Жгучее желание - Кренц Джейн Энн (электронные книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Удивительным и неожиданным оказалось то, что она все еще была жива.
Глава 2
Ножи всегда были хуже всего. Люди творят с их помощью отвратительные вещи, оставаясь при этом бездушными и холодными.
– Мне не нравятся острые предметы, – произнес Зак Джонс, не отрывая взгляда от ритуального кинжала под стеклом.
Элейн Браунли, директор музея, наклонилась, чтобы разглядеть артефакт.
– Скорее всего эта неприязнь родом из детства. Тебя ведь наверняка предостерегали, что бегать с ножницами в руках очень опасно. Дети впечатлительны и запоминают подобное надолго.
– Да, пожалуй, вы правы, – кивнул Зак.
Он не впервые стоял рядом с Элейн и смотрел на вызывающий неприязнь предмет, спрятанный под стеклом витрины. Это было еще одним направлением его деятельности: иногда он консультировал кураторов Тайного общества.
Элейн сняла очки и заглянула Заку в глаза. В свои пятьдесят с небольшим лет, с короткими седеющими волосами, умными глазами за стеклами круглых очков и в слегка помятой синей юбке, она выглядела настоящим академиком. Коим, собственно, и являлась. Зак знал, что она имеет ученую степень по археологии, антропологии и изобразительному искусству, к тому же бегло изъясняется на нескольких языках, как живых, так и мертвых.
На разных этапах жизни наставники, учителя и коллеги неизменно называли Элейн одаренной, но большинство из них, по мнению Зака, даже не подозревали, насколько это близко к правде. Элейн обладала сверхъестественной способностью находить и выделять истинные предметы старины из множества ничего не стоящих. Она с поразительной легкостью обнаруживала подделки, будь то полотно эпохи Возрождения или осколок древнеримской мозаики.
Когда она покинула университет, дабы занять должность смотрителя музея, многие из ее коллег ожидали, что она рано или поздно возглавит одно из престижных ведомств, но вместо этого Элейн стала директором музея Тайного общества при его штаб-квартире, расположенной на Западном побережье США. Это был один из четырех музеев, принадлежащих Тайному обществу, три из которых находились в Соединенных Штатах, а один – в Великобритании, на родине общества.
Музеи эти были не слишком широко известны, совершенно не ценились корифеями археологического мира и не признавались в академических кругах. Подобное положение вещей вполне устраивало общество. В его узко специализированных музеях хранились и изучались артефакты и реликвии, так или иначе связанные с паранормальными явлениями. А еще они были закрыты для посещения.
Элейн воззрилась на Зака.
– Ну?
– Это очень старая вещь. – Зак вновь переключил внимание на кинжал. – На нем много статической энергии. Я чувствую это даже отсюда.
– Знаю, что старый. – Элейн нетерпеливо передернула плечами. – Я его не в «Уолмарте» купила. Он стоил мне чуть ли не половины годового бюджета музея. Поверь, я ни за что не настояла бы на его приобретении, если б не была уверена, что его изготовили во втором веке. Но я спрашиваю тебя не об этом.
– Мне нужно взять его в руки, чтобы убедиться. И без перчаток.
Элейн поджала губы, поскольку очень не любила, когда предметы из коллекции музея брали голыми руками, но она была хорошо знакома с требованиями Зака. Так что, если хочет, чтобы он подтвердил ее версию относительно этого кинжала, придется позволить ему прямой контакт.
Не говоря больше ни слова, Элейн набрала шифр, открывающий витрину.
Зак приготовился к ожидающему его потрясению и намеренно встряхнул свои сверхчувства, затем протянул руку и сомкнул пальцы на украшенной драгоценными камнями рукоятке кинжала.
Поток энергии, сохранившейся на лезвии, был едва различим, но все же достаточно силен, чтобы моментально воздействовать на органы чувств. Зак стиснул зубы и закрыл глаза, хотя для того, чтобы его сознание наводнили призрачные видения, этого вовсе не требовалось.
Наслоившиеся друг на друга картины – ведь кинжал использовали много раз для одной и той же цели – предстали перед его глазами чередой кровавых ночных кошмаров. Зак не мог дать описания оттенкам цветов, преобладающим в его паранормальных видениях, ибо они не имели аналогов в реальном мире.
«…Его сотрясала дрожь предвкушения. О, каким же сладким будет ощущение погружающегося в человеческую плоть кинжала! Он ждал смертоносного удара. Всем сердцем жаждал ощутить дьявольское вожделение и ликование при виде испытываемого жертвой ужаса…»
Зак поспешно отключил органы чувств и уронил кинжал в стеклянный ящик.
– Эй, – с возмущением окликнула его Элейн. – Осторожнее.
– Извините. – Зак тряхнул рукой, в которой только что держал кинжал, как если бы это помогло ему прогнать остатки мрачных видений. Наивный. К счастью, кинжал оказался очень, очень старым.
Элейн вопросительно вскинула брови:
– Рассказывай.
– Им определенно пользовались для того, чтобы убивать людей, а не животных, – ответил Зак. Призвав на помощь годы тренировок и силу воли, он все-таки сумел прогнать видения. Но облегчение было лишь временным. Зак знал, что видения вернутся, но только теперь в образе ночных кошмаров. – Он использовался для жертвоприношений.
– Ты уверен, что именно для этого, а не для сражения с врагами или банальных убийств?
Зак взглянул на Элейн:
– Банальные убийства?
Ученая дама закатила глаза:
– Ты понимаешь, что я имею в виду.
– От рукоятки исходит энергия превосходства, сопровождающая обычно жертвоприношение. Негодяй любил свою работу. И не просто любил, а испытывал удовольствие от убийства. Это называется «жажда крови», Элейн.
Взгляд Элейн оставался скептическим, однако в ее глазах промелькнуло нечто очень напоминающее страсть.
«Археологи, – подумал Зак. – Как же я вас люблю».
– Может быть, здесь имеет место казнь? – предположила Элейн.
– Нет. Именно ритуальное убийство. Я видел алтарь. А убийца чувствовал себя так, словно обладает полным правом убивать.
Элейн расслабилась и, удовлетворенно улыбнувшись, произнесла, с трудом удерживаясь от желания радостно потереть руки:
– Я была права: этот кинжал использовали жрецы культа Брекона.
Зак никогда не понимал любви коллекционеров и кураторов к предметам и орудиям, созданным убивать и наносить увечья. Хотя им ведь не приходилось иметь дела с видениями, вызванными оставленной на этих предметах энергией.
– А что такого особенного в этом кинжале? – спросил он.
Элейн тихо засмеялась:
– Директор музея в Седоне гонялся за ним на протяжении многих лет. Он был необходим ему, чтобы завершить коллекцию артефактов, относящихся к культу Брекона.
– Небольшое дружеское соревнование между кураторами?
– Не такое уж дружеское. – Элейн опустила стеклянную крышку и набрала шифр. – У Мило есть египетское кольцо, коим я страстно желаю обладать. Я несколько лет умоляла его обменять это кольцо на что-нибудь. И каждый раз он мне отказывал. Но теперь у меня в руках козырь. И ему придется принять мои условия.
– Понятно. – Зак окинул взглядом витрины. – Вам удалось собрать прекрасную коллекцию экспонатов, Элейн. Я, конечно, не археолог, но мне доводилось консультировать все четыре музея общества, поэтому с уверенностью могу сказать, что ваша коллекция просто выдающаяся.
Элейн рассмеялась:
– Я – живое доказательство того, что маниакальная страсть и острое чувство профессионального соперничества являются обязательными для успешного куратора.
– Подобные черты пригодились бы в любой профессии. – Большую часть своей жизни Зак и сам был таким же одержимым маньяком. До тех пор пока не встретил Дженну.
Теперь Элейн смотрела на Зака изучающе. Он знал, что последует за этим взглядом, и приготовился к отступлению. Он любил Элейн и восхищался ее профессионализмом, но она друг семьи, а семья слишком сильно давила на него в последнее время.
На первый взгляд приглашение Элейн выглядело совершенно невинно.
– У тебя есть немного времени, чтобы выпить со мной кофе перед отъездом в аэропорт?
