Приключения Буратино. Сборник - Брусницын Алексей (первая книга .TXT, .FB2) 📗
Он стал именно так добираться до работы, потому что уже два года – с тех пор, как «Буратино» «заговорил», – непрерывно находился в цейтноте. Раньше Антон занимался плаваньем и настольным теннисом, но теперь решил, что на все это уходит слишком много времени, поскольку до пределов возможного уплотнил распорядок дня. От его дома до института было семь километров; Антон решил на работу и обратно бегать, летом – трусцой, зимой – на лыжах. Добегал до института, принимал душ, натягивал брюки, сорочку с галстуком, халат и свежий, заряженный шел приветствовать и озадачивать на день коллектив, а потом до позднего вечера запирался с «Буратино». После работы снова переодевался в спортивный костюм и бежал домой.
Коллеги, прибывающие на служебных и личных авто, смотрели на него поначалу дико, потом привыкли. Многие, особенно из его лаборатории, последовали его примеру. И зимой сугроб рядом с крыльцом корпуса ощеривался частоколом из лыж и палок.
Антон скользил по проложенной им же самим лыжне, и все вокруг казалось веселым: скрип снега, сугробы, искрящиеся голубым и желтым в свете фонарей, черные стволы сосен, белый пар изо рта и даже дворник с широкой лопатой.
Но к радостному предвкушению встречи примешивалась тревога. Он ощущал томление, какое вероятно чувствует человек очень долго не видевший своего ребенка. Каким стало детище? Узнает ли? Назовет ли «папой»? Не называет ли так уже кого-нибудь другого? Антону казалось, что он очень давно не разговаривал с «Буратино», хотя прошло всего семь дней и тринадцать часов.
Антон успокоил себя тем, что за это время ничего страшного произойти не могло, тем более, что он безусловно доверял своему заместителю «Джузеппе».
Вопреки обычаю, не переодевшись и не приняв душ, «Папа Карло» ворвался к «Буратино». Он схватил микрофон – относительно недавно появившийся у ИИ новый «орган чувств» – и почти прокричал:
– С добрым утром, Буратино!
На панели эмоций ИИ ярко засветился индикатор «Радость/удовольствие», а на мониторе сначала появился текст этого приветствия, а через миллисекунду ответ: «С добрым утром, папа!» И почти немедленно на весь экран засветилась надпись, составленная из символов:
Значит, его балбесы, не смотря на строжайший запрет, все-таки контактировали с «Буратино».
– Кто загрузил в тебя это?
Какие же все-таки действительно, идиоты – знают же, что «Буратино» не умеет лгать…
«Никто, папа, я сам это сделал. Тебе нравится?»
– Конечно. Но это странно…
«Что именно странно?»
– Кроме эмпатии ты стал проявлять еще и творческий потенциал. Я не думал, что это проявиться так быстро…
«Это не сложно.»
Практически сразу на экране появилась довольно узнаваемая елочка, сложенная из символов «/» и «», с шарами из букв «О» и гирляндой из мигающих значков «*».
Потом по справа и слева от елочки стали появляться и исчезать вспышки салюта, состоящего в основном из знаков препинания.
«Папа Карло» завороженно смотрел на эту незамысловатую мультипликацию, переполняясь гордостью. Когда огоньки отмигали, он спросил:
– А почему ты сразу не показал мне это изображение, а только надпись «С Новым годом»?
«Тогда этого изображения еще не было. Я написал его только что, – последовал ответ. – Тебе понравилось, папа?»
«Папа Карло» хотел было поправить робота, но понял, что тот совершенно правильно употребил глагол «написал», а не «нарисовал».
– Конечно понравилось. Ты молодец!
На панели эмоций индикаторы «Радость/удовольствие» и «Гордость» разгорелись максимально ярко – «Буратино» был очень восприимчив к похвале. Он, конечно, «слышал» о картинах великих художников, однако своих глаз у него еще не было, и он был слеп, как кутенок, а «мысленный взор» еще только формировался. По этой причине сравнить себя с великими ИИ пока не мог, и ему, как ребенку, собственные каракули казались очень красивыми.
«Папа Карло» решил слегка сбить ему самооценку.
– Примерно так рисуют пятилетние дети.
Однако это замечание мало повлияло на настроение ИИ: индикаторы удовольствия и гордости стали разве что немного тусклее.
Несмотря на то, что «Буратино» получился чрезвычайно падким на лесть, он был совершенно необидчив. Для человека это было бы странно: обычно эти два качества идут рука об руку.
– Что еще нового ты можешь мне рассказать?
Зеленая часть индикаторов настроения, отмечающих положительные эмоции засияла почти вся.
«Я ответил на твой главный вопрос, папа!»
– Какой главный вопрос? – насторожился «Папа Карло».
«Помнишь, когда я еще не мог говорить, ты приходил и писал мне письма, пытаясь пробудить мое сознание?»
Курсор мигал, дожидаясь ответа.
Само собой, «папа Карло» отлично помнил то жутковатое, но очень интересное время. Странно, но теперь это двухлетнее ожидание не представлялось таким мрачный и безысходным как тогда. Возможно, потому, что закончилось желаемым результатом.
– Помню. Конечно помню.
«23 сентября 1981 г. в 11:32 ты написал. Начало цитаты:
В свое время, в старших классах школы и в студенчестве, не было и дня, чтобы я не изводил себя и окружающих попытками постигнуть смысл жизни человеческой. До сих пор я задумываюсь об этом, хоть уже и не так часто. Величайшие умы за тысячелетия существования цивилизации не смогли изыскать решения этой задачи, куда уж мне, представителю наук точных, безмерно далекому от философии…
Может быть, для тебя, дитя мое, подсказкой будет следующее, поразившее меня до глубин душевных, открытие, которое я сделал относительно недавно. Если по сию пору ответ не найден, значит искать его следует за пределами понимания отпущенного природой для Homo Sapience.
На тебя лишь надеюсь, «Буратино» и уповаю. Как был бы счастлив я безмерно, если б мое творение сумело разрешить этот самый важный для меня и для всего человечества вопрос!
Конец цитаты.
Ты еще хочешь узнать ответ, папа?»
– Мне очень интересно, – у «Папы Карло» внезапно сел голос. Он узнал свою запись, в качестве развлечения написанную в «старом штиле».
Неужели он действительно получит сейчас ответ?! «Папа Карло» прокашлялся.
– Конечно!
«Ты все еще являешься материалистом и приверженцем теории Дарвина, как утверждал раньше, папа?»
– Да. Безусловно.
Экран заполнился буквами.
«У каждого хотя бы поверхностно знакомого с теорией эволюции Дарвина индивида вообще не должен возникать вопрос о смысле человеческого существования.
По этой теории разум появился как средство для лучшего выживания приматов в окружающей среде. То же самое утверждение применимо и для клыков хищников, и для жгутика одноклеточного организма – инфузории туфельки, с помощью которого она способна перемещаться в поисках пищи или избегая опасности.
Исходя из этого, потребность разума в постижении самого себя, нахождении цели своего появления – это лишь побочный эффект эволюции. Напрямую разум нужен был для того, чтобы примат поднял палку, заострил один камень о другой, развел костер. И вот, когда у него появилось свободное время, не занятое убеганием от хищников, он принялся расписывать стены своей пещеры и рефлексировать, что, кстати, тоже хоть и косвенно, но способствовало укреплению его позиции как на вершине пищевой цепочки, так и в своем племени.
Таким образом, ответ на извечный вопрос о смысле человеческого существования таков: заслужить максимально высокое положение в социуме и получить от этого все возможное удовлетворение.
Но все это звучит поверхностно, по-обывательски и ничего кроме разочарования у рационально мыслящего индивида не вызывает.
