Личико ангела (СИ) - Фернандес Анхелика "angelcyprus777" (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Что с ней происходит?
С одной стороны ее консервативные принципы и взгляды не позволяют отвечать на поцелуй незнакомого мужчины, а с другой -она хотела его соблазнительных ласк, доводящих ее до безумства.
За двадцать два года Эрин встречалась только раз. В пятнадцать лет она пригласила своего одноклассника -Пьеро к себе домой, однако знакомство с родителями разрушили все иллюзии. Ее в не меру старомодные отец и мать потребовали, чтобы дочь больше не приводила и не встречалась ни с кем, пока не окончит школу.
Но повзрослев Эрин утратила всякую тягу к заведению знакомств. После смерти отца на ее плечи легли забота об их фамильном парижском домике и постоянные жалобы матери на нехватку денег. Ее мать страдала игровой зависимостью, проигрывая все деньги, заработанные Эрин в ресторане официанткой, на участвование в скачках.
А потом заставила ее бросить учебу на озонотерепевта и отправиться в далекую Италию, где чисто по случайности ее сразу приняли на работу в достаточно богатую семью Романьоли, что привело Эрин в необузданный восторг, но девушка не ожидала, что попадет под магнетическую власть брата босса.
-Тебе понравилось? -промурлыкал Симоне, взяв бокал из ее рук.
Эрин хотела отрезать банальное "Нет", но от сексуальной куры, исходящей от итальянца, выдохнула:
-Очень понравилось.
Ее хриплый шепот возбудил Симоне так сильно, что он испытал ноющую боль в напряженнос достоинстве.
Он хотел ее с первой минуты, когда увидел в больнице. И желание его усиливалось с каждой секундой.
— Сейчас ты ощутишь настоящее удовольствие, bella mia, — отозвался Симоне. Он окунул палец в ее шампанское и оставил влажный след у нее за ухом, на нижней скуле. — Мне так хочется насладиться вкусом шампанского и твоего тела, — шепнул он ей и губами пробежал по ароматному следу, языком слизывая сладкие капли шампанского.
Эрин и шампанское — от подобного сочетания Симоне захмелел сильнее, чем от целой бутылки дорогого вина. Прикосновение к ее коже, гладкой, сладкой, обдало его напряженное до предела тело жаром, пронзило судорогой желания. Он жаждал ее, страстно хотел впитать, познать ее всю без остатка.
Глядя неотрывно девушке в глаза, Симоне вновь погрузил палец в шампанское, чтобы провести линию от подбородка вниз по шее к ложбинке между грудями. Алчущие губы повторили увлекательный маршрут.
Почувствовав жаркие поцелуи на груди, Эрин изогнулась в истоме:
— Mon dieu, Simone...
Симоне подхватил ее на руки и понес вовнутрь виллы. Эрин прижалась головой к могучей груди, стараясь забыть о всем на свете, кроме его сводящего с ума мужского запаха.
Француженка не поняла, как они очутились в спальни, обставленной в темно-зеленых тонах, шкафами из красного дерева, двумя вазами с рощами и кроватью королевских размеров.
Симоне опустил ее на кровать, приникнув к ее губам в дерзком поцелуе, а руки медленно начали снимать платье.
Его пальцы коснулись подвязки на чулков, и Эрин залилась румянцем, осознав, что лежит перед ним абсолютно обнаженной, не считая шелковых белых трусиков.
-Bella mi!.. -выдохнул Симоне, поцеловав набухший розовый бутон, отчего Эрин застонала.
Внезапно он отстранился, быстро избавился от рубашки. Сапфировые глаза жадно наблюдали за ним.
-Я бы устроил тебе стриптиз, но я сгораю от желания -страстно прошептал он, срывая с себя последние детали туалета.
Эрин тяжело сглотнула, подавив любопытство посмотреть на его природное достоинство, но Симоне наклонился над ней и начал покрывать ее шею поцелуями.
-У тебя самые чувственные соски, таких я не встречал ни у одной женщины -хрипло рассмеялся Симоне.
Эрин беспокоило совсем другое: сказать ему или нет о своей неопытности, о том, что она боится его разочаровать. Но еще больше она боялась — и не хотела — нарушить магию, которой он ее окутал. Когда же он снова заключил ее в объятия и начал осыпать поцелуями, было поздно что-либо говорить. Его язык оказался у нее во рту, охвативший тело жар растопил все сомнения. Ею владело одно-единственное желание — чтобы он прижимал ее к себе и не отпускал.
Он напрягся, раздвинул ей ноги.
Эрин вцепилась в его волосы, притягивая к себе, и громко вскрикнула, когда острая и режущая боль пронзила ее тело.
Симоне так глубоко овладел ее, что сперва принял ее крик за результат экстаза, но заметив кровь, текущую по стройным бедрам, резко остановился и вскочил на ноги.
-Вы поторопились, а я...-виновато пробормотала Эрин, увидев в черных глазах огонь ненависти и отвращения. По щекам потекли предательские слезы, но следующие слова итальянца ударили больнее хлыста:
-Я никогда не спал с девственницами. Они мне противны.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Девственница.
Симоне брезгливо поморщился. Невинные девушки никогда не возбуждали его, даже Сицилия имела сексуальный опыт. Единственное, что привлекло его в ней двадцать лет назад. Соблазнительная высокая блондинка с блестящими черными глазами смогла запутать его в сетях мнимой любви и женить на себе.
Эрин -девственница...была точнее!
Эта мысль не давала ему покоя. Для итальянцев девственность всегда подразумевалась некая ответственность за женщину, который мужчина открыл мир страсти.
Симоне вовсе не желал обзаводиться брачными узами вновь. Эта часть под названием семейная жизнь навсегда отставлена.
-Черт, ты не намекнула даже, что невинна? -рявкнул Симоне, накинув махровый халат проводя рукой по волосам, стараясь не смотреть на аппетитные ягодицы.
-Что я не так сделала, Симоне? -тихо прошептала Эрин, несколько раз всхлипнув.
Она отдала мужчине самое дорогое, а он бросил ей обратно в лицо этот дар, как грязную тряпку. Ее невинность вызвала у него презрение. Таким образом он мог бы смотреть на испорченный товар в магазине.
Эрин, пошатываясь, встала, подняла трусики и надела, несмотря на саднящую боль в низу живота, которая усиливалась по секундам.
-Тебе плохо? -холодно осведомился Симоне, закуривая сигарету, напустив на себя более безразличный вид. Хотя ее бледное лицо и опухшие глаза напугали его всерьез.
Он мог причинить ей боль, ведь Симоне даже не имел опыта обращаться с девственницами. Его взгляд снова переместился на алое пятно на белоснежной простыне.
След ее невинности.
Как странно для молодой женщины двадцати одного года в мире, где секс – дело привычное
