Herr Интендантуррат - Дроздов Анатолий (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
Ильин сидел, опустив голову.
– Не обижайся, Савелий! – повернулся Саломатин к Крайневу. – Он хороший мужик, дельный и храбрый, но помешался на шпионах. Их и вправду много – каждую неделю ловим. Садись! Из Москвы?
Крайнев кивнул и присел на нары.
– Как там!
– Нормально. Салютуем победам.
– Как Настя?
– Здорова. Передает тебе привет.
– Детьми не обзавелись?
– Нет еще.
Саломатин довольно улыбнулся. «Да знаю я, знаю!» – хотел сказать Крайнев, но вовремя удержался.
– К нам какими судьбами? – продолжил Саломатин.
– Попросился. Надоело в тылу, когда вы тут воюете.
– Душа защемила?
– Забыть не могу! – подтвердил Крайнев. – Вот! – он указал в угол. – СВТ с оптическим прицелом. Выпросил. Мощная штука. За километр – в голову.
– Теперь мы точно победим! – съязвил Ильин.
Саломатин только вздохнул.
– Есть хочешь? Только у нас одна картошка.
Крайнев встал и принес свой мешок. Выложил на стол початую буханку хлеба, банку тушенки без этикетки, но в густой смазке, кусок сала в тряпице и круг копченой колбасы. Взял свою финку и молча стал все открывать и нарезать. Ильин и Саломатин невольно подались вперед, внимательно наблюдая за его движениями. Покончив с закуской, Крайнев достал из мешка бутылку и водрузил на стол.
– Стаканы есть? Или кружки?
Ильин нырнул в угол и выставил на стол три граненых стакана. Крайнев разлил водку, пустую бутылку бросил под стол.
– Раненым бы снести, – сказал Саломатин, нерешительно берясь за стакан.
– Их двадцать человек! Только губы помазать! – возразил Ильин.
– Ладно! – согласился Саломатин.
– Хочу заметить, товарищ полковник, – сказал Ильин, поднимая стакан, – я докладывал в Москву о том, кто взорвал мост. И кто Город брал. Я не виноват, что орденом наградили меня.
– Да знаю я! – отмахнулся Саломатин. – Проехали! За встречу?
Трое мужчин чокнулись и осушили стаканы. Саломатин с Ильиным немедленно набросились на еду. Вываливали на ломти хлеба куски тушенки и откусывали огромные куски. Хватали пальцами ломти сала. Крайнев изумленно смотрел на этот жор, забывая жевать. «Господи! – подумал он. – Да у них, в самом деле, голод! А ты думал, что грибы от безделья выбрали! – укорил он себя. – Но как можно голодать, когда вокруг деревни и везде собрали урожай?»
Голодные мужики мигом подмели сало и тушенку, потянулись к колбасе. Саломатин взял кусок и вопросительно глянул на гостя.
– Есть еще кольцо! – успокоил Крайнев. – А вот хлеб весь. Возьмешь эти ломти. Сколько дочке?
– Два месяца, – сказал Саломатин. – Молока у матери не хватает – питание плохое. Плачет маленькая. Все ты знаешь, интендант!
Крайнев только руками развел.
– Ладно! – сказал Саломатин, сдвигая в сторону недоеденный хлеб. – К делу! Слушай диспозицию. Это наш лагерь, – он положил в центр ломтик колбасы, – здесь, здесь и здесь, – Саломатин обставил ломтик пустыми стаканами, – полицейские гарнизоны. Сильные. Каждый по численности больше нашей бригады. Петришки, Заболотье и Торфяной Завод. Самый мощный гарнизон и штаб полицейских сил в Торфяном Заводе. Там, кстати, на самом деле завод, торф добывают, снабжают немцев… С тех пор, как ты ушел от нас, многое изменилось, Савелий. Немцы поняли, что сами с партизанами не справятся. Вояки они хорошие, но лес не знают и боятся его. Создали полицейские гарнизоны. Набрали наших парней – кого силой заставили, кто сам на жирный кусок польстился – вооружили, обучили. Кормят полицаев и семьи их, как кабанов к убою, лечат, дали дома, коров, одежду… Все у наших же награбленное – не жалко. Полицаи хлеб отрабатывают, стараются. Лес они знают и не боятся. Перекрыли все пути.
Мы с весны рейдовали, громили гарнизоны, сюда после «рельсовой войны» зашли передохнуть ненадолго. И завязли. Никто не думал, что у полицаев такая сила. Села вокруг полицейские – сплошь родственники тех, кто немцам служат; стоит выйти из леса, как в гарнизонах знают. Между селами – телефонная связь, да и отстоят недалеко друг от друга – даже если перерезать линию связи, то услышат стрельбу. Сразу съезжаются из трех мест, начинают лупить. Пулеметы, винтовки, даже минометная батарея… Нам жизненно важно вырваться отсюда. В соседнем районе таких гарнизонов нет, в лесу полевой аэродром. Позарез нужно отправить раненых и детей за линию фронта, получить боеприпасы… Патроны даже с воздуха сбросить не могут. В рации сели батареи, новых нет, сообщить координаты в Центральный штаб не можем. Не знаю, как ты нас разыскал – наверное, в Москве есть сведения о дислокации бригады, но без точных, подтвержденных координат груз сбрасывать не станут. Надо прорываться. В прошлом месяце попробовали и попали в полицейское кольцо. Долго нас по лесу гоняли, еле отбились. Треть бригады положили, полсотни раненых. Многие потом умерли – лекарств нет, питание слабое…
Теперь смотри! Боеприпасов – по десять патронов на винтовку, полмагазина на автомат. Продукты заканчиваются, добыть можно только боем. Если кто из местных в отряд хлеб снесет или сала, того полицаи безжалостно вешают, дом сжигают. Мы носить продукты запретили – людей жалко. Картошку, которую сейчас доедаем, ночами на полях копали. Полицаи нас теперь, как комара, прихлопнуть могут. Но не спешат. Мы их хорошо пощипали, несколько десятков в том бою положили – боятся. Сколько бы он, – Саломатин указал на Ильина, – шпионов ни расстреливал, они знают, что у нас голод. Ждут, пока сдохнем. Вот так, Савелий! А ты с винтовкой… Не обижайся, но у меня есть кому стрелять. Боюсь, не вовремя ты…
– Что прежде надо? – спросил Крайнев, играя желваками. – Хлеб или патроны?
– Патроны! – в один голос сказали Саломатин с Ильиным.
– Сразу не обещаю, – сказал Крайнев. – Что бог раньше пошлет. Немецкая форма имеется?
– Конечно! – улыбнулся Саломатин. – Все как положено: шинели, каски, нагрудные бляхи… Даже мотоцикл. Правда, без бензина.
– Кто говорит по-немецки, кроме тебя?
– Никто, – покачал головой Саломатин.
– Будешь мотоцикл толкать? Не погнушаешься, полковник?
– За патроны я – хоть паровоз! – Саломатин встал.
– Опасно, товарищ полковник! – встрял Ильин. – Ваши портреты на всех столбах. Сто тысяч марок за голову.
– Сэкономим немцам! – усмехнулся Саломатин. – Сами придем. Эх, Савва! Вспомним молодость?!.
Несколько минут спустя Саломатин, прижимая к груди маленький сверток, спустился в землянку, замаскированную кустом боярышника. У входа его встретила маленькая, худенькая женщина в военной форме.
– Спит! – шепнула, прижимая палец к губам. – Еле укачала. Голодная.
– Вот! – сказал Саломатин, разворачивая сверток. – Поешь!
– Колбаса? – изумилась женщина. – Откуда?
– Хороший человек принес.
– Поужинаем?
– Ешь сама. Я сыт.
– Обманываешь?
– Вот! – Саломатин дохнул на жену. – Чувствуешь?
– Водкой пахнет, – согласилась женщина. – Пить пил, но ел ли?
– Варенька, жизнью своею клянусь: ел! Так нажрался, что брюхо трещит. У Ильина сидели. Он, я и гость. Ешь! Тебе дочку кормить надо.
– Что за гость? – спросила Варя, нарезая на дощечке колбасу. – Да еще с такими дарами?
– Брагин.
– Тот самый? – замерла с ножом Варя.
– Именно! – Саломатин подхватил жену и закружил по землянке. – Отыскал нас, пришел… Ох, и заживем мы сейчас!
Варя засмеялась, но тут же испуганно прижала палец к губам. Саломатин осторожно опустил ее на земляной пол и все время, пока жена ела, не спускал с нее счастливого взгляда…
2
Молодой полицейский встрепенулся и вытянулся у бруствера из мешков с песком.
– Кто там, Романчук? – спросил старший поста, мордатый полицейский в засаленной шинели.
– Немцы, кажись.
Мордатый подошел и встал рядом. Из-за недалекого поворота появилась странная процессия. Двое немцев в длинных шинелях, упираясь сапогами в раскисшую грунтовку, катили мотоцикл с коляской.
– Заглохли! – сказал мордатый. – Эк, угораздило! Давно толкают. Мотоцикл трещит – за версту слышно, а было тихо.
