Сюрпризы Фортуны - Вронская Наталия (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Последним, что сделала Агния в старом жилище, было письмо, которое она отправила родителям. Она сообщила им только, что жива, что просит у них прощения и надеется на него, что сама она своей вины не забудет и никогда уже, наверное, не доведется увидеть ей родные места и лица. Агния просила забыть ее и поминать в своих молитвах хотя бы даже и как мертвую, но прощенную дочь.
Серафина, прочитав письмо, чуть не расплакалась.
— Но все же я должна тебе сказать, — а новые подруги уже перешли на «ты», — что ты поступаешь правильно. Хотя, быть может, тебе стоит вернуться и просить у родителей позволения остаться? Вдруг все образуется?
— Нет, нет… — Агния печально покачала головой. — Уладиться ничего уже никогда не сможет. И я сама во всем виновата…
— Но все ж таки мать и отец… Неужели ты не хотела бы…
— Серафина! — перебила ее девушка. — Не говори ничего! Я уже все решила…
— Ну тогда… Тогда… — Серафина вздохнула. — Я не знаю, что и сказать тебе… Надеюсь, что ты потом жалеть не станешь. Ведь чем дальше, тем все труднее будет вернуться. Сейчас ты еще не так далеко ушла от своего дома, как тебе кажется. А вот через какое-то время…
— Нет, я слишком далеко ушла, — печально улыбнулась Агния.
— Тогда ни о чем больше не сожалей.
— Не могу.
— Надобно взять себя в руки. И все пройдет, сама увидишь. Рано или поздно все проходит. Истина хотя и старая, но весьма верная. И лично мною проверена!
— Не знаю, что бы я без тебя делала! — Агния опять решила было заплакать, но уже от прилива благодарности к Серафине.
— Подожди благодарить! Может, если бы не я, ты бы вернулась к родителям, и все бы у тебя уладилось.
— Если бы не ты, я бы уж умерла, — мрачно произнесла девушка. — У меня вся жизнь порушилась. А когда у человека жизнь рушится, он способен на любой поступок, даже на самый безрассудный.
— Ну-ну! Не вспоминай. Было бы из-за кого так страдать.
— Ведь я его любила… — пробормотала Агния.
— Любила одного, полюбишь и другого, — решительно заявила Серафина.
— Не говори так! Я никого и никогда не полюблю! — воскликнула девушка.
Серафина усмехнулась и ничего на это не ответила. Вскоре все вещи, которых оказалось совсем немного, были собраны, и женщины (как это было уговорено меж ними заранее) отправились на квартиру к Серафине.
Теперь следует рассказать поподробнее о Серафине и о том, чем добывала она себе средства к жизни. Справедливости ради надобно отметить, что Серафина ничего не скрыла от Агнии, когда предлагала ей перебраться к себе для житья.
Оказалось, что новой ее подруге принадлежала модная мастерская. Не самая, конечно, роскошная, как выразилась Серафина, но известная среди определенного круга лиц. Дело в том, что, помимо шитья, девушки, работавшие у Серафины, занимались и другим, гораздо более прибыльным и менее обременительным трудом. А попросту говоря — торговали собой. Кроме того, в ее доме шла большая игра. Господа, собиравшиеся у нее, играли по крупному, просиживая ночами напролет и забывая даже о девицах. С больших выигрышей и Серафина имела свою прибыль, и немалую. И не только от счастливых игроков, но и от шулеров, которых она у себя тайком привечала. Сама она не играла, разумеется, как не играли и ее девушки. Но дом ее пользовался большой «славой». И с полицией Серафина имела свою договоренность, оттого так свободно и весело разгуливала по городу.
Агния выслушала все это поначалу с ужасом, но потом, поразмыслив, поняла, что теперь ей претендовать особенно не на что. Она сама опустила себя на самое дно жизни, ниже уже некуда. И ей просто повезло, что Серафина неожиданно оказалась такой доброй и отзывчивой. Агния ничего не знала об этой стороне жизни, не знала, как пропадают девушки в городах, в страшных притонах. Чутье подсказывало ей, что с ней может случиться всякое, но что Серафина ее не обманывает.
Серафина сказала своей знакомой, что принуждать ее ни к чему не собирается. Хочет — пусть шьет, как-никак у нее мастерская, и работать тоже надо, а хочет… Вольному воля.
— Впрочем, можно еще и в монастырь пойти, — заметила Серафина. — И вечно оплакивать этого подлеца. Но он этого не стоит! Я честно тебе скажу — ты мне нравишься. Я хотела бы, чтобы мы были с тобой подругами. Да и, прямо сказать, обидно такую красоту похоронить в монастыре. Я, может, и не по-христиански рассуждаю, зато по-человечески. А там — кто знает. Ведь в жизни всякое случается! Еще неизвестно, как обернется…
— Да что уж тут может еще случиться! Как бы хуже не было, — сказала в ответ на это Агния.
— Не гневи Бога, Агния. Ты жива, здорова, ты не на улице!
— Верно…
За такими вот разговорами и началась новая жизнь Агнии.
4
Серафина не обманула. Она стала Агнии настоящей подругой, найдя в ней то, чего давно уж не было в людях, окружавших ее. Женщины и мужчины в доме Серафины были людьми малопорядочными, а то и вовсе никуда не годными. Другие в ее доме и не бывали, таков уж был род ее занятий. Агния же пришла будто из иного мира. Но и на нее, а Серафина это сразу же подметила, быстро подействовала атмосфера нового дома.
Дом Серафины был устроен следующим образом: парадная его сторона, обращенная к улице, была мастерской модистки мадам Серафины. И довольно доходной мастерской, посещаемой состоятельными дамами средней руки, комнаты которой были богато обставлены и украшены хорошей мебелью и огромными зеркалами. Со стороны же двора существовал тайный вход на другую половину той же самой мастерской, состоявшую из приватных комнат, в которых можно было уединиться. Там же была устроена и зала, в которой несколько раз в неделю разворачивалась игра на зеленом сукне. И там уже играли не по старинке в банк и штосс, а делали крупные ставки в покер.
Большинство девиц жили именно в той части дома, где велась эта тайная жизнь. Серафина жила там, где была устроена мастерская. Там же, рядом с собой, она поселила и Агнию.
Агния в первый же день познакомилась с устройством любопытного дома и с девицами, населявшими его. Часть из них днем шила, а ночью зарабатывала веселым ремеслом. Другая часть — работала только по ночам, и только две девушки занимались исключительно шитьем. Это не считая горничных, которые были только горничными, ибо две скромные деревенские девицы и помыслить себе не могли, чтоб заняться таким непотребством.
Серафина и в самом деле была модисткой, и весьма хорошей и изобретательной, для которой игра и девицы были отхожим промыслом.
— Ну что уж тут поделаешь? — пожимала плечами Серафина, рассказывая о своей жизни. — Так уж получилось. Не своей волей, скажу я тебе, мы этим ремеслом промышляем. Каждую сюда какая-то беда привела. Нет таких женщин, которые бы желали вести такую жизнь. Но многие входят во вкус, — усмехнулась она.
Поначалу Агния занялась шитьем, благо шить она умела. А потом, наблюдая за жизнью других обитательниц дома Серафины, предалась долгим размышлениям о той жизни, в которую попала. Она видела, что и Серафина не брезгует «такими» занятиями, более того, кажется, что ей это даже нравится. Она жизнерадостна и весела и к тому же всегда при деньгах.
Агния думала, что никогда больше не сможет полюбить. Если раньше ей хотелось наказать весь мир и самое себя, то теперь то разрушительное, стихийное чувство улеглось, а на смену ему пришло другое — более стойкое и более злое. Сначала мысли о грехе сопровождали почти все раздумья, связанные с этой ее новой жизнью. Но ведь она уже согрешила. Правда, из-за любви, но разве есть какая-то разница? Нет, ровно никакой. Тогда она решительно отмела мысль о грехе и подумала о деньгах.
Временами, будто очнувшись, она смотрела на себя как бы со стороны и не узнавала. Никто не учил ее дурному, но было, видимо, нечто в ее характере, чего она никогда не доверяла никому и из-за чего бежала с Алексеем и переселилась в дом к Серафине, зная о ее занятиях, и не искала приюта в монастыре, а думала теперь о вещах горьких и постыдных, как о самом естественном деле. Это было то свойство ее характера, которое заставляло ее думать только о сегодняшнем дне, жить не рассудком, но страстью.
