Прекрасная шантажистка - Федорова Полина (книги онлайн полные .TXT) 📗
Сердце Полины, как обручем, сжал страх. Что им теперь делать, где жить? Опять мыкаться по чужим домам, терпеть пренебрежение и чужие причуды? И тут в голову пришла мысль, напугавшая ее. Сомнения мучили ее всю ночь. Лишь под утро, когда уже стали меркнуть звезды, Поля приняла решение. Пусть простит ее Бог, но это был тот самый случай, когда было до того худо, что хоть волком вой...
3
Молодой человек двадцати восьми лет стоял в кабинете на втором этаже собственного особняка на Покровской и мрачно смотрел на свое отражение в трюмо на мраморном столике, заваленном всякими галантерейными безделками. Звали молодого человека Сергеем Михайловичем, и был он из славного рода князей Всеволожских. Мрачность князя объяснялась отнюдь не тем, что он видел в зеркале. На внешность сетовать не приходилось. Был Сергей Михайлович высок, статен, широк в плечах и узок в талии. Особую привлекательность придавали ему густые черные, как безлунная ночь, волосы, подстриженные по последней «байронической» моде, и серые, почти серебристые глаза. За этот яркий, запоминающийся облик получил он в полку прозвище Адонис. Но полковые насмешники остерегались злоупотреблять им, поскольку славился Всеволожский твердой рукой и зорким глазом, и охотников рисковать своей жизнью у барьера находилось мало.
Нынешнее мрачное настроение князя было связано с событиями последних дней. Уже был подсчитан ущерб, причиненный городу огнем: восемнадцать миллионов рублей. Стали известны и виновники пожара, точнее, виновница, словоохотливо поведавшая на дознании полицмейстеру обо всех событиях того злополучного утра третьего сентября.
Все началось с того, что Глафира Егоровна, супруга отставного штабс-капитана Андрея Михайловича Ермолаева, решила порадовать мужа пирогами. Затопила она печь да и бросила в нее обломок оси от телеги, а когда обломок загорелся, печное чрево выплюнуло горящую смолу прямо в низкий потолок. И пошло гореть. Через малое время пылал весь дом, а с ним занялись и соседние. Налетевший с Волги ветер раздувал пожар так, что огонь, разом обнимая до пяти домов, бросался с улицы на улицу. Сие произошло так быстро, что ни пожарные, ни полицейские, ни городские обыватели ничего не могли сделать и вынуждены были бежать к Волге и на Арское поле. Самому Сергею Михайловичу повезло. Огонь остановили буквально на стыке Воздвиженской и Покровской.
Князь поправил шейный платок и невольно поморщился — давала себя знать обожженная рука. Малоприятно, но придется задержаться в Казани еще на несколько дней, несмотря на то что в доме стоит невообразимый бедлам. Пришлось приютить на время как ближних, так и дальних родственников с детьми, прислугой, уцелевшим скарбом и даже любимыми собачками. Череда просителей шла с утра до вечера, всем — от губернатора Ильи Андреевича Толстого до дворника Федота — надо было что-то срочно решить именно с его помощью. Вот и сейчас князь отправлялся с визитом к губернскому предводителю дворянства, чтобы определить суммы пожертвований погорельцам и обеспечения их провизией хотя бы на первое время.
В дверь кабинета робко постучали. Сергей хмуро следил, как медленно открылась створка двери и в образовавшуюся щель просунулась взлохмаченная соловая голова Никитки — в былые времена верного ординарца, а ныне камердинера.
— Ваше сиятельство, к вам посетительница.
— Кто?
— Сказывают, родня. Госпожа Сеславина Полина Львовна.
Когда он вошел в гостиную, то сначала подумал, что там никого нет, и почти облегченно вздохнул. Слева, как эхо, в ответ прозвучат чей-то вздох. На краешке канапе в напряжении застыла женская фигурка в сером бесформенном наряде. Голову просительницы венчал огромный капор, почти полностью закрывая ее лицо. «Черт, как ее зовут?» — попытался вспомнить князь и, отбросив тщетные попытки, учтиво поинтересовался:
— Сударыня, чем могу служить?
Просительница подняла голову, и Всеволожскому с трудом удалось сдержать возглас удивления. Ее лицо словно жило отдельной жизнью от своего унылого обрамления, заставляя забыть и о вылинявшем платье, и о нелепой шляпке. Карие с едва заметной раскосинкой глаза, четко выписанные брови, нежный овал лица. А губы! Правда, сейчас они были плотно сжаты, а выражение этого лица было сосредоточено и холодно. «Интересно, какого цвета у нее волосы?» — вдруг мелькнуло в голове Сергея.
— Ваше сиятельство, меня зовут Сеславина Полина Львовна. Мы не знакомы, но вы, верно, знаете мою тетушку Клеопатру Семеновну Филиппузину? Она кузина вашего батюшки.
Голос просительницы прозвучал мягко с едва заметной хрипотцой, будто обволакивая собеседника.
— Конечно, помню. Весьма почтенная и весьма строгая дама, хотя я ее давно уже не видел. Здорова ли она?
— Она погибла, — голос ее чуть дрогнул.
— Примите мои искренние соболезнования. Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Иначе я к вам не пришла бы. То, что я собираюсь вам сказать, Покажется немного странным, но прошу вас выслушать меня с вниманием. — Девушка вздохнула с какой-то решимостью, будто ей предстояло вот-вот войти в ледяную воду. — После пожара я осталась совсем одна с младшей сестрой на руках. Родители умерли несколько лет назад, единственной родственницей была тетушка, теперь и ее нет. Средств к существованию у нас тоже нет. Потому я и обратилась к вам.
— Очень разумный шаг с вашей стороны. Я подумаю, чем можно помочь, возможно, подыщем вам место компаньонки или что-то еще...
Что-то еще... Сергей внутренне усмехнулся; он вдруг подумал о том, что еще хотел бы ей предложить. Уютный домик в Москве, свой выезд, драгоценные безделицы... Из легкой дымки мечтательности его вырвала требовательная интонация в голосе просительницы.
— Сергей Михайлович! Я не милости пришла просить! У меня к вам деловое предложение.
— Вот как? Деловое?.. С удовольствием вас послушаю, — ответил Сергей, невольно делая ударение на слове «удовольствие».
— Я предлагаю вам сделку.
— И какого рода? — приподнял брови Сергей.
— У меня есть некая бумага, касающаяся вашего батюшки. Я готова отдать вам ее при условии, что вы возьмете меня с сестрой в Москву, представите своей матушке, выведете в свет как свою родственницу и... обеспечите небольшим приданым.
— Что?! — оторопел от такого заявления Сергей.
— Князь! Я все продумала! При ваших связях и состоянии это не составит вам большого труда. Ну а вы... вы спасете доброе имя своего отца.
— При чем здесь мой отец, мадемуазель?! — внутренне закипая, произнес Сергей.
— Вот. Извольте прочесть, — достала она из ридикюля небольшой лист сероватой бумаги. — Это копия документа, который я готова предложить в обмен на ваше согласие выполнить мою просьбу. Точнее, после полного ее выполнения.
Сеславина сунула бумагу в руку князя и отвернулась.
Сергей с явной неохотой развернул документ, написанный округлым девичьим почерком.
«Милостивый государь князь Михаил Сергеевич. В ответ на Ваше согласие принять участие в устранении известнаго Вам Лица, сообщаю Вашему Сиятельству, что оное намерены мы совершить не позднее 12 числа Марта месяца, посему Вам надлежит быть в столице уже 10-го.
Вся гвардия с нами! Смерть самодержавному уроду!
Честь имею быть, милостивый государь, Вашего Сиятельства покорнейший слуга
Граф Валериан Зубов».
Строчки поплыли у него перед глазами. Отец!.. Как он мог ввязаться в эту историю! Да не фальшивка ли это? Сергей перевел испытующий взгляд на собеседницу, и в глубине ее глаз ничто не дрогнуло — она лишь плотнее сжала губы и заледенила лицо.
— Это шантаж, сударыня?! — Он вскочил, еле сдерживая ярость и испытывая страстное желание сомкнуть пальцы на нежной шейке этой девицы. Домик в Москве, безделушки... Что ж, судя по всему, она нашла превосходный способ все это заполучить!
Сеславина чуть вздрогнула, но потом не менее яростно ответила:
— Извольте прекратить орать! Сюда сбежится весь дом. Это просто деловое предложение, — потом чуть тише добавила: — Вы заинтересованы в том, чтобы заполучить этот документ. А нам с сестрой надоело жить в приживалках у сварливых старух. Я не требую немедленного ответа. Через час я вернусь, и вы сообщите мне о своем решении. — Она встала и, уже направляясь к дверям, бросила через плечо: — Надеюсь, вы не обманете моих ожиданий. Не провожайте меня.
