Яд со взбитыми сливками - Ольховская Анна Николаевна (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Правда, некоторые из ребят, подрастая, начинали задавать воспитателям ненужные вопросы. И вскоре после этого их усыновляли.
Саша Смирнов, к десяти годам превратившийся в очень красивого парнишку, вопросов не задавал.
Потому что хотел жить. И найти маму.
Глава 2
Пару лет назад Саша «посмотрел» старый американский боевик «Слепая ярость» с Рутгером Хауэром в главной роли. Они с другом и соседом по комнате Виталиком, у которого вместо рук были какие-то рудиментарные ласты, фильмы всегда смотрели вместе. Саша слушал звук, а Виталик рассказывал, что в этот момент происходит на экране.
Герой Хауэра, лихо расправлявшийся с гадскими гадами мечом, ориентируясь лишь на звук, настолько впечатлил мальчика, что он решил тренироваться.
Саша давно уже свободно передвигался по территории детского дома, и по участку, и на озеро. Он наизусть выучил топографию снаружи и планировку внутри, поэтому трудностей с прогулками у мальчика не было. Но чтобы так, по слуху, ходить себе спокойненько везде и всюду, давать отпор всяким козлам, пытающимся обидеть слепого, — о возможности подобного Саша раньше даже и не думал.
К тому же на момент просмотра ему было около восьми лет, и мальчик пока не задумывался над происходящим в детском доме, просто наслаждаясь жизнью, с каждым годом становившейся все более комфортной. Не было больше вонючих, записанных матрасов без простыней, тошнотворной бурды, от которой постоянно болел живот, но отказаться, не есть ее Саше даже в голову не приходило. Потому что главным, постоянным чувством, которое испытывал ребенок, был голод. А потом — страх. Страх замерзнуть на улице, не успев вернуться с прогулки, страх быть избитым полупьяным директором, которого раздражали воспитанники, шляющиеся по коридорам. Страх обмочиться, не дождавшись своей очереди в единственный работающий туалет. Тогда изобьет завхоз, здоровенная тетка с прокуренным басом. Изобьет и заставит лично стирать штанишки в ледяной воде, шоркая их склизким хозяйственным мылом. А потом либо натягивать на себя мокрые, либо ходить без штанов, дожидаясь, пока они высохнут. Но это было слишком унизительно, к тому же слепой мальчик не мог дать отпор вздумавшим поиздеваться. А таких хватало даже среди дошколят, особенно среди тех, кто был уродлив. Смазливая рожица и безупречное телосложение Сашки Смирнова вызывали у них черную зависть, и шести-семилетки не упускали возможности обидеть четырехлетнего малыша.
А потом вдруг все изменилось, и жизнь стала именно жизнью, а не выживанием. Саша узнал вкус нормальной пищи, конфет, фруктов, привык ложиться в чистую постель, с простыней, пододеяльником и наволочкой. У него появились друзья — мальчики, с которыми он теперь жил в одной комнате. Виталик Кравченко с ластами вместо рук, Сережа Лисицын с «волчьей пастью» и тоже слепой Илюша Лопарев. Они помогали друг другу во всем, а высокий, сильный не по годам Сережа всегда разбирался с обидчиками.
Правда, драк и взаимных пакостей в детском доме стало гораздо меньше, ребятишки перестали быть забитыми полуголодными зверенышами, они стали людьми. Злоба, конечно, никуда не исчезла, но теперь она не главенствовала, а пряталась по углам, тявкая исподтишка.
Мальчики очень сдружились и расставаться не хотели, но в глубине души каждый из них надеялся, что настанет день, и за ними придут новые мама и папа. Которые не посмотрят на физические недостатки, примут их и будут любить. А уж как готовы были любить маму и папу исстрадавшиеся детские души!
Но за ними пока не приходил никто, хотя за эти годы усыновлений и удочерений становилось все больше.
Однажды Сережку вызвали на очередной медосмотр, которые проводились в приюте ежемесячно, и через полчаса мальчик вбежал в комнату, радостно завопив с порога:
— Пацаны, меня скоро усыновят!
— Ой, как здорово! — заулыбался тихий, болезненный Илюша, возившийся с конструктором. — И кто?
— Я пока точно не знаю, но Пипетка, — Пипеткой ребятишки называли высокую и тонкую Наталью Васильевну, детдомовскую докторшу, действительно чем-то напоминавшую упомянутый медицинский предмет, — сказала, что я кому-то понравился, и они даже готовы сделать мне операцию, чтобы я был похож на человека, но сначала мне надо подлечиться в нашей больничке.
— В больничке? — нахмурился Саша. — Слушай, Серый, а ты не боишься?
— Чего?
— А я заметил, что те, кто попадает в нашу больничку, очень часто вовсе не выздоравливают, а умирают.
— Фигня, умирают только совсем уж задохлики! — отмахнулся Лисицын, падая на свою кровать. — А другие, наоборот, выходят оттуда совсем здоровыми и чувствуют себя гораздо лучше, чем раньше. Помнишь, Илюшку на две недели туда положили, когда он кашлял?
— Да, — кивнул Илюша, — у меня перестало в груди свистеть, и задыхаться я перестал. Хотя поначалу было совсем плохо. Мне там все время капельницы ставили и кололи. Зато там вообще здорово — лежишь один в палате, чего захочешь, то и принесут. И телевизор с DVD есть для тех, кто видит. Мне и мороженое приносили, и бананы, и шоколадные батончики, какие просил. Здорово было! — Мальчик мечтательно зажмурился. — Я бы еще хотел там полежать!
— Обойдешься! — подпрыгнул на кровати Сережа. — Теперь моя очередь! Щас придумаю, какие фильмы на DVD посмотреть хочу! Правда, у меня вроде и не болит ничего, но Пипетке виднее.
— Ну, не знаю, — с сомнением протянул Саша. — Но мне там не нравится. Я когда мимо того крыла, где больничка находится, прохожу, у меня прям мурашки по коже и по спине словно кто-то холодной лапой водит.
— Это потому, что ты у нас девчонка! — хихикнул Виталик.
— Щас как дам за девчонку в глаз! Сам ты девчонка!
— Не-а, я совсем непохож. А вот ты — похож. Ты бы хоть ресницы себе обстриг, что ли, а то ходишь, хлопаешь, скоро взлетишь, как в той прикольной песенке.
— Пошел ты! — Саша, сопя, отвернулся.
Виталик спрыгнул с кровати, подошел к другу и примирительно толкнул его ластом в бок:
— Сань, ну не дуйся, я же шутил. Хотел тебя развеселить, чтоб страшилки нам не рассказывал. С Серым все будет хорошо, он ведь даже не болен. Его, наверное, хотят перед операцией полечить, чтоб сильнее был и крепче.
На следующий день Сережа Лисицын был отправлен в медицинский изолятор, который дети называли больничкой, и больше друзья его не видели. Викуська — в миру Виктория Викторовна, воспитательница, — сказала, что Сережу усыновители забрали прямо из больнички и сразу увезли на операцию. И что Сережа обязательно приедет к друзьям в гости, как только окончательно поправится, потому что очень хочет похвастаться новой внешностью.
Но Сережа не приехал. Его койка месяца три пустовала, а потом в комнату поселили новенького, Гошку Кипиани, переведенного сюда из другого приюта. Гошка был карликом, но родители от него не отказывались, до шести лет мальчик жил в семье, а потом отец с матерью погибли в автокатастрофе. Мальчика вначале определили в обычный детский дом, но там его задразнили, и Гошу привезли в Мошкино.
Ребята быстро сдружились с веселым компанейским парнишкой и больше не ждали в гости Сережку Лисицына. Да ну, чего ради он потащится сюда, особенно если родители живут в какой-нибудь Москве. У него там новые друзья, здоровые, нормальные, Серый теперь в шоколаде.
И только Саша не верил в это. Где-то в районе сердца появился тяжелый камешек, который давил каждый раз, когда мальчик думал о Сережке.
А потом он «посмотрел» этот фильм. И, заказав в библиотеке копию «Слепой ярости» на диске, «смотрел» его снова и снова, уже в одиночестве, потому что сюжет помнил наизусть. Смотрел до тех пор, пока в голове не сложилась своя система тренировок.
И Саша начал заниматься по этой системе. Меча, конечно, у мальчика не было, но его прекрасно заменяла палка. И если сначала это была специальная гимнастическая палка из спортзала, то потом Саша научился управляться с любой подходящей.
У преподавателя физкультуры, Владимира Игоревича, мальчик узнал комплекс упражнений на растяжку, а заодно — как правильно заниматься, чтобы тренировки приносили пользу, а не вред.
