Жонкиль - Робинс Дениз (книга жизни TXT) 📗

— Ну и ну, старушка! — воскликнул он, сжимая ее руку в своей с такой силой, что она поморщилась. — Я ужасно огорчен твоим неважным видом.

— Все в порядке, Билли. Мне теперь гораздо лучше, — сказала она. — Я уезжаю завтра.

— Навсегда?

— Да. Я же говорила тебе, когда мы последний раз виделись, что я собираюсь сама зарабатывать себе на жизнь.

— Я знаю, но насколько мы поняли, мистер Риверс оставил тебе деньги, поэтому... — Билли запнулся и замолчал.

— Совершенно верно, — сказала Жонкиль, глядя в огонь. — Но я не приняла их, Билл.

— Ну и ну, старушка, — он вновь схватил ее руку. — Ты знаешь, с тех пор, как я услышал, что ты замужем, и познакомился с твоим... твоим мужем... — это слово словно застряло у него в горле, — я думал о тебе и поражался...

— Конечно, — прервала она его мягко. — Представляю твое изумление. Я сказала, что все тебе объясню. Теперь я готова. Садись, пожалуйста, и слушай. Только обещай не выражать мне сочувствия. Сейчас я могу вынести почти все, кроме сочувствия.

— Хорошо, Килли, — сказал он. — Я не буду тебя жалеть, старушка. Я понимаю.

Она села у камина, он примостился на стуле напротив нее и неотрывно смотрел на ее бледное личико. Он был по-настоящему влюблен, горел желанием утешить ее, но отлично понимал, что он неопытен и неловок и, скорей всего, все испортит, и поэтому тактично хранил молчание.

Жонкиль рассказала своему старому другу всю историю ее брака с Роландом Чартером. Юноша напряженно слушал. Когда она замолчала, он воскликнул:

— Послушай, Килли, дружище, он не имел права так тебя обманывать!

— Не имел права, — повторила Жонкиль. — Я знаю. Именно поэтому я и не могу простить его.

— Он — абсолютная дрянь, Килли.

Она поморщилась, даже не понимая, почему. Ведь она сама так ожесточенно обвиняла Роланда. Билли продолжал:

— Ты должна получить свободу! Ты должна заставить его аннулировать брак. Это несправедливо, что он ограничивает твою свободу. Черт знает что! За всю свою жизнь не слышал ничего подобного. Все это немного похоже на какой-то плохой фильм!

Его мальчишеская пылкость заставила ее улыбнуться.

— Да, все кажется фантастическим. Тем не менее это правда. Ни о чем не подозревая, я вышла замуж за лишенного наследства племянника бедного отца.

Билли серьезно смотрел на нее.

— Ты должна заставить его освободить тебя, старушка, — сказал он. — Ты не любишь его и не хочешь оставаться его женой.

— Нет, не люблю и не хочу оставаться его женой, — повторила Жонкиль таким тоном, как будто зубрила урок, который никак не могла выучить.

— И что бы ты ему ни говорила, он отказывается аннулировать этот ужасный брак?

— Пока что да...

Билли некоторое время сосредоточенно думал о чем-то, постукивая по сапогу хлыстом, который был у него в руках. Потом он неожиданно поднялся, подошел к Жонкиль и положил правую руку ей на плечо.

— Жонкиль, — сказал он, и его славное лицо было так серьезно, что он даже стал выглядеть несколько старше. — Ты помнишь, я говорил тебе, что я здорово влюблен в тебя и хочу, чтобы ты когда-нибудь вышла за меня замуж?

— Да, дорогой. Помню.

— Ну, я не отказываюсь от своих слов, Килли.

— Билл, как я могу...

— Подожди минутку, — прервал он ее. — Ты хочешь получить свободу, а Чартер не дает ее тебе. Но допустим, ты скажешь ему, что ты любишь меня и хочешь выйти за меня замуж. Может быть, он тогда согласится? Что ты думаешь об этом?

— О, нет, — сказала Жонкиль, — это невозможно.

— Нет, Килли, это вполне возможно, — сказал Билли. Он стал на колени перед ней. — Я хочу помочь тебе, дорогая, сделать тебя снова счастливой. Ведь ты была такой веселой. Мне кажется ужасным, что ты должна быть связана с каким-то обманщиком, который...

— О, прекрати! — прервала она его поспешно.

Юноша вспыхнул. На мгновение такая неприкрытая боль исказила лицо Жонкиль, что даже он, несмотря на всю свою молодость, не мог не увидеть этого. Он обозлился на себя за то, что был причиной этой боли.

— К черту! Я полный дурак, Килли, — добавил он. — Я причинил тебе боль. Но он...

— Я не могу слышать, когда ты так его называешь... даже если он такой, как ты думаешь.

«Я — сущий дурак, вот я кто, — сказал Билли себе, и добавил с новой для него горечью, — она любит его... Она, видимо, все еще любит его... Иначе ей было бы все равно, что о нем говорят».

— Тебе, должно быть, трудно понять, Билл, — сказала Жонкиль тихо, — но когда человек любил так, как я любила Роланда, он не может выдержать некоторых вещей независимо от того, как несправедливо с ним обошлись.

Беспокойные глаза Билли смотрели на нее с большой нежностью.

— Возможно, мне это действительно трудно понять, Килли, — пробормотал он. — Но неважно. Я люблю тебя, и я хочу помочь тебе.

— Боже сохрани, — сказала она, порывисто протягивая к нему руку. Он схватил и поцеловал эту маленькую загорелую руку, и поразился, что никогда раньше не замечал, какая она маленькая и нежная. Это, конечно, было потому, что раньше он не был влюблен в Жонкиль. Она присутствовала в его воображении только как приятель. Эта маленькая загорелая рука крепко сжимала теннисную ракетку, размахивала клюшкой, когда они играли в гольф, или бросала крикетные мячи, когда он тренировался, и он восхищался ее силой и ловкостью. Но сегодня это была не сильная мальчишеская рука, которую он помнил, а нежная, женственная, благоухающая ручка, которая очень волновала юношу. Он стремительно осваивал науку любви, он, который совсем недавно смеялся над этим и называл любовь «слезливой чепухой».

— Килли, — сказал он, — почему мы не можем сделать то, что я предлагаю: сказать Чартеру, что мы хотим пожениться?

— Потому, Билл, дорогой, что мы не хотим пожениться.

— Я хочу, — сказал он с унылым видом.

— А я — нет. Я никогда не захочу снова выходить замуж.

— Но тебе нужно получить свободу.

— Да. Но не таким путем.

— Ты не думаешь, что он освободит тебя, если ему сказать, что ты любишь меня?

Жонкиль смотрела в огонь. На мгновение она забыла о Билли. Она была снова с Роландом, в этой же самой комнате. Он сжимал ее в своих объятиях и говорил твердым, почти жестким голосом:

— Ты — моя, Жонкиль, моя... Отпустить тебя, чтобы ты выслушивала предложения этого парня, Оукли? Никогда!

Дрожь прошла по ее телу. Она зажмурилась, чтобы прогнать стоящее перед глазами его страстное лицо.

— Нет, — сказала она. — Я не думаю, что Роланд освободит меня, что бы я ему ни говорила.

— Я не понимаю, почему он должен держать тебя, если ты отказываешься жить с ним?

Щеки Жонкиль вспыхнули.

— Он думает, что со временем он вернет меня.

— Но этого не будет, правда, Килли?

— Нет, — сказала она быстро, почти вызывающе. — Моя гордость не позволит мне. Он не вернет меня.

— Ну, тогда попробуй сделать, как я предлагаю, старушка. Скажи ему, что ты хочешь выйти замуж за меня.

Жонкиль поднялась со стула. Она посмотрела на юношу, который все еще стоял на коленях; его лицо было обращено к ней, его глаза умоляюще смотрели на нее. Жонкиль покачала головой:

— Билл, дорогой, я не могу... — вымолвила она.

— Допустим, я... я обещаю не жениться на тебе, — с большой неохотой произнес он, сильно покраснев. — Допустим, я делаю это просто для того, чтобы освободить тебя, а затем верну тебе твое слово, когда твой брак будет расторгнут, Килли.

— О, дорогой, ты очень добр, — сказала она, слезы брызнули у нее из глаз. — Но я не могу принять твое предложение, Билл. Это было бы несправедливо по отношению к тебе.

Юноша вскочил на ноги, взял обе ее руки.

— Нет, справедливо, — сказал он. — Таким образом я что-то сделал бы для тебя, Килли, моя дорогая, и доказал свою любовь к тебе. Скажи ему, что ты хочешь выйти замуж за меня, и получи свою свободу. А потом считай себя свободной и от меня!

На какое-то мгновение Жонкиль почувствовала искушение. Пальцы Билли продолжали сжимать ее руки. Возможно, если она внушит Роланду, что хочет выйти замуж за Билли Оукли, он отпустит ее. А Биллу можно верить. Если он сказал, что не будет настаивать, чтобы она вышла за него замуж, он выполнит обещание. С ним у нее не будет трудностей.