Ответный прием - Тамоников Александр (список книг .TXT, .FB2) 📗

Когда его научный руководитель предложил примкнуть к «небывалому по своему масштабу» проекту Минобороны, Геша не раздумывал. Такие перспективы, такие возможности! Да любой на его месте руку позволил бы отсечь, лишь бы попасть в рабочую группу полигона! Творить историю наравне с великими умами, что может быть прекраснее? Но на деле все оказалось куда прозаичнее. Разочарование пришло в тот момент, когда у него обнаружились способности к систематизации и верстке материалов исследований. Чужих материалов! За четырнадцать лет сам он не принял участия ни в одном пуске, ни в одной разработке новых подходов к реализации системы ПРО. Только систематизация, ведение записей и работа с микропленками, которые утилизировались один раз в полгода, чтобы освободить место для новых километров пленки. Никакого карьерного роста, никакой благодарности. Лишь мизерная зарплата, которая положена вспомогательному персоналу, и ненормированный рабочий день.

– Чего застыл, дубина? – окрик капитана госбезопасности вывел Гешу из задумчивости. – Спишь на ходу? Дверь открыта, приступай к работе!

Геша вошел в лабораторию, на автомате подошел к аппаратам, затем, вспомнив протокол, повернулся к капитану.

– Испорченную пленку необходимо измерить, упаковать и отправить на утилизацию, – сообщил он капитану.

– Нет времени. – Капитан недовольно поморщился. – Утилизируй сейчас.

– Но по правилам, – начал Геша, но капитан не дал ему закончить.

– Собираешься пререкаться? Я здесь правила и закон! Утилизируй и приступай к работе, – прорычал капитан.

Кипя от злости, Геша повернулся к аппаратам. «Паршивый ублюдок! Пользуется своим положением, чтобы унизить человека! – бушевал он в душе. – Заставить бы тебя на своей шкуре прочувствовать бессилие! Забить тебе в глотку все эти километры микропленки, тогда бы я посмотрел, какой ты важный!» Его рука потянулась к кювете с пленкой, подлежащей утилизации, и вдруг остановилась на полпути. Мозг еще не успел отреагировать, а руки уже вытягивали из запасной кюветы пленку с черновиками ночной работы. Когда пленка оказалась в его руках, Геша уже не сомневался. Он уверенно отправил черновики в машину для утилизации, и пока та, тихо жужжа, пережевывала пленку, заправил новой пленкой второй аппарат.

– Долго еще? – ворчливо поинтересовался капитан.

– Машины запустятся через три минуты, – сообщил Геша. – Распишитесь в журнале, здесь ведутся записи по утилизации.

– Без тебя знаю. – Капитан вырвал журнал из рук Геши, быстро поставил подпись и вернул. – Постарайся не напортачить, времени у нас в обрез.

– Не беспокойтесь, товарищ капитан государственной безопасности, машины отлажены и работают четко, – к Геше вернулось спокойствие. – Думаю, повторная запись пройдет быстрее.

Спустя час он достал из кюветы бобину с микропленкой, вложил ее в конверт и протянул капитану. Тот нетерпеливо сунул ее в карман, взглянул на часы и произнес:

– Уложились. Отключай машины, мне пора на выход.

– Сначала нужно стереть записи из памяти аппаратов, – заявил Геша. – Таков протокол.

– Снова ты про протоколы? – ворчливо проговорил капитан. – Сколько времени это займет?

– Около десяти минут, может, чуть больше, – ответил Геша.

– Черт, у меня нет столько времени. – Капитан беспокойно взглянул на дверь. – Товарищ Кисунько ждет на автостоянке.

– Не стирать записи категорически запрещено, – пожал плечами Геша, – но если вы настаиваете…

– Нет, делай то, что должен, – заявил капитан. – Дежурный по этажу будет присутствовать вместо меня. Как закончите, закройте двери и ждите снаружи.

– Как скажете, товарищ капитан государственной безопасности.

– Приступай, чего ждешь?

Геша начал последовательно нажимать нужные кнопки, а капитан открыл дверь и выглянул в коридор. Дежурного по этажу у двери не оказалось.

– Где его черти носят? Говорил же, никуда не отлучаться. Ладно, запускай свою машину, я приведу дежурного.

Капитан дождался, пока Геша запустит систему удаления информации, и вышел из комнаты. В то же мгновение Геша метнулся к кювете первого аппарата, извлек из нее пленку, которую записывал до перерыва, стянул ботинок и сунул пленку в каблук под стельку. Когда в лабораторию вошел дежурный по этажу, Геша сидел на стуле за пультом управления и дожидался окончания работы машин. Через десять минут звуковой сигнал оповестил о завершении процесса работы, Геша отключил аппараты от электросети и вышел из лаборатории.

В кабинете начальника спецотдела Управления «С» вовсю кипела работа. Строители в самодельных панамах из газеты, в хлопчатобумажных майках и трикотажных спортивных штанах таскали мебель из кабинета в приемную. Тумбочки, столы, стулья и даже солидный трехстворчатый шкаф, особая гордость полковника, за считаные минуты были разобраны на части, упакованы в коричневую бумагу, какой обычно пользуются в продуктовых магазинах, и сложены штабелями вдоль стен в узком предбаннике кабинета.

Вместо мебели в кабинете выросли строительные козлы, для большего удобства расположенные сразу вдоль двух стен. Высокие стремянки расставлены по углам, ведра с краской и побелкой, стоявшие ровным рядком все на тех же старых газетах, дожидались своего часа. Потолок уже претерпел изменения: бригада из трех человек сняла все потолочные светильники и сняла практически весь слой побелки, который из года в год «освежали» специалисты косметического ремонта.

А в коридоре жизнь управления шла своим чередом: начальники отделов, их подчиненные, секретари и помощники сновали по коридору вперед-назад, разнося «важные» папки, делегируя свои полномочия другим подразделениям, спеша на длительные совещания и «летучки». Закрытая дверь кабинета полковника Старцева ничем не отличалась от целого ряда точно таких же дверей, но только до тех пор, пока какой-нибудь «везунчик» не надумает посмотреть, что же за ней скрывается.

Подполковник Богданов везунчиком себя не считал, по крайней мере, не в том понимании этого слова. Но в дверь кабинета ему заглянуть все же пришлось, поскольку в восемь утра ему позвонил помощник-секретарь полковника Старцева Николай Орлов и официальным тоном проговорил в трубку:

– Здравия желаю, товарищ подполковник. Старший лейтенант Орлов на проводе. Звоню вам по поручению товарища полковника. Вам приказано срочно явиться в управление на экстренное совещание с товарищем полковником.

В старшие лейтенанты Орлова произвели больше года назад, но ему так нравилось козырять своим повышением, что он просто не мог удержаться и не вставить в разговор свои «титулы». Богданов об этом знал и иногда, в силу более высокого положения и звания, позволял себе добродушно подтрунивать над помощником полковника. Вот и сегодня он не сдержался. Услышав официальное «старший лейтенант», Богданов тут же решил пошутить.

– Доклад не принимается, – сухо произнес Богданов в трубку, как только Орлов закончил говорить.

– Не понял, – растерялся Орлов. – Разве так можно?

– Что значит «можно»? Доклад выполнен не по форме, – продолжал Богданов. – По уставу офицер среднего и высшего военного звена имеет право проигнорировать приказ, если он отдан с нарушением формы.

– С нарушением формы? Но что я нарушил? – Орлов растерялся еще больше.

– Думай, Орлов, ты же как-никак офицер! Ну или сходи к полковнику Старцеву и попроси, чтобы он тебя научил правилам передачи срочных приказов.

– Товарищ подполковник! Вы же знаете, не могу я к товарищу полковнику с таким вопросом пойти, он ведь начальник! К тому же аттестация на носу. Что будет, если этот вопрос входит в число аттестационных, а я сам сообщу ему, что ответа на него не знаю? Да он тогда вообще меня до аттестации не допустит.

– Что ж, не желаешь просить помощи, тогда придется сказать, что ты его задание провалил, приказ мне не передал. – Богданов едва сдерживался, чтобы не рассмеяться в трубку, а до Орлова все не доходило, что его разыгрывают.