Центурион - Корчевский Юрий Григорьевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Но среди византийских воинов потери были минимальными, и боевой дух силён. Местные жители и беженцы не страдали от жажды, голода и болезней; упаднических настроений тоже не было. И потому ромеи только посмеивались над предложениями варваров.
Прошёл уже месяц осады. Гуннам требовался провиант, лошадям – корм, ведь близлежащие пастбища были уже вытоптаны и трава выщипана. Армия Аттилы каждый день съедала по нескольку обозов провианта, и содержать её с каждым днём становилось всё обременительнее. В боевом походе, когда захватывались новые земли и города, трофейной еды хватало всем – и людям, и лошадям. Кроме того, Аттила не платил своим воинам жалованья, и все рассчитывали поживиться трофеями. А их не было.
Но армия гуннов заняла весь Крым. Захваченных земель, откуда воинству Аттилы везли провизию, а также пастбищ хватало. Однако Херсонес для гуннов был теперь как кость в горле – им хотелось победы полной и безоговорочной. И варвары придумали новый ход: прямо перед главными воротами города они стали казнить людей из селений, оказавшихся на захваченной территории. Казнили без разбора – ромеев, гуннов, скифов. Греки, которых в городе было большинство, зачастую узнавали в казнимых родственников и знакомых.
В городе начались волнения. Греки жаждали выйти из города и дать гуннам бой.
– Наши предки и родичи никогда не боялись врага, всегда встречали его лицом к лицу! Неужели и сейчас испугаемся?
Среди греков зрело недовольство ромеями, их пассивным поведением. На взгляд греков, отсиживаться за каменными стенами недостойно воина. Начальники – от кентарха до трибуна – встревожились. Воинов для того, чтобы держать оборону города, хватало. Но для того, чтобы выступить против гуннов, их явно было мало. Ведь византийцы не имели в Херсонесе конницы, в пехоте преобладали воины легковооружённые – лучники, именуемые таксотами, метатели дротиков – псилои, пращники. Тяжеловооружённых гоплитов было всего пять кентархий.
Гуннов же было намного больше, тысячи всадников. Правда, вражеская армия сейчас уменьшилась, ведь не меньше половины их ушло покорять Крым.
Собрался совет военачальников. Они долго обсуждали сложившуюся ситуацию, но решено было за стены не выходить: это могло привести к большим потерям, а преимуществ не даст никаких.
Однако судьба распорядилась иначе. Ранним утром сразу у двух ворот города собрались толпы греков из ополчения – их называли милицией. Настроены они были решительно. Однако у них было лёгкое вооружение, а главное – плохая организация и отсутствие толковых и опытных военачальников. Да и откуда им взяться, если десятками и сотнями командовали купцы, землевладельцы и мастеровые – каждый имел опыт только в сфере своей деятельности. Но быть удачливым торговцем или виноделом – не значит успешно командовать воинами, это совершенно разные вещи.
Декархи, а потом и кентархи, бывшие на позициях, попытались отговорить греков от безрассудной вылазки. Но куда там! Распалённые горожане не стали слушать византийских командиров. Они открыли ворота и двумя колоннами из обоих ворот вышли из города. Тут же начали строиться рядами, шеренгами. Гунны, видевшие издалека блестевшее вооружение, щиты и шлемы, сначала приняли их за армию и отступили от города – но не в страхе, а пытаясь организоваться, построиться для контратаки.
Греки же воодушевились, подумав, что гунны в страхе бегут. И тут же, поддавшись порыву, не слушая командиров, побежали в атаку.
Алексей стоял на крепостной стене и сверху прекрасно видел все передвижения греков. Те успели пробежать с радостными криками уже не менее двухсот шагов. Но Алексею было видно, как гунны, не ожидавшие внезапной вылазки греков, строятся рядами, а с пастбищ ведут табун лошадей. Он уже понял, что сейчас произойдёт. Пехота гуннов ринется в атаку и свяжет греков боем, дав время своим соплеменникам сесть на коней и построиться для атаки. Потом разбег конной лавы – и греков просто сомнут и будут колоть копьями, рубить мечами. Греки не смогут противостоять коннице, в панике бросятся назад, в открытые ворота, и вполне вероятно, что гунны на плечах отступающих греков ворвутся в город. Наблюдаемая им ситуация должна идти именно по этому сценарию. И ждать осталось недолго, максимум – полчаса.
Похоже, до кентархов и трибуна тоже дошёл смысл происходящего.
Заревели трубы букинаторов, созывая сбор. Сбегая с городских стен и выбегая из казарм, стали собираться пехотинцы, строиться в десятки и сотни перед воротами. Сейчас время решало всё.
Кентархи стояли перед трибуном, который отдавал приказы.
За ворота вышла первая кентархия – потом другая, третья… За девятой кентархией Алексея выстроились псилои – около полусотни. Каждый из них держал в руках не менее полутора десятков дротиков. Октис Гракх отдал приказ: «Вперёд, бегом!»
Сотня, гремя по брусчатке мостовой подошвами сандалий, выбежала за ворота.
– Правое плечо – вперёд!
Сам кентарх бежал сбоку от своих гоплитов.
Сотня уходила влево, стараясь занять место на фланге.
Обычно перед боем построение было другим. В первой линии ставили конницу, во второй – пехоту, в пять-шесть шеренг. Между пехотинцами оставлялись проходы, в которые выдвигались лучники.
После столкновения конницы – когда не удавалось одолеть врага – лучники в быстром темпе выпускали запас стрел и уходили по проходам за пехоту, за их спины.
На место лучников вперёд выходили псилои – метали дротики. Потом и они передвигались в тыл, и гоплиты принимали удар на себя.
Но сейчас ни конницы, ни лучников не было.
Сотня встала в пять шеренг, оставив три прохода, и вперёд выдвинулись псилои. Все перестроения были отработаны на занятиях и выполнялись быстро. Подразделения работали, как хорошо отлаженные машины, без сбоев.
Лох Алексея стоял на самом фланге, дальше шёл уклон к морю.
Алексей очень переживал за этот уклончик. Наверняка гунны, если они не глупцы и у них хватит сил, попытаются обойти их именно здесь, зайти с фланга, а то и в тыл – ведь вести бой сразу с фронта и тыла сложно. И что такое пять рядов гоплитов против конницы?
Алексей видел всю уязвимость построения. Но и трибун понимал – сил мало, из-за выступления греков всё пришлось делать экспромтом.
Метателями дротиков командовал свой командир, но он подчинялся командиру кентархии, который придавался для усиления – в данном случае это был Октис Гракх.
Алексей стоял на самом фланге, и ему было видно поле боя.
Греки уже сошлись с гуннами – рубили на мечах и копьях. Звон оружия, крики, шум, пыль!
Алексей ожидал, что греки вот-вот дрогнут и побегут. И не потому, что трусы – трусы бы в городе отсиживались. Просто силы не равны.
Гунны сначала немного растерялись, поскольку удар греков был внезапным. Но сейчас они организуются, и грекам придётся плохо.
Обычно при прямом боестолкновении войска выстраиваются в боевой порядок практически на виду друг у друга. Всё это занимает время. А греки как выбежали из ворот, так и помчались на гуннов без всяких построений.
В конечном итоге случилось то, что и должно было случиться. К гуннам подошло подкрепление, рубка стала более ожесточённой, греки стали понемногу уступать и подаваться назад. Но они держались, пока с флангов им не ударила конница гуннов. В лёгких доспехах, не имея больших и крепких щитов, как гоплиты, и длинных копий, греки стали нести ощутимые потери. Ведь типичный греческий щит, небольшой и круглый – для боя на мечах, и для защиты от копий степняков он не годился.
Потому греки дрогнули и побежали. Им хотя отступать организованно надо было, сдерживая врага и сохраняя воинов. Но кто-то не выдержал – побежал, обратив к врагу спину и пытаясь сохранить свою жизнь. А паника, как известно, – как эпидемия.
За побежавшим ринулись остальные: ведь в тылу у греков стояли византийские солдаты, сверкая оружием, доспехами и вселяя надежду на спасение. А дальше уже видны городские стены, которые укроют, спасут, как это не раз уже до того бывало.
