Писатель 2: Назад в СССР - Дамиров Рафаэль (книги без регистрации бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
Хозяин пригласил меня в гостиную, предложил сесть в кресло, именуемое «вольтеровским», осведомился, что я желаю выпить? Я сказал, что – если можно – кофе. Мякин был польщен. Кофе он умел и любил готовить. Я это знаю хорошо, потому и попросил. Он сунул мне ворох заграничных киножурналов, включил Поля Мориа – импортная музыкальная аппаратура, не считая электрических лампочек и сантехники, была едва ли не единственной уступкой Григория Фомича XX веку – и отправился на кухню, орудовать туркой и другими кофейными принадлежностями.
Вскоре он вернулся, с кофейным сервизом на медном, украшенном чеканкой подносе. Кроме сервиза на нем были вазочки с рахат-лукумом. Мякин любил, чтобы все другу другу соответствовало. Если кофе, следовательно, и посуда, и сласти с восточным колоритом. Да и халат хозяин надел тоже турецкий, только фески не хватало для полноты картины. Поставив поднос на резной столик, режиссер не торопясь наполнил восхитительно ароматным напитком крохотные чашки. В таких кофе наливают не для питья, а для смакования.
– Я вот о чем с тобой хотел поговорить, Артемий, – заговорил Григорий Фомич, когда первый глоток был сделан. – После вчерашней съемки я заново перечитал сценарий и увидел его другими глазами. Нет… погони там, перестрелки, тайга – это все годится, это то, ради чего зритель пойдет в кинотеатр. Революционная тема – тоже на месте… А вот диалоги – никуда не годятся! Сухие они, шаблонные. Нету нерва, понимаешь! Собственно, ты мне глаза на них и открыл…
– Да, я тоже обратил внимание, – пробормотал я.
Но больше ничего добавлять не стал.
– А что ж – молчал?
– Ну-у… – пожал я плечами. – Кто я такой, чтобы лезть со своим рылом в калашный ряд? Это же кино, я думал, там так и должно быть.
– Ладно, не скромничай, – отмахнулся Мякин. – Я хочу предложить тебе поработать над диалогами. Оживить их!.. Тем более, что большую часть тебе же и из них произносить, – усмехнулся он.
Интересное предложение. Этак и до сценариста полноценно недолго вырасти. А если так, то потом и романы писать можно с заделом под экранизацию сразу. По двум фронтам сразу бить. Но восторг свой я не стал выказывать, изобразил задумчивость, хотя мысленно уже согласился на предложение режиссера. А вслух проговорил:
– Хорошо, я поду…
И тут из подъезда донесся истошный женский вопль, чуть приглушенный входной дверью:
– Помогите!!!
Глава 2
Кофейный сервиз из тончайшего фарфора уцелел только чудом. Я вскочил, едва не опрокинув столик со всем, что на нем стояло, и через мгновение был уже на лестничной клетке. Там я увидел громилу, который притиснул к стене Настю, одной рукой зажимая ей рот, а другой держа возле ее горла нож.
Услышав звук открываемой двери, он хотел было обернуться, но – не успел. Я схватил его за руку, в которой была финка, сжал посильнее, так, чтобы он даже не дёрнулся, и вывернул за спину, заставив нападавшего опуститься на колени.
Нож выпал из разжавшихся пальцев и забрякал по ступеням. Трегубова, прижимаясь спиной к стене, инстинктивно отползла к выскочившему вслед за мною режиссеру. Мякин заслонил ее своей широкой спиной, хотя дело было уже сделано. Нападавший пытался вырваться из моих тисков, но где ему было справиться с литейщиком! И он только изрыгал черную ругань, когда после каждой попытки ему становилось лишь больнее. Я узнал эту харю – это был хулиган, удравший от милиции во время нашей первой с ним встречи. Один из подосланной троицы.
– Чего вы стоите? – пробурчал я, обращаясь к актрисе и режиссеру, которые, остолбенев, наблюдали за моей возней. – Звоните ноль два!
– Я уже позвонил, – ответил Григорий Фомич.
И, будто в подтверждение его слов, через десяток-другой секунд на лестничной клетке послышался топот сапог. На площадке появились два парня в серых шинелях и фуражках с золотистыми кокардами. Нависли надо мною.
– Что здесь происходит? – спросил один из них.
– На меня напал бандит с ножом, – только чуть дрогнувшим голосом произнесла Анастасия.
– Нож где-то там, на ступеньках валяется, – буркнул я.
– Сидоренко, глянь-ка! – скомандовал один из патрульных.
– Есть – финарь, товарищ сержант! – откликнулся Сидоренко через пару мгновений.
– Отлично, – пробурчал тот, доставая наручники. – Ты поаккуратнее… Пальчики не сотри.
Я выпрямился, одновременно приподнимая и бандюгана. Сержант завернул ему за спину вторую руку и сковал запястья. Передал задержанного напарнику.
– Ты глянь, Минаев! – воскликнул второй милиционер, развернув задержанного к сержанту лицом. – Это же Босой!.. Вот так улов!
Сержант мельком взглянул на бандита, кивнул и попросил мои документы. Открыл мой паспорт, несколько мгновений сличал фотку в нем с моей физиономией, потом изучил редакционное удостоверение. Вернув мне документы, он сказал напарнику:
– Веди задержанного в машину и свяжись с дежурным и доложи обстановку… Я опрошу граждан и спущусь… Будьте добры и вы, граждане, предъявить документы…
Трегубова вытащила из сумочки паспорт, а Мякин за своим вернулся в квартиру.
– Так что произошло, гражданка Трегубова? – спросил Минаев, открыв ее документ.
– Ничего особенного, – пробурчала Настя. – Я вышла из лифта, а тот урод на меня накинулся… Не знаю, откуда он взялся. Я позвала на помощь. Из сто восемьдесят девятой квартиры выскочил этот молодой человек и обезвредил бандита… А Григорий Фомич, сосед мой, вызвал милицию, то есть, вас. Вот и всё, спасибо им.
Я удивился, что она назвала меня «этим молодым человеком», но промолчал. Из своей квартиры к этому моменту уже вышел режиссер с паспортом в вытянутой руке. Сержант изучил и его документ. И опросил, записав коротенько наши показания. Потом откозырял и нажал кнопку вызова лифта. Я подошел к нему и сказал вполголоса:
– Товарищ сержант, передайте, пожалуйста, инспектору уголовного розыска, старшему лейтенанту Литвинову Олегу… м-м… Отчества не помню. Короче, передайте, что Босой – один из трех хулиганов, что нападали на меня, Краснова Артемия Трифоновича.
Минаев смерил меня взглядом и ответил:
– Хорошо, передам дежурному.
И скрылся в кабине лифта. Я повернулся к своим товарищам по приключению.
– Поздравляю, друзья, мы с вами задержали опасного преступника!
– Который едва мне глотку не перерезал, – хмыкнула моя подружка, чье хладнокровие поражало.
Наверное – это шок, отложенная истерика.
– Настенька, мы как раз пили кофе, когда этот обормот напал на тебя. Присоединяйся!
– С удовольствием, – кивнула она. – Только вымоюсь сначала… А то меня тошнит от прикосновений этого урода…
– Мы тебя ждем, – кивнул Мякин, и мы с ним вернулись в его жилище.
Я вновь уселся в «вольтеровское» кресло. Хозяин квартиры потрогал кофейник.
– Ну вот… – вздохнул Григорий Фомич, – остыл. Придется варить заново. А может, пока коньячку?..
– Не откажусь.
За выпивкой Мякину далеко ходить оказалось не нужно. Минибар у него был вмонтирован в красивый барочный шкаф. Так что не успел я и глазом моргнуть, а на столике уже красовалась бутылка «Наполеона». И к нему, как полагается, два пузатеньких бокала, а также – блюдце с дольками лимона. Да, я в курсе, что коньяк лимоном не закусывают, но это у них там, на гнилом Западе, а у нас – наоборот.
– Ловко ты его скрутил, – произнес режиссер, схрумкав лимонную дольку. – Я чуть было не крикнул: «Стоп, снято!»… Может, и в фильме ты сам сыграешь в боевых эпизодах? Как считаешь?
Я Мякина понимал – я и сам любую ситуацию оборачивал в какой-то рабочий актив – старался, во всяком случае. Но всё-таки до определённых границ.
– А вы – сэкономите на каскадерах? – хмыкнул я в ответ.
– Нет! – возразил он. – Всякие там прыжки, падения, выбивание собственной спиной окон – этим пусть профессионалы занимаются. А вот там, где мордобой, да крупным планом… Думаю, с этим ты справишься. Не бесплатно, разумеется… Так что?
– Ладно, я подумаю…
