сварить крепкий бульон, который вскоре и принесли.
Когда горничная вошла в комнату, неся чашку с бульоном, Елена заметила в коридоре вечно улыбающееся слащавой улыбкой лицо Мавры Мороз.
Елену словно кольнуло в сердце…
С непобедимым страхом она поспешила закрыть дверь на ключ, ставя таким образом эту незначительную преграду между сыном и злым гением дома.
Горничная удалилась, и мальчик уже протянул ручку к поставленной перед ним на столике чашке.
Мать секунду задумчиво глядела на него и вдруг громко позвонила.
— Унеси этот бульон, — сказала она вошедшей служанке, — он нехорош! И принеси самовар и свежих яиц!
Удивленная служанка повиновалась.
— Мама, почему ты не хочешь, чтобы я съел этот бульон? — спросил Саша, готовый заплакать, потому что был очень голоден.
— Тебе принесут яиц, — сказала она, глубоко вздохнув.
«По крайней мере, я буду уверена, что в них нет ничего дурного», — подумала она.
— Скажи мне, Саша, — вдруг вспомнив, спросила она сына, — Мавра вчера давала тебе пирожок с медом?
Мальчик, покраснев, отвернулся, чтобы скрыть смущение.
Елена повторила свой вопрос.
— Да! — ответил мальчик, не привыкший лгать.
— Она запретила тебе говорить мне об этом, не правда ли?
— Да, мама! Ты знаешь, что я люблю эти пирожки, а ты запретила мне их есть, и она мне сказала, что если ты узнаешь, то будешь бранить!
— Видишь, как Бог наказал тебя за непослушание: ты мог умереть.
И она нежно прижала сына к груди.
— Прости меня, мама, я этого больше не сделаю!
При этом обещании, так часто повторяемом ребенком и никогда не исполняемом, Елена не смогла сдержать улыбки. Видя, что мать не сердится, мальчик повеселел, немного порезвился, после чего лег в постель усталый и довольный.
Принесли самовар и яйца.
Марсова, заглянув в полуотворенную дверь, заметила, что Мавра исчезла.
Саша внимательно следил за приготовлениями матери. Спустя несколько минут он облокотился на подушки и спросил:
— Мама, мне показалось, что сегодня ночью, когда я был болен, около меня была дама. Это правда была дама или ангел?
— Это была дама! — ответила мать.
— Какая дама? — настаивал мальчик. — Она очень красивая, и я ее никогда не видел!
Елена на мгновение заколебалась и вдруг решила открыть истину.
— Это была твоя тетя, — сказала она.
— Новая тетя? Как ее зовут?
— Раиса Грецки.
— Раиса? Какое хорошее имя! Что же, она с неба упала, эта тетя? Ты мне никогда о ней не говорила!
— Нет, она не с неба упала: она жена твоего дяди Валериана.
— Значит, она недалеко отсюда живет? Почему мы ее не навестим?
Марсова не ответила.
Ребенок, привыкший с уважением относиться к матери, замолчал и принялся за яйца, и когда съел их, спросил:
— Скажи мне, мама, эта тетя добрая?
— Да!
— Почему же мы не навестим ее? — снова задал он вопрос.
— Мы скоро пойдем к ней, — ответила мать, полная благодарности к Раисе, как будто на самом деле сошедшей с неба, чтобы спасти ее сына.
Однако этому обещанию не суждено было исполниться…
Мавра почти все время проводила в прихожей Марсовой. Казалось, эта женщина не имела других занятий, кроме наблюдения за своей госпожой. Во всякое время дня ее улыбающееся лицо становилось на дороге ее господ, и Елена не могла более скрывать своего отвращения, внушаемого ей видом этой злодейки.
Она теперь ни на одну минуту не оставляла одного своего сына; он не только спал в ее комнате, но она следовала за ним повсюду: по коридорам, в комнату, где он играл или приготовлял уроки. Она ничего не давала ему есть, предварительно не попробовав сама. Все казалось ей подозрительным, даже молоко, которое приносили по утрам!
Эта напряженная жизнь, полная тревог, была для Марсовой страшнее смерти, которой для себя лично она на страшилась, решив все переносить до конца, до последнего упадка сил, безусловно уверенная, что после ее смерти сын не проживет и недели… Поэтому в борьбе за жизнь сына Марсова не щадила себя, оберегая его от всяких случайностей.
Мавра после происшествия с ребенком встретилась с Еленой как ни в чем не бывало: улыбаясь и сияя по обыкновению. Она аккуратно каждый день справлялась о здоровье Саши, как будто бы ничего не знала. Марсова сделала ей выговор за то, что она угостила Сашу нездоровым для него лакомством, при этом она зорко вглядывалась в лицо своей вольноотпущенной, стараясь уловить малейшие признаки смущения, но все было напрасно: на лице Мавры не отразилось и тени смущения.
— Прости меня, — сказала она, — я вовсе не хотела сделать зла! Но маленькому барину не позволяют кушать то, что он любит: доктора запрещают! Может, они и правы, так как ваш сынок заболел, но все наши ребята едят медовые лепешки и чувствуют себя еще лучше от них!
Марсова вынуждена была сделать вид, что доверяет словам Мавры… К чему бы повело, если бы Марсова обвинила Мавру в покушении на отравление сына? Ровно ни к чему. Следовало еще ждать…
Марсова написала опекуну сына…
Опекун был богатый помещик, друг покойного мужа Елены, хороший человек, но беспечный и ленивый. Он ответил Елене, что если его присутствие необходимо, то он конечно приедет, но полагает, что стеснит ее своим посещением.
Ребенок заболел — очень жаль, но он выздоровел — тем лучше!.. Если имение теперь дает меньше дохода, чем в прежние годы, это не удивительно, так как жатва повсюду была плоха…
К этим утешениям любезный помещик добавлял свои лучшие пожелания, которые повергал к ногам Марсовой.
Письмо заканчивалось следующим образом:
«Обещаю вам большой успех в свете, если вы приедете в Петербург во время поста, так как в настоящий момент чувствуется сильный недостаток в умных женщинах в столице. Одна только блестящая княгиня Адина и поддерживает оживление…»
Прочитав это письмо, Марсова горько улыбнулась: сын ее действительно имел очень деятельного опекуна!
Она написала брату, от которого ей долго пришлось ждать ответа! Она получила его лишь спустя три месяца, когда снег уже сходил с полей, реки вскрывались, и легкая зелень покрыла поля.
Молодая зелень — это радость ранней, холодной весны! Сквозь стекла окон виднеется небо, покрытое тучами, ветер воет по крышам! Но едва только покажется луч солнца, еще желтый и еле греющий, как молодая зелень выглянет пухом, — это уже зеленый ковер! Вскоре растают жидкие остатки снега и вместо него выглянут густые пучки высокой травы…
В это время у русского крестьянина, запертого на всю зиму в избе, пробуждается радостная надежда! Он надеется на хорошую жатву, которая, быть может, будет богаче, чем в прошлом году. Апрель возбуждает в нем тайную поэзию, не присущую людям, живущим в городах.
