Дезертир - Степанов Алексей (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
«дашкой»… Влетит этот дурак в туже мясорубку, а нам потом что? Монетку кидать?
- Вот, кстати: монетку не монетку, а я с болтом пойду! - горячился Малек, сдирая носок с холодеющей ноги Фреда. - Стемнело почти, блин… Ого.,, денежки! Евро.
- Кидай в кучу, разберемся.
Ушастый, закончив свою часть работы, устало разогнулся. В невеликом богатстве, обнаруженном у мертвеца в карманах и тайниках, присутствовал, конечно же, и тот самый болт. Ушастый поднял его, повертел в узловатых пальцах.
- Толку-то от твоего болта? - Он ловко подкинул привязанный к нитке болт, тот описал сияющий полукруг, Ушастый снова поймал его. - Болтов у меня самого полные карманы. Но это же крайняк, что ты им нащупаешь, кроме комариной плеши? «ДА-2» получше будет. Я уж не спрашиваю, как ты собираешься тачку катить.
- Да пропади они пропадом, эти тачки!
Во втором ботинке под стелькой Малек нашел маленькие золотые серьги. Заинтересовался, разглядывая.
- Кто-то носил ведь их, а, Ушастый? Жила здесь, может, еще до первой аварии, такая дивчина, носила сережки… А потом: бах! Унесла дивчина ноженьки, забыла свои сереженьки. А Фред их где-нибудь в тумбочке отыскал.
- Знаю я эту тумбочку! - покосился Ушастый. - Он их у Хорса в очко выиграл. Дома, почитай, тысячу раз такие умники, как ты, обшарили, ничего там давно нет.
- А мне Принс рассказывал, что зашел раз в один дом! - Быстро оглянувшись на занятого проверкой детектора аномалий Сафика, Малек достал еще одну сигарету. - Вот, зашел, а там крыс видимо-невидимо. Он психанул и гранатой их!
- Во! - лениво удивился Ушастый.
- Ну! И там пол разметало, кладка рассыпалась, старое же все. И вот он увидел крысиную нору. И подумал: а посмотрю, чего там? Ну, дерьмо, крысеныши, тряпки всякие, а Принс взял лопатку, у него с собой была, и порылся там.
- Тьфу!
- Да не «тьфу», а нашел там рыжья немало! Крысы, что находили блестящего, все туда стаскивали. И обычные железки, и золото между ними!
- Брешет он тебе, дураку, - отмахнулся Ушастый. - Крысы не сороки. Сафик! Ну, как? Темнеет.
- Какая разница? Сдуру и днем сгинешь, - буркнул проводник и постучал пальцем по барахлящему прибору. - Батарейка, что ли, садится? Ладно, пошли. Аллах акбар!
Сафик аккуратно водрузил «ДА-2» на самый верх забитой оружием и экипировкой тачки, подхватил с земли карабины.
- А поделить наследство?! - вспомнил Малек. - Тут и денежка есть, Сафик!
- У Червя поделим, кто дойдет. Давай, не зевай! Маленький караван двинулся дальше, теперь круто изменив направление. К востоку, к оврагу, туда, где кончается Проклятый Лес. До логова Червя, конечно, далековато, и впереди у них опасная ночевка, за которой последует еще более опасный денек, но нет ничего хуже, чем остаться здесь на ночь. В темноте появляются новые аномалии, движущиеся, да и ночные твари могут забрести, почуяв добычу. Им, детям Зоны, ничего не страшно. Почти сразу «ДА» защелкал, предупреждая о наличии впереди сильной аномалии. Сафик выругался на незнакомом товарищам языке и взял левее. Километр блуждания между аномалиями может превратиться и в три, ив десять, а солнце все ниже.
4
Никита потянулся, хрустнув суставами, и почувствовал, что камуфляж заметно отсырел. Почти стемнело. Он затоптал окурок, закинул на плечо косу и пошел к сержантам. Алиханов уже спал, Хвостенко напевал что-то, прутиком переворачивая в костре картошку.
- Тебе кого, чума? - На Никиту обратил внимание
только Толоконников. - Грибочки чернобыльские пришел у дедов тыздить?
- Темно. Косить больше нельзя, не видно ничего.
- Ну и иди тогда в жопу. В казарме скажи, что мы остались план перевыполнять… И это, косы чтобы в каптерку поставил, понял?
- Так точно.
- Завтра… - вдруг отвлекся от костра Хвостенко. - Завтра надо его к хохлам послать.
Да ты сам хохол! - заржал пьяный Толоконников.
- Разговорчики, товарищ сержант! Самогон у них хороший, а этот - говно, только Али срубает. Слышь, Нефедов? Утром после развода идешь в парк, там выбираешь инструмент какой-нибудь и чапаешь с ним к соседям. Чтобы вечером был тут с дозой. И не меньше трех литров, ты понял? У дедушки день рождения.
- Да ты что?! - восхитился Толоконников. - А меня приглашаешь? А бабы будут?
- Баб ты приведешь, с Зоны. Для себя и Али. А потом… Ты чего стоишь-то, боец, не ясно что-то?
- Я… - Никита почесал в затылке, едва не раскроив руку о косу. - Ваня, в парке мне ведь не дадут ничего.
- А у тебя там другая, Удунов-чмо. Вот пусть он тебя как друга выручит, - усмехнулся Хвостенко. - Меня чужие проблемы не волнуют, понимаешь? Дедушке надо самогона. Дедушка сказал тебе, где железок взять на обмен. Не сможешь - ну забашляй
налом хохлам или еще как.
- Жопу подставь! - снова заржал Толоконников. - Там есть такой Кравец, большой, типа, спец!
- Слушаюсь.
Никита собрал косы и побрел к казарме. Час от часу не легче. Даже если удастся увести из парка у взвода тех-поддержки инструмент - а кто взял, узнают, да сам же Хвостенко и сдаст, даже если Никита благополучно доберется до соседей - а украинский спецбатальон за болотцем, по которому частенько постреливают со второй линии, - все равно украинцы ничего не дадут. Просто заберут инструмент и пнут на дорожку, вот и все. Если бы Хвостенко сам пришел другое дело, договорились бы. А посылать Никиту бесполезно, хохлы знают, что он в своем батальоне чмошит.
- Блин! - Никита почувствовал, как в душе у него закипает что-то нехорошее, опасное. - Блин! Блин!
Он решил никуда не идти. Скажет: забыл, заспал. Может, Хвостенко и сам не вспомнит. А бить будут все равно - не за самогон, так за покос. Зато в парке не придется отдуваться, там за кражу инструмента действительно могут на четыре кости поставить. Кравец этот… Кравец, контрактник, вообще зверь, был несколько раз у них, в гости приезжал. Животное, тварь дебильная. У соседей уже двое повесились по его милости.
На Никитунакатило. Он выронил косы, сел на корточки, обхватив голову, и завыл. Так дальше нельзя, нельзя… Деды собираются на дембель, от этого совсем на службу положили, дурнее становятся день ото дня. И загонят однажды на то болотце, что Никита сделает? Сами-то ездят через вторую линию, а его загонят, и тогда придется узнать, кто там так громко чавкает и чем. Добро еще, если автомат позволят с собой взять. В части бытовала история про малого, которого за какие-то грехи года три назад тогдашние дембеля связали и на болоте ночью оставили. Утром там лежали ноги и верхняя часть туловища, а всю середку будто бритвой выхватили. Сказки? Вряд ли. Востряков исчез уже на памяти Никиты, только берет нашли, а в берете - его рыжую макушку. Пошел Востряков мимо болотца, прямо вдоль первой линии на украинский блокпост сигаретку стрельнуть - пьяный, конечно. Украинцы клялись, что он не появился, а расстояния-то там было - метров триста. Хотя, конечно, могли, даже обязаны были открыть огонь на поражение, но где тогда тело?
- Зона… - прошипел Никита, глядя на запад, где как раз взлетела гроздь осветительных ракет, заработал пулеметчик. - Зона. Тут зона, там Зона. Суки. Сколько же я еще выдержу?
Месяц назад неподалеку, в таком же спецбатальоне деды развели полный беспредел, и тогда двое зачмыренных ночью вернулись с блокпоста и устроили пальбу в казарме. Часовые их положили, конечно, но около двух десятков они успели кого убить, кого подранить. Это Хвостенко рассказывал, вернувшись из штаба полка, еще головой качал: «Полный абзац там устроили, идиоты, все в крови». Да понимал ли он, дурак, как
близко подошел к своему пределу Никита Нефедов, которого сержант спьяну послал за самогоном к соседям?
Никита опять перекурил, немного успокоился. До утра все в порядке. Закинуть косы в каптерку, раздеться, умыться и спать, в казарме очереди с блокпостов почти не слышны. Только бы там не пили, а то и ночь выйдет не в ночь, поднимут и заставят какие-нибудь стихи читать.
