Авиатор: назад в СССР 2 - Дорин Михаил (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt, fb2) 📗
– Очень вкусный чай. Какая марка? – спросил я.
– Ой, да какая может у нас быть марка? Тридцать шестой. Не «Грузинский» же тебе нести. Я тебе сейчас ещё «Ландыш» принесу, – сказала Саша и выбежала из палаты. Какой ещё ландыш? Неужели в Союзе на этом цветке настаивали отвар какой-то? Или просто она мне за цветком побежала?
– А вот и я! Отрезала тебе кусочек, – вернулась девушка, протягивая мне тарелку с кусочком песочного торта с кремовым зелёным лепестком сверху. Так вот что за «Ландыш»!
– Очень вкусно. Большое спасибо, – сказал я, уплетая тортик за обе щёки.
– Давай я тебе покрывало поправлю и подушку под голову положу, чтобы тебе помягче было сидеть, – подошла ко мне Саша и принялась поправлять покрывало в ногах.
Нагнулась она так, что халатик слегка задрался, открыв вид на симпатичные бёдра. Затем она нагнулась надо мной, да так, что, расстёгнутый в верхней части, халат не скрывал от меня её полной груди в белом нижнем белье. Вот что с ней будешь делать? Надо сказать ей, что я как бы занят уже. Есть у меня, кто поправит подушку.
– Хм, добрый день! – услышал такой знакомый для меня голос. Как же не вовремя!
– Привет, Женя, – сказал я, выныривая из-под халата Саши.
Глава 2
Картина маслом, Серега! Будь ты на месте своей девушки, чтобы ты подумал?
–Я… я не вовремя? – спросила Женя, совершенно растерявшись от увиденного в палате. И ведь ничего же не было. У меня руки даже заняты были.
– А вы к курсанту Родину? – спросила Саша, картинно застёгивая верхнюю пуговицу на халате. Так и знал, что специально обхаживала! Вот ты балбес, Серёга! Не распознал подставы. Тортиком тебя поманили с чаем, и ты про всё на свете забыл.
– Совершенно верно. Сейчас ведь часы посещения? – спокойно произнесла Женя.
– Верно. Ну, тогда… общайтесь. Я попозже зайду.
– Да не торопитесь. Девушка, вы, кстати, посуду забыли, – сказала Женечка, указывая на стоящую тарелку с пряниками, пустые чашку и блюдце.
Саша, явно недовольная появлением своей соперницы, всё же забрала посуду и вышла из палаты. Теперь мне предстояло что-то сказать. Можно вообще ничего не говорить, и тогда скажет Женя. И это будет хуже.
– Это не то, что ты подумала, – сказал я дежурную фразу для подобных случаев. – Меня только тортиком угостили.
– Конечно. Это выглядело именно как тот самый уход за постельными больными, Серёжа. Ну и как? Тортик вкусный? – спросила Женя, присаживаясь на кровать рядом со мной.
– Мне не очень понравился. Ел, чтобы не обидеть человека.
– Ну и хорошо. Раз ты такой голодный, вот тебе ещё, – сказала Женя, вынимая из тканевой сумки коробку с надписью «Сказка» и ценой – один рубль девяносто копеек. Это был ещё один торт.
Очередное детище советской кулинарии! Похожее на пенёк, на котором высажены грибочки, цветочки и ёжики.
– Там среди ингредиентов немножко коньяка есть. Чтобы повеселее тебе было, – сказала Женя и отвернулась в сторону.
– Женечка, ну ладно тебе. Хочешь, я пойду ей и скажу, чтоб ко мне больше не подходила. Так она работает здесь, ей указания дают, чтоб за мной следить. Она сама пристаёт, – сказал я, обнимая свою девушку.
– Смотри у меня, Родин. Я хоть и романтичная хрупкая особа, но сил хватит пощечину тебе залепить. И попробуй только мне ещё раз так самолёт приземлить, – не выдержала Женя и разрыдалась.
Мы сидели, пока она не успокоилась. Долго она держалась, чтоб не расплакаться. И с этой Сашей вела себя достойно. Не оскорбляла, но показала всем видом своё презрение.
– Значит, ни одной царапины? Чудо какое-то! А почему не воспользовался… ну этими… средствами аварийного покидания?
– Ты откуда таких слов набралась? – удивился я.
– Так мне близняшки рассказывали. И ты как-то, вроде на самом первом вечере в нашем институте. Помнишь, как ты нам читал Лермонтова? Я так заслушалась.
– Только заслушалась? Или ещё засмотрелась? – спросил я, обнимая её за тонкую талию.
– И засмотрелась. Ты в форме очень хорошо смотришься. Девчата так и хотели к тебе подойти, но я их… опередила. Серёжа, войти могут, – занервничала Женя, когда я снял с её плеч белый больничный халат. Она осталась в своём цветастом платье.
– Так… это, мы же просто общаемся, – сказал я, начав целовать её за ухом. Рука моя медленно опустилась на ягодицу девушки и стала пробираться под платье.
– Это уже не просто общение, а близкое общение, – улыбнулась она и стала гладить мою грудь.
Мои пальцы медленно ползли по нежной коже к самому тёплому месту женского тела. Женя задышала чаще, начав целовать мою шею.
– У нас давно с тобой не было… близкого общения, – прошептал я, и нежно прильнул к её губам.
Дверь в палату распахнулась, и в помещение вошёл совсем нежеланный сейчас человек. Кого угодно, только не его! В принципе, я вообще не хотел никого видеть ближайшие полчаса, а лучше час, кроме своей девушки.
– Здравствуйте, Дмитрий Александрович! А… вы тоже… к Серёже? – спросила Женя, вставая с кровати и накидывая на себя больничный халат. Во дела! Получается, что Женя знает подполковника Граблина?
– Добрый день, Женечка! Курсант… хм… Сергей – мой подчинённый в полку, – сказал Граблин, незаметно указав глазами на одеяло, намекая мне накинуть его на ноги. Действительно, разбушевалась у меня фантазия из-за долгого отсутствия близости с Женей.
– Это очень хорошо. Как поживает Сонечка?
– Всё хорошо, Женечка. Спасибо большое, что всегда интересуетесь ею, – ответил Граблин. Сейчас он выглядел добрым и приятным человеком. Интересно, что же связывает их? Может, семьи дружат?
– Я пойду, Сереж. Зайду завтра. Пока, – помахала мне Женя и, улыбнувшись Граблину, выбежала из палаты.
М-да, одна неловкая ситуация сменила другую. И с чего теперь начинать разговор с Граблей? Зачем он вообще пришёл?
– Родин, я тебя предупреждаю, если обидишь её, посадка в поле будет для тебя самым простым испытанием в твоей жизни, уяснил? – сказал Граблин, протягивая мне сетку с различными фруктами.
– Спасибо… точнее, понял, Дмитрий Александрович! – сказал я, встав с кровати и вытягиваясь в струнку.
– Сядь уже. И прикройся, – сказал он, снова намекая на мою выпуклость ниже пояса. – Давай, рассказывай, о чём спрашивали офицеры из комиссии?
Выводов комиссии можно было бы ждать очень долго, но каким-то непостижимым образом через неделю я уже сидел на контроле готовности к новым полётам. Было принято решение, что я всё же ещё раз должен слетать контрольный полёт по упражнению номер семь на допуск к самостоятельному вылету.
Перед посадкой в кабину я долго отрабатывал все действия с органами управления, ходил по бетонке, проговаривая весь маршрут полёта по кругу, и несколько раз сделал предполётный осмотр самолёта.
– Родин, чего ты мандражируешь? Посадил в поле и на полосу посадишь, – подбадривал меня Новиков, когда мы садились в кабину перед вылетом. – Морально нет проблем? Руки не дрожат?
– Нет. Ночью плохо спал.
– У тебя за два месяца лётной практики событий больше, чем у многих за всю жизнь. Это нормально, что ты волнуешься.
– Правда?
– Наверное. Надо у техников «массандры» попросить. Давай? И я с тобой за компанию?
Естественно, от спиртного перед вылетом я отказался. Не хватало ещё, чтобы Ребров меня потом выдрал за это в своём полёте. Новикову-то всё равно, пару дней на гауптвахте в худшем случае дадут. А мне ещё учиться.
Слетали с командиром звена без замечаний. Похвалил, в очередной раз расписался в лётной книжке и представил Реброву. Одно меня забеспокоило – головная боль. Никогда не было такой раньше. А тут только начинаем разбег, и начинает нарывать. И ведь нельзя говорить, на обследование и спишут на раз-два!
В полёте с Ребровым ничего не поменялось. Боль так и не ушла. Если при полёте по кругу несильно может сказаться на результате, то вот в последующих полётах это будет отвлекать. Может, я как и Крутов? Вот так и отключусь в полёте! Он из-за сердца, а я из-за головы.
