Рублевка, скрытая от посторонних глаз. История старинной дороги - Блюмин Георгий Зиновьевич (читать книги без регистрации .txt) 📗
В те годы пустырь на северном (левом) берегу Москвы-реки выкупил в собственность обер-шталмейстер и камергер П. С. Сумароков. Новоприобретенное имение он заселил крестьянами, выходцами из южных губерний России. По его же ходатайству здесь возвели каменную церковь. В архивах сохранилось прошение обер-шталмейстера о ее освящении, датированное 1773 годом. По-видимому, Сумарокову же Александровка обязана и своим названием, данным в честь родившегося в 1777 году наследника престола и будущего императора всероссийского Александра I.
Ильинский храм. Фото В. Вельской
После смерти Сумарокова в 1780 году село Александровка вошло в состав Ильинской вотчины и сделалось, таким образом, деревней. Церковь разобрали, а ее прихожан приписали к расположенному поблизости Ильинскому храму, построенному архитектором А. П. Евлашевым (учеником В. В. Растрелли) в стиле раннего барокко и освященному в 1740 году. В это же время Александровка упоминается как имение помещика Полтева.
Разноцветный ковер русской истории соткан из множества нитей. Стоит потянуть хотя бы одну из них, как на сцене появляются живые и разнообразные лица и события. С 1811 по 1845 год хозяином как Александровки, так и большого соседнего поместья Ильинское был граф и георгиевский кавалер, герой Боро дина, генерал от инфантерии Александр Иванович Остерман-Толстой (1770–1857).
Александр Иванович Остерман-Толстой. 1825 г. Художник Дж. Доу
Затем хозяевами Александровки стали князья Голицыны и в их числе внучка Кутузова княгиня Анна Матвеевна Голицына. Так было вплоть до 1864 года, когда Александровка, Ильинское и близлежащие деревни перешли в собственность императорской фамилии. Романовы владели этими местами до самой революции. Подолгу жили тут и многие деятели русской культуры. Это писатели И. И. Лажечников и С. Т. Аксаков, И. В. Киреевский и Т. Н. Грановский, поэты Н. М. Языков, А. И. Полежаев и К. Р. (литературный псевдоним великого князя Константина Романова). Уместно будет сказать несколько слов об истории здешнего парка, одного из красивейших в Подмосковье.
Вернувшись в свою усадьбу с полей сражений Отечественной войны, граф Остерман-Толстой велел засеять поле, отделявшее Александровку от реки, «земляным яблоком» – картофелем. Все бы ничего, да вот крестьяне воспротивились благородному начинанию настолько активно, что Александр Иванович принужден был отказаться от этой своей идеи. Появилась обширная пустошь, на которой вскоре разрослась молодая сосновая роща.
Парк в Ильинском. Флигель. Фото В. Вельской
Рощу затем превратили в усадебный парк. И теперь этот парк сохраняет свою первозданную прелесть, а под прямым углом к Москве-реке его пересекает живописный овраг, именуемый Елизаветинской долиной. Название – в честь жены графа Елизаветы Александровны. Здесь же уцелел Елизаветинский павильон – беседка-ротонда из восьми тосканских колонн начала XIX века. В беседке графиня любила отдыхать. Сам же граф А. И. Остерман-Толстой зачастую и надолго выезжал за границу, и тогда помещения и в Ильинском, и в Александровке сдавались в аренду состоятельным дачникам.
Принадлежность усадьбы императорской фамилии (а в Ильинском многие годы проводила лето императрица Мария Александровна, жена Александра II) объясняет тот факт, почему в Александровке квартировали матросы Гвардейского экипажа гребных лодок на Москве-реке, а также петербургские полицейские и конвойные казаки.
Впоследствии посещали этот край многие яркие пер сонажи советской истории. Вплоть до 1938 года в Александровке в редкие свободные дни отдыхал на даче знаменитый летчик-испытатель, комбриг, Герой Советского Союза Валерий Павлович Чкалов (1904–1938). В конце 1950-х годов здесь жил и работал писатель Александр Бек, автор повести «Волоколамское шоссе». В 1970-х годах тут можно было встретить поэтов Булата Окуджаву и Бориса Слуцкого. Любила эти места и замечательная русская певица Лидия Андреевна Рус ланова. Здесь же снимался фильм «Москва слезам не верит».
Петр Яковлевич Чаадаев. 1823 г. Рисунок Ж. Вивьена
Писатель-литературовед В. В. Вересаев (1867–1945), работавший неподалеку от Александровки в поселке Николина Гора над своим двухтомным сочинением «Спутники Пушкина», в обширной главе, посвященной другу Пушкина Петру Чаадаеву (1794–1856), возвращает нас в век XIX:
«Обязательный врачебный надзор, которому был подвергнут Чаадаев, через год был снят, но запрещение писать осталось в силе. После истории с напеча танием его «Философического письма» Чаадаев прожил двадцать лет.
Жил он все время на Новой Басманной, во флигеле дома, принадлежавшего его друзьям Левашовым; остался там жить, когда дом был продан другому лицу. Флигель с годами пришел в полную ветхость, покосился. Но Чаадаев продолжал жить в нем до самой смерти и не давал хозяину возможности ни перекрасить полы квартиры, ни поправить печи. Он и лето проводил в Москве, отказывался даже на день, на два посетить знакомых на даче или в подмосковной. Вел жизнь точно размеренную; в определенные часы гулял, в определенные дни бывал в Английском клубе, сидел там всегда на диване в маленькой каминной гостиной; если находил свое место занятым, выказывал явное неудовольствие. У кого бы ни был в гостях, каков бы ни был интересный разговор, ровно в половине одиннадцатого прощался и уходил. Обедал всегда в том же ресторане Шевалье.
Чаадаев принимал у себя по понедельникам от часу до четырех дня. В трех маленьких комнатах его флигеля собирался весь цвет московской и приезжей интеллигенции…»
Интересно, между прочим, что у Чаадаева, как у многих людей, сильно живущих умственной жизнью, было совершенно атрофировано половое влечение, у него за всю жизнь не было ни одного романа с женщиной, не было даже мимолетной связи. Реальной жизнью он совершенно не интересовался и проявлялся в ней с крайней наивностью. В начале 1850-х годов он говорил доброму своему приятелю, начальнику московских водопроводов: «Решительно не могу понять вашего здесь назначения: я с ребячества жил в Москве и никогда не чувствовал недостатка в хорошей воде; мне всегда подавали стакан чистой воды, когда я этого требовал».
Мне пришлось немало потрудиться в архивах, чтобы выяснить, а кто же был этот добрый приятель Чаадаева. Оказалось, что речь идет о сенаторе, инженер-генерале бароне Андрее Ивановиче Дельвиге (1813–1887). Именно им внесен наибольший вклад в устройство водопроводных систем Москвы. Он усовершенствовал Мытищинский водопровод, который по его имени стал называться Дельвиговским.
Портрет военного инженера А. И. Дельвига. Художник И. Репин
А. И. Дельвиг приходился двоюродным братом лицейскому другу А. С. Пушкина, замечательному русскому поэту Антону Антоновичу Дельвигу (1798–1831). Инженер-генерал оставил интересные мемуары «Мои воспоминания» и научный труд «Руководство к устройству водопроводов» (1857), за который был удостоен Демидовской премии Петербургской академии наук. А. И. Дельвиг любил цитировать стихи своего брата-поэта перед чиновниками водопроводного ведомства, которое он возглавлял, читал, например, лицейское стихотворение Антона Дельвига 1815 года:
