Футбольное поле - Амраева Аделия А. (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
– Итак, начнём, без музыки, – Ксения Алексевна начинает отсчитывать. Как же я не люблю первые цифры в счёте!
Мой папа – футболист… А я не могу играть в футбол. Из-за него? Но разве он в чём-то виноват? Он уехал. Но он ведь не бросал меня? Он ведь не отказывался?
– Молодчинки! И раз, и два, и три, и раз, и два, и три. Василий, спину прямо! Аружан, тяни носочек! И раз, и два, и три – от взора Ксении Алексеевны не скрыться. Не скрыться, если твоя партнёрша не Лариска. А Лариске меня доверяют полностью, в нашу сторону смотрят редко. У неё попробуй не потяни носок!
– Умнички! А теперь деми плие, вес на левую ножку, молодцы. А теперь с правой… Еркен, направо! Налево пойдём на второй такт! Ещё раз: и-и-и раз, и два… Так, стоп! Давайте под музыку.
Люблю танцевать под музыку. Точнее, люблю, когда она звучит. Все начинают волноваться, кто-то забывает движения, и на меня никто не обращает внимания. Ксения Алексеевна старается объяснять детали тем, кто её слушает. Я никогда не слушаю. А Лариска и так всё понимает, будто родилась в танце! Но и с Лариской можно справиться. Довести до слёз, например. Она побежит жаловаться, меня отчитают. И треть занятия я просто послушаю девчачьи крики, не выписывая непонятно кому нужные па.
Движение вперёд – набегание. Работаю внешней стороной стопы, потом внутренней, затем пяткой. Лариска нервничает:
– Ты что делаешь?
Я улыбаюсь:
– Дриблинг.
Шаг влево – короткое забегание. А что? Я ведь веду! Лариска дёргает меня на то место, где мы должны были быть по танцу. Шаг через первую позицию – это мягкий удар носком. Мяча нет, но он всегда передо мной. Стоит мне только захотеть. Вместо деми плие делаю подкат. Не задеть при этом ногу Лариски – это искусство. Она так и подставляет то одну, то другую. Но я не должен потерять мяч.
– Ксения Алексеевна, скажите Димке!
Вот крыса!
– Дмитрий, в чём дело? – Ксения Алексеевна останавливает музыку.
Я делаю невинный взгляд:
– Ничего, Ксения Алексеевна, я танцую! Как могу!
Мяч вот он, рядом с ногой. Главное – не потерять. Музыка и танец начинаются заново. Я веду мяч. Лариска старается его отобрать, но я продолжаю вести. Забегание, неудача, набегание – веду. Потеря мяча, подкат.
– Дурак! – Лариска вот-вот заплачет. Она думает, танец несовместим с футболом. А я совмещаю. И всегда буду совмещать.
К концу урока Лариска всё-таки заревела. Последний подкат был неудачным. Точнее, последнее деми плие… Но я совсем не больно ударил её по ноге! Совсем чуть-чуть!
– Дмитрий, я вынуждена вызвать твою маму. Так дело не пойдёт. Джентльмену не…
Да, да, Ксения Алексеевна, – не подобает так себя вести. И мяч вести тоже не подобает. Даже воображаемый… Только вот вызывать маму – это запрещённый приём!
Misses Next Match
У нас в отличие от старшаков есть самый неприятный чел, предусмотренный в футболе. Судья. Не знаю, кто это. Знаю только, что арбитр, как всегда, оказался недальновиден.
Против меня сфолили, он мне жёлтую карточку, я стал бороться в следующем матче – он мне ещё одну. Misses next match…
Но я, кажется, пропущу не только следующий матч…
Плавать-то я умею, но как собачка. А тут меня пытаются научить плавать брассом. Пусть учат – как отвернутся, я до бортика всё равно «собачкой» доплыву. Вода успокаивает. В воде размышлять хорошо.
Говорят, безвыходных ситуаций не бывает. Получается, я всё же смогу играть в футбол? Надо найти выход. Надо оправиться от фола, отсидеть всего один матч на скамейке запасных – и в бой! Снова на поле…
– Дима, плыви сюда, я посмотрю! – Тренер, Болат Серикович, скрестив руки на груди, наблюдает, как я бултыхаюсь в воде. Как я захлёбываюсь. – Разве я тебя так учил? Руки прямо перед головой, голову вниз!
Ещё говорят, надежда умирает последней. Последняя, первая – какая разница! Ведь она всё равно умирает. Моя надежда вновь выйти на поле бьётся в предсмертных судорогах, пока я осваиваю брасс.
Идти домой не хочется. Болат Серикович заметил, что я даже не стараюсь «плавать правильно». С чего он решил, что «по-собачьи» – это неправильно? Собакам же так не говорят, они плавают себе и плавают. Не нравится он мне! И плавать «правильно» мне тоже не нравится!
– Дмитрий! – Если мама называет меня полным именем, значит, будет ругать. – Мне звонила Ксения Алексеевна. Пригласила к вам на следующий урок. Не расскажешь почему?
– He-а, мам, не знаю, – я заталкиваю в рот как можно больше еды, чтобы мама поверила, что я не могу ответить на её вопрос.
– Хорошо. Выясним на занятии… Ты ничего не натворил?
Отрицательно мотаю головой. Такая наивная. Она думает, я сам признаюсь, что на уроке танцев довёл Лариску до слёз, потому что ударил её по ноге, забирая мяч в подкате… Нет уж. Если назначена казнь, то лучше оттягивать её как можно дольше. Следующее занятие вполне подойдёт.
Мама в этот вечер разговорчивая. Всё спрашивает и спрашивает: что делал, кто что сказал, понравилось на плавании или нет. Я ковырял в тарелке, ковырял…
– Мам, а если я не хочу ходить на плавание? – решаюсь спросить.
Мама молчит. Наливает чай.
– Мам, я – не – хочу – ходить – на – плавание! – чеканю каждое слово.
– Почему? – Мама даже не смотрит на меня! Сахар в чае ей намного интереснее собственного сына! И с каких это пор она пьёт чай с сахаром? А как же фигура?
– Не хочу, и всё!
– Потрудись объяснить причину.
– Мам, мы с ребятами… Ну… – Как бы ей это сказать, чтоб она разрешила?!
– Что «ну»? – мама пристально смотрит на меня. Так. Нужно собраться с духом… Я ведь не должен был слышать вчерашнего разговора, значит, вполне можно сказать про футбол.
– Мы с ребятами в футбол играем…
Мама делает глоток, встаёт, идёт к раковине, выливает чай и начинает мыть посуду.
– Ну, знаешь, во время чемпионата мира это модно. Ну в футбол играть… – голос становится предательски тихим. Я замолкаю. Покопаюсь лучше в тарелке. Кто там сегодня играет? Франция и Южная Африка? Ну-ну, французы, думаю, продуют и этот матч тоже. Во всяком случае, я не удивлюсь. Вот эта маленькая фасолька – французы, а вот эта большая – ЮАР…
– Какой чемпионат? – вдруг спрашивает мама.
– А?
– Какой чемпионат? Ты что, футбол смотришь? – мама начинает кричать. Она редко кричит, но когда кричит… Пиши пропало. – Ах ты, паршивец, футбол, значит, смотришь? Мало того, что играешь, ещё и… – надо мной нависла поварёшка. Я сжимаюсь и зажмуриваюсь. Сердце лезет в горло.
– Если ты не голоден, марш в свою комнату! – Мама хватает тарелку, выбрасывает еду в помойное ведро… Что там дальше, я не буду досматривать. В комнату – значит, в комнату. Такой я маму ещё не видел.
Я даже дверь закрыть не успел, слышу шаги… Мама грубо распахивает дверь и входит за мной. Она никогда меня не лупила, неужели это «никогда» сегодня закончится?
– Слушай меня внимательно, Дмитрий, – родной голос звучит по-новому, как посторонний, чужой. – Ты будешь заниматься плаванием и танцами. Будешь посещать дополнительные занятия. С июля, когда закончатся дополнительные занятия, ты пойдёшь в секцию каратэ. Я об этом на днях договорюсь. Запомни: ни о каком футболе не может быть и речи! Забудь это слово, ясно?
Я молчу. Глаза, предатели, говорят за меня. Не могу пошевелиться. Даже чтобы смахнуть слёзы…
– Я спрашиваю – ясно? Нечего плакать, давить на жалость. Будет так, как я сказала. И о чемпионате тоже забудь, чтобы даже в газетах не читал! Ты меня понял? А?
Молчу… Слёзы ручьём…
– Я не слышу ответа!
Надо рискнуть, надо… Надо сказать… Решаюсь:
– Почему?
Мама повышает тон, видимо, чтоб понятней было:
– Потому что я так сказала, я так хочу!
