Диверсант - Корчевский Юрий Григорьевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
— Спасибо, — невнятно пробормотал Саша с набитым ртом.
За пару минут каша была съедена, потом дошла очередь до чая и хлеба. Впервые за несколько дней Саша почувствовал себя сытым.
Не спеша, вразвалку прошёл он по коридору к выходу. Неожиданно из боковой комнаты вышел уже знакомый ему адъютант.
— Стой здесь, сейчас пакет повезёшь к своему командиру. В нем — приказ.
Саша открыл было рот, чтобы объяснить, что он не посыльный, что тот убит по дороге сюда, а он не знает, куда ехать. Но в последний момент счёл за лучшее промолчать и терпеливо подождал в коридоре.
В штабе царила суета. Сновали военные, из-за двери слышны были приглушённые голоса, зуммеры полевых телефонов. Из-за дальней двери доносился писк и треск работающих радиостанций.
Появился адъютант, махнул рукой.
— Боец, ко мне! Распишись в получении пакета.
Саша поставил закорючку и получил пакет из плотной бумаги с сургучными печатями. На лицевой стороне — короткая надпись: «Комкору Петровскому Секретно».
— В случае опасности пакет уничтожить! — приказал адъютант Саше. — Ну да не мне тебя учить, небось — не в первый раз пакет везёшь. Исполнять!
— Слушаюсь! — Саша поднёс руку к виску, чётко повернулся и вышел. Вот это он попал! Куда ехать, где этот корпус и его командир? И не доставить пакет нельзя — там могут быть военные сведения, от которых будет зависеть исход войсковой операции и жизни сотен и тысяч бойцов. И спросить у адъютанта нельзя, сразу себя с головой выдашь.
Уложив пакет в командирскую сумку, Александр вышел на крыльцо. Там стоял тот же часовой.
— Слышь, земляк! — обратился к нему Саша. — Не подскажешь, где штаб шестьдесят третьего стрелкового корпуса? У меня пакет туда, — Саша похлопал ладонью по сумке на боку.
Часовой огляделся по сторонам — разговаривать на посту запрещалось.
— Говорят, под Рогачёвым. Его корпус наступает. Жми туда.
— Спасибо.
Саша завёл мотоцикл, отъехал от штаба. Он понимал, что надо ехать туда, откуда ехал убитый связной — это логично.
Едва он выехал на грунтовку, как увидел у тела убитого мотоциклиста нескольких местных жителей с лошадью и подводой.
Саша остановился.
— Товарищ военный, куда его?
Саша вытащил из нагрудного кармана убитого документы. Как бы там ни было, надо отдать их в штабе шестьдесят третьего корпуса — пусть узнают судьбу связного.
— Похороните его по-христиански, — обратился он к местным жителям. — Он от вражьей пули погиб.
— На кресте-то что написать? — поднялся стоявший до того на коленях перед телом убитого невысокий крепкий старик.
Саша открыл солдатскую книжку.
— Терёхин Алексей Митрофанович, рождения пятого мая одна тысяча девятьсот девятого года. А погиб сегодня. Запомните?
— Да уж не запамятуем, — наперебой заверили окружающие его люди.
Саша сунул документы Терёхина в свой карман и уже завёл было мотоцикл, но вдруг остановился:
— На Рогачёв как проехать?
— Сейчас перекрёсток будет, от него — сразу направо. Километров через тридцать шоссе будет — ещё раз направо повернёшь. В Жлобин упрёшься, а там спросишь.
— Спасибо! — Саша надавил на газ.
Трясло на дороге немилосердно. «Хватило бы бензина, — обеспокоился Саша. — Ладно, буду ехать, пока можно».
На перекрестке с шоссе он повернул направо и остановился. Надо было избавиться от документов Сахно — времени после побега из лагеря прошло много, и сейчас эти документы стали просто опасными.
Саша изорвал в клочья солдатскую книжку и швырнул обрывки в кювет. По-хорошему надо было бы избавиться и от пистолета — по номеру можно определить владельца. Но оставаться безоружным так близко от передовой не хотелось.
Он проехал ещё. Показался мост через Днепр и указатель «Жлобин». Саша проскочил через мост и тут же был остановлен на заставе.
— Пакет из штаба армии, срочно, комкору Петровскому! — он похлопал ладонью по сумке.
— Так штаб корпуса под Рогачёвым.
— Как мне проехать?
Старшина, как старший, объяснил, и ещё через полчаса Саша въезжал в город.
Слева доносился шум боя. Громыхали пушки, едва прослушивалась пулемётная стрельба. «Километра три», — определил Саша.
Доехав до центра, он нашёл штаб в здании бывшей школы и вручил пакет офицеру.
— Свободен, боец!
— Есть!
Саша вышел на крыльцо и остановился в раздумье. Пакет доставлен, и что делать дальше? Понятно, контрнаступление корпуса, сколь успешное в начале, столь и обречённое. Слишком неравны силы.
На крыльцо вышел коренастый, с пышными усами командир с орденами Красной Звезды и Красного Знамени и медалью на груди. В самом начале войны награды были редкостью. За ним шли другие командиры. Они остановились недалеко от Саши.
— Товарищ комкор, не удержит полк позиции без артиллерии! — доказывал командиру какой-то майор.
А, так это он самый Петровский и есть! И не знал тогда Саша, что жить комкору остаётся месяц. Когда немцы подтянут дивизии из-под Минска и возьмут в окружение его корпус, Петровского назначат командиром двадцать первой армии. При прорыве кольца, в три часа ночи, находясь среди воинов сто пятьдесят четвёртой стрелковой дивизии генерала Фоконова, Петровский получит смертельное ранение у деревни Слепня. И ещё семь километров бойцы его корпуса будут нести его тело, а похороны состоятся в братской могиле в деревне Старая Рудня.
Командиры ушли. По небольшой площади, скорее даже — широкому перекрёстку, сновали военные. Связисты сноровисто тянули телефонный кабель, пулемётчики провезли «максим» на колёсном станке, проехала бричка, заполненная патронными ящиками.
Только Александр стоял никому не нужный. Настоящий изгой. Подготовленный диверсант оказался невостребованным. И никому из начальства сказать о том нельзя. Какая, к чёрту, бригада спецназа? Нет у нас такой.
В корпусах если и слышали, то только о немецком полку «Бранденбург-800». Там служили настоящие диверсанты, отлично знающие русский язык, одетые в форму красноармейцев и вооружённые советским оружием. В первые дни войны немцы сбрасывали их на парашютах в наш тыл, где диверсанты усиленно резали линии связи, убивали командиров и сеяли панику в войсках, крича о прорывах немецких танков.
Так что напакостили они нам изрядно. И заяви сейчас Саша о службе в бригаде, запросто мог попасть под горячую руку. Ну нет в РККА диверсантов, они появятся несколько позже, и то в НКВД — тот же ОМСБОН полковника Старинова. Хотя Старинов, тогда ещё капитан, начинал с боёв в Испании.
Пока Саша раздумывал, на прилегающей улице громыхнул взрыв, следом, уже ближе — второй. Стоять и дожидаться последующих Саша не стал, он бросился бежать по прилегающей улице к окраине. Едва успел пробежать полсотни метров, как почти на том месте, где он стоял, прогремел взрыв, разнеся мотоцикл на куски.
Немцы вели обстрел городка из миномётов — это Саша понял сразу.
Миномётная мина — особенно на излёте — издаёт характерный звук, нечто похожее на вой или свист, потому как летит медленно. Если услышал свист снаряда, то это не твой снаряд. Значит, он уже улетел далеко, и можно не опасаться.
И снова Саше повезло — он невредимым добрался до окраины, где залегли цепью красноармейцы. Наиболее запасливые, у кого сохранились сапёрные лопатки, успели отрыть себе неглубокие окопчики. Какое-никакое, а укрытие.
Едва он упал в воронку от снаряда, как прозвучала команда:
— В атаку!
Красноармейцы дружно поднялись, выставив примкнутые к винтовкам штыки, и побежали в атаку на вражеские позиции. С окраины их поддержали наши миномётчики. Через головы наступающих, взрываясь на немецких позициях, полетели мины. Саша заскрежетал зубами. Не винтовки бы пехоте, а автоматы! Пока на трёхлинейке затвор передёрнешь, немец из своего МП-40 уже полмагазина опустошит. И в траншее с винтовкой неудобно — длинная она, особенно со штыком, не развернёшься.
Вот только у Саши из оружия лишь ТТ. Бойцы рядом бегут, стреляют, а ему чего стрелять? До немцев ещё метров двести, куда сейчас попадёшь из ТТ?
