Фасад страстей - Лазарева Ирина Александровна (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
— Да, это так. Храм стал главным делом его жизни. Вместе с ним работали над возведением собора знаменитые архитекторы, скульпторы, художники. Гауди оставил подробные чертежи, макеты, эскизы дизайнов, чтобы последователи могли воплотить его замысел во всех подробностях.
Обратите внимание, три портика олицетворяют основные евангельские догмы: рождение, младенчество и юность Иисуса. Центральная часть называется порталом Милосердия. Вверху группа Рождества Христова — Иоанн и Мария творят молитву новорожденному Иисусу, по обе стороны от них стоят вол и ослица, традиционные народные персонажи. Вокруг ангелы, над рождественской группой звезда и ведомые ею волхвы и пастухи.
— Я вижу хамелеонов, похожие есть у тебя дома, — обратила внимание Эля.
— Хамелеоны по сторонам фасада символизируют постоянное изменение природы, черепахи в основании колонн — стабильность. Ведь в своем творчестве архитектор стремился приблизиться к красоте и рациональности самой природы, он говорил, что лучшая книга по архитектуре — это дерево, которое ты видишь в окно своего кабинета.
Для своего дома я заказал несколько копий с храмовых фигур — разумеется, только тех, что изображают животных, — чтобы в трудные минуты они наставляли, указывали мне правильный путь. Чего уж скрывать, изрядно тянет меня порой отпустить вожжи,
нет-нет да и поднимется муть со дна, начнет душить, искать выхода, так что немудрено сорваться…
Кристина, услышав последние слова, подошла к Станиславу и взяла его под руку в знак поддержки.
— Верно, иногда тебя основательно заносит, — с укоризной подтвердила Эля, вспомнив эпизод на яхте.
— Тебя бы так сплющило, — вступилась Кристина. — Покоя ему нет, потому что не успел расквитаться с подонком. Сейчас, возможно, ему было бы намного легче.
— Кристина! Что ты говоришь? Вспомни, где находишься! — возмутилась Эля. — Радоваться надо, что Господь уберег его от греха… Можно тебя на минуточку?
Девушка фыркнула по обыкновению, но на сей раз обуздала свой норов и отошла с Эльвирой в сторону.
— Пожалуйста, воздержись при Владе касаться этой темы, — попросила Эля.
— Честно говоря, мне ее проблемы по барабану, — возразила Кристина.
— Напрасно! Если ты желаешь Стасу добра, то не мучай женщину, которую он любит.
— Ничего путного я от нее не жду! Лучше бы они снова не встречались! Нафиг он бодягу развел?! Вы уедете, а я буду вытаскивать его из дерьма, мне это не впервой.
— Не исключено, что они поженятся, — расхрабрилась Эля.
Она ждала, что девушка немедленно вспылит, но Кристина почему-то смолчала.
Группа туристов заслонила от них Станислава и Владу. Кругом слышались щелчки фотокамер. Народу было много, но громко никто не разговаривал даже вне храма.
Антон скрылся под сводами входа со стороны портика Надежды, за ним медленно втянулись остальные.
— Я слышала от Дианы, что Стас выручил тебя из беды. — Эля решила, что пока лихо тихо, не мешало бы выведать некоторые сведения.
— Не выручил, а спас, кабы не он, я наверняка бы уже гнила в какой-нибудь безымянной могиле. Он мой единственный родной человек, у меня никого нет, кроме него… — Кристина заговорила сбивчиво, горячо: — Да если бы он захотел, я была бы ему самой верной, самой преданной женой, только… долго рассказывать, суть сводится к тому, что он во мне как бы увидел свою сестру, которая погибла. Так мне и сказал: «Глупости выбрось из головы, я тебя люблю как сестру, а по-другому любить не сумею». Вот так-то! И сделать с этим ничего нельзя. Барьер, стена непробиваемая! Пришлось смириться… Возможно, оно и к лучшему. Пусть женится на твоей сестре, но я ей не завидую. Он сложный человек, сколько в нем таких барьеров, даже я не берусь судить.
— Ты уверена, что не Стас застрелил Альберта? Ведь убийцу не нашли. Стас недавно поверг нас с Владой в шок: обвинил Альберта в убийстве его сестры и матери. Я анализировала, сопоставляла факты и пришла к выводу, что Стас убил Альберта из мести.
— Убил бы однозначно! Он продумал все до мелочей, подготовился. Но кто-то его опередил. У Славы жуткий облом случился. Я всего этого не видела, составила мнение по его отрывочным рассказам. Думаю, если бы он собственноручно пришил этого сукина сына, было бы намного легче, а так до сих пор иногда по ночам с Альбертом расправляется.
Неожиданное чистосердечие сделало Кристину близкой и понятной Эльвире. Она опасалась проявлять излишнюю настойчивость, но одно важное обстоятельство выяснить было необходимо.
— Крис, расскажи, пожалуйста, как погибла его сестра.
— А вот об этом своего братца расспроси, — снова заартачилась Кристина. — Плохо, что все кому ни лень заходят в храм, я бы Кольку вашего на километр к святому месту не подпустила. Мать его за ногу! Видеть не могу! Иди, потребуй, чтобы признался в своих гнусностях, самое время покаяться.
Николай обособился и бродил в молчании по экспозиции, развернутой в помещении храма. Он с прохладцей разглядывал гипсовые макеты недостроенного фасада, капителей и всего проекта, пинаклей, различных деталей, копии шпилей в виде початков кукурузы, снопов злаков, свисающих с фасадов гроздьев винограда, корзин с фруктами, венчающих арки окон — все то, что было еще скрыто строительными лесами или парило в вышине.
Николай не разделял всеобщего восторга — у него было плохое настроение. Первоначальная активность, вызванная желанием забыть измену Дианы, постепенно иссякла. Он успел проголодаться, чувствовал усталость в ногах, легкое головокружение, ему было жарко, он потел и часто отирал покрасневшее лицо платком.
Диана со всей очевидностью не замечала усилий к примирению со стороны пострадавшего супруга. Николай пришел к прискорбному для себя выводу, что равнодушие жены не нарочитое, а совершенно искреннее, поэтому после полудня сделался мрачен и мрачнел все больше и больше.
Он вышел наружу и машинально последовал за группой российских туристов, их вела гид — молодая бойкая женщина славянской внешности. Девушка-гид рассказывала обстоятельно и интересно; поначалу Николай воспринимал только звуки ее голоса, но вскоре стал вникать в смысл:
— Перед вами Фасад Страстей. Здесь изображена последняя неделя жизни Иисуса. Сам Гауди говорил: «Если бы мы начали строительство с этого фасада, люди воспрепятствовали бы ему». Действительно, композиция, составленная мастером в дни тяжелой болезни, когда он решил, что находится на пороге смерти, глубоко драматична, а некоторые детали поистине ужасают. Так, в частности, колонны паперти напоминают человеческие кости, оставляют сильное впечатление и создают представление о смерти.
Как известно, мастер не дожил до реализации своего замысла. В 1988 году создание недостающих фигур было поручено скульптору Субираксу.
— Смотри, колонны действительно похожи на берцовые кости, — вполголоса переговаривались туристы рядом с Николаем.
— Страх какой! До сердца пробирает…Сразу возникает ощущение великой трагедии…
И тут Николай почему-то выпал из действительности. Он перестал чувствовать свое тело и воспринимать окружающее, лишь голос гида всплывал отрывочными фразами в его сознании, заставлял переводить зрачки с одной детали фасада на другую и фрагментарно выхватывать их из общей картины:
— В центре скульптурная группа Вероника… Святой Петр, отрекающийся от Иисуса…петух Отречения…
Где-то он видел этого петуха… ну да, конечно, в особняке Стаса, и деталь узла Бичевания Иисуса, привязанного к колонне…
Каждое слово экскурсовода теперь громом отдавалось у него в мозгу:
— …Тайная вечеря…поцелуй Иуды…воин, пронзивший Иисуса копьем, и его товарищи, бросающие жребий на одежды Иисуса…фигура лежащей собаки, как символа преданности…
Внезапно все звуки стихли, жизнь вокруг не остановилась, но полностью обеззвучилась, а храм словно высветился в потускневшем пространстве. Почвы у подножия больше не было, храм висел в воздухе, он с самого начала казался Николаю невесомым. В центре портика, над всей скульптурной композицией, будто в свете юпитера объемно выделилась группа Распятия, от которой Николай уже не мог отвести глаз. Исходящие скорбью, плачущие женщины, разорванная завеса храма над головой того, кто взял на себя грехи человеческие, а внизу, из-за основания креста, на котором Христос был распят, выглядывала смерть, вечная спутница предательства и жестокости, ее пустые глазницы бесстрастно взирали на мир, жуткий лик был спокоен: ей во все времена хватало сообщников.
