Исетская Академия. Дневники мертвеца (СИ) - Левин Анна (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Но Гастон понимал, что хозяйка прислушивается к нему, и понемногу оживает, поэтому постарался донести свою мысль четко и кратко:
— Эта Академия пригласила именно тебя, из сотен других кандидатов выбор пал на тебя! Не задумывалась, почему?
— А кто еще пойдет преподавать в эту дыру?
— Умные маги, вот кто! Ты обладаешь даром, ты — незаурядная личность, суд оправдал тебя, а позиции Красной Церкви там слабы. В Российской империи верят в Бога, как и у нас, но их ветвь Церкви развивалась иным путем, и они не станут тебя допекать. При этом Исетская Академия славится своими методами преподавания, не зря же там обучают темной магии! Где еще такое найдешь в нашей державе, и кто им подойдет лучше, если не ты?!
Соланж пыталась держать лицо, но улыбка пробилась сквозь лед самообладания, и она прижала к себе фамильяра.
— Мой друг, я всем тебе обязана! Самой жизнью!
— Ну что ты, прекрати, — подвывал лохматый пес, ласкаясь к хозяйке. — Маг и фамильяр неделимы, мы судьбой назначены друг другу, и я никогда не оставлю тебя, Соланж! Только не рассчитывай, что я всегда буду таким милым с тобой. Нет, девочка, таких как ты нужно держать в узде, орудуя кнутом и пряником.
— Ну и выражение! — засмеялась девушка, вспоминая, как впервые услышала его в свою давнюю поездку в Россию.
— Привыкай. Иногда нужно говорить, как они, но и сильно сближаться не стоит. Пусть видят в тебе загадку, неприступную девушку из далекого края, но и гордятся твоим уважением к их культуре. Так ты их завоюешь, а потом...
— А потом — суп с котом!
— Было бы превосходно! — хохотал Гастон над очередной поговоркой. — Особенно учитывая, что фамильяры-собаки и фамильяры-коты люто друг друга ненавидят.
Глава третья, рассказывающая о прибытии в Исетскую Академию
30 августа 1830 года по Арагонскому календарю
Чтобы добраться в Академию, мадмуазель Ганьон пришлось потратить круглую сумму на билеты на поезд, после чего они с фамильяром пересекли границу, и остались на пустыре, не зная, куда податься дальше. Железная дорога, которая должна была привести их в ближайший крупный город Российской империи, только начинала строиться, и девушка долго ругалась со всеми подряд, пытаясь выяснить, как ей продали билет на несуществующий поезд. Но работники только разводили руками, жители расположенной рядом деревушки с пониманием посмеивались, а одна добропорядочная на вид женщина объяснила им, что к чему, и помогла пристроиться к свите богатой семьи, направлявшейся в нужный ей город.
Так Соланж добралась до цивилизации, где все-таки села на поезд, и отправилась в самую глушь этой непонятной для нее страны. Фамильяр бодро тыкался ей в бок, словно напоминая, что все будет хорошо, но девушка лишь оглядывала дряхлый вагон, опять не понимая, за что отдала большие деньги.
Спустя десять дней она сошла на станции посреди леса, оставшись с Гастоном наедине с девственной природой. Окружавшая красота чаровала ее, но в сердце закрадывались смутные ощущения, будто за ней наблюдали. Она призвала силу, мысленно сплетая ее в вязь — заклинание, высвобождавшее энергию для достижения определенной цели. В данный момент ее целью было проверить, есть ли кто-нибудь в лесу, кто мог наблюдать за ней, но поисковая вязь никого не нашла.
Около трех часов им пришлось просидеть на своих чемоданах, прежде чем за ними явились сопровождающие. Раздраженная Соланж едва сдержала свои эмоции, и с достоинством села в старомодную карету, каких давно не видела в родной империи. Их заменили на комфортные автомобили, но здесь не было дорог, и кареты с мощными колесами, работающие не на топливе, а на магии, были в глуши вполне уместны.
Теперь же путешествие подходило к концу, и девушка со сложной смесью чувств прикипела к окошку, разглядывая новое место жительства.
У подножия горы раскинулся каменный город, поражающий красотой старинных построек, а на вершине, в гордом одиночестве возвышался замок. Небольшой, абсолютно не чета парижскому, но внушительный для такого Богом забытого места, окруженный густыми лесами и горными пиками.
— Однако, — хмыкнул фамильяр. — Я ожидал худшего, но, кажется, здесь не так все убого.
— Ты прав, Гастон. Поживем здесь немного, а потом решим, что делать дальше.
— Молодец, верный настрой! К тому же нам нужны деньги, мы совсем поизносились, а жалованье тебе назначили приличное, да и мне пособие как фамильяру выделили. Накопим, будет на что жить. Ни в одном городе нашей империи нам такой прием не светит, — добавил Гастон, увидев печаль на лице хозяйки.
— Не волнуйся, я не подведу нас.
И она сдержала свое слово: как только дверь кареты открылась, наружу выбралась холодная молодая девушка двадцати пяти лет, смотревшая на встречающую ее команду со спокойным достоинством.
— Мадмуазель Ганьон, приветствуем в Академии! — занудным голосом произнес сухопарый мужчина лет пятидесяти. — Меня зовут Илья Мизинцев, я главный библиотекарь. Господин ректор просил встретить вас, и проводить в вашу комнату. У него возникло неотложное дело, однако завтра он примет вас, и объяснит, почему не смог сегодня поприветствовать лично.
Лицо Соланж заледенело, что вызвало смущение у всех, кроме Мизинцева, который указал рукой на даму маленького роста.
— Это госпожа Ежова, наш преподаватель по магической зоологии. Она вас сопроводит.
Немногословность не обескуражила девушку, так как она и не ожидала ничего особенного от российской Академии, но чтобы настолько скромно... В Париже ее бы встретили все преподаватели, выстроенные в ряд, с учениками позади, и с ректором во главе. Рядом расположился бы оркестр, игравший гимн учебного заведения, и новый член коллектива с почестями был бы принят в стены легендарной Академии Борре. Вечером состоялся бы торжественный ужин, с вручением традиционной мантии.
Здесь же ее встретила кучка неудачников, невежественных настолько, что ее не представили должным образом, и сами не представились. Слуги пыхтели под тяжестью чемоданов, хотя должны были совершенно незаметно пронести ее багаж через черный вход. И никакой торжественности, ничего, что помогло бы проникнуться важностью момента. Это невежды даже фамильяра забыли упомянуть!
Госпожа Ежова неловко пыталась завязать разговор, но в итоге завязался только ее язык, и она молча проводила новоприбывшую в ее комнату, толком не объяснив, что где находится, и быстро ретировалась, словно боялась оставаться наедине с француженкой.
— Не нравится мне ее фамильяр. Терпеть не могу жаб!
— Поверь, Гастон, это не самая худшая наша проблема, — сказала Ланж, кивая головой на убранство комнаты.
Глава четвертая, рассказывающая об утренних сложностях
31 августа 1830 года по Арагонскому календарю
Новое утро принесло старые проблемы: Соланж была уставшей, злой, отчаявшейся и голодной. Уставшей — потому что полночи не спала после столь изматывающего путешествия, злой — потому что ее худшие опасения в полной мере оправдались, отчаявшейся — потому что у нее не было денег вернуться обратно в Париж, голодной — потому что никто не удосужился пригласить ее на ужин, или хотя бы принести еду в ее комнату!
Столько причин почувствовать себя несчастной, что Ланж разъярилась, решив сделать несчастными всех вокруг. И первым под раздачу попал Гастон.
— Доволен, кот бродячий?
Честный пес, услышав такое оскорбление, немедленно ответил:
— А ты чего хотела, это тебе не Отель Крийон архитектора Жак-Анжа Габриэля! Привыкай к скромности, тем более последние месяцы мы снимали жалкую каморку, в которой едва вдвоем помещались, а здесь так просторно, чисто, хоть и не обставлено по последнему писку моды.
Возразить было нечего, но фамильяр уже завелся, и долго попрекал девушку, пока в дверь не постучали.
— Войдите!
Служанка в сером чепце и таком же невзрачном платье поздоровалась, едва не заикаясь, и попросила спуститься в столовую для преподавателей на завтрак.
