Фантум 2013. Между землёй и небом - Гелприн Майкл (книги регистрация онлайн txt) 📗
Президент понял, что произошедшее – всё-таки не диверсия, а нелепая случайность. В которой, по большому счёту, виноват он сам. Кайс видел кнопку на стене, о которой сейчас бормотал Бенсон, и знал о её назначении. Но президенту США очень уж сильно хотелось увидеть, что за рояли прячут яйцеголовые в развесистых кустах своих формул.
– Вирус передаётся воздушно-капельным путём, это мы уже установили, – сказал молодой учёный.
– И вырвется волк, – нараспев произнёс Кайс.
– Никак нет, господин президент, стекло… – начал Бенсон.
– Это слова из одного примитивного стишка, претендующего на божественное откровение [1], – перебил его Кайс. – Впрочем, неважно. Вы неплохо поработали. Получилось нечто весьма неожиданное. Но даже истина – это только то, что можно использовать. Почему бы нам не найти применение этой любопытной технологии? Пройдёмте в ваш кабинет. Нам надо кое-что обсудить.
Бенсон неуверенно улыбнулся. Его смуглое лицо, ставшее от страха пепельно-серым, постепенно приобретало нормальный цвет. Он кивнул. Президент и учёный вышли в коридор.
За ними двинулась и волна запаха – едкого, вонючего запаха предсмертного пота. Дорогой костюм президента пропитался этим малоприятным амбре так, что теперь одежду оставалось только выкинуть. А уж о том, чтобы идти в этом костюме на запланированное через час совещание в Белом доме, и речи быть не могло. Но Кайса передёрнуло по другой причине. Запах напомнил президенту ту часть его жизни, с которой, как ему казалось, несколько лет назад было покончено навсегда.
– У вас нет какого-нибудь лишнего халата или комбинезона? – спросил Кайс.
– Не знаю, господин президент, сможем ли мы найти что-нибудь подходящее, – ответил Бенсон.
– Главное, чтобы размер подошёл, – сказал Кайс. – Я неприхотлив.
– Хорошо, мы постараемся что-нибудь подыскать, – ответил молодой учёный и вынул из кармана трубку внутренней связи.
Когда Бенсон объяснил клерку, что именно требуется, спутники уже подошли к кабинету молодого учёного.
– Разрешите один вопрос, господин президент, – сказал Бенсон, доставая пластиковую карточку-ключ.
– Пожалуйста, – сказал Кайс.
– Вы несомненно заразились, – произнёс Бенсон. – Но подобный исход я наблюдаю впервые. Ваш организм оказался в силах преодолеть болезнь. Это означает, что ваш генокод на редкость своеобразен, господин Кайс. Хотелось бы проследить закономерность, и тут сойдёт любая зацепка… Не встречалось ли в вашем роду каких-либо отклонений, чего-то необычного, господин президент?
Кайс глянул на него. У Бенсона почему-то закружилась голова, во рту пересохло. Он промахнулся мимо щели, в которую надо было вставить карточку. Жест получился до неприятного жалким.
– Нет, – сухо ответил Кайс.
Он вовсе не собирался водить врача по развесистым ветвям генеалогического древа, в тени которых прятался отвратительный уродец. Изъеденные язвами роговицы производили непрерывный поток слёз, но он был великим насмешником, этот монстр, одно плечо которого уверенно высилось над другим. Он всласть, до слёз похохотал над честолюбивыми планами Кайса в молодости. Уродец гордо, как какой-нибудь граф в средневековье, носил свой сложный титул – семейная дизавтономия Рейли-Дея.
Чудовище было изгнано при помощи наноботов Химмельзона. Тех самых сереньких жучков, которые, стаями вылетая из коробок, установленных в центре городов, в течение получаса превращали в беспомощных уродов даже телкхассцев, а через полчаса от всего живого оставались лишь не представляющие опасности эпидемий мумии…
Всё дело в концентрации.
Учёный наконец справился с электронным замком.
– Да, кстати, как вы относитесь к горам, Бенсон? – спросил Кайс, когда они вошли в кабинет. – Воздух там, говорят, не в пример чище. Горные лыжи, я думаю, психологически разгружают ничуть не хуже велотренажёров… Вы любите кататься на лыжах? Так, чтоб только ветер в ушах свистел?
– Адреналина мне хватает и на работе, – угрюмо сказал Бенсон.
Кайс хохотнул:
– Да уж… А если серьёзно, Реджи?
Бенсон указал президенту на обитое кожей кресло. Кайс сел. Учёный устроился напротив в точно таком же кресле.
– Я родился в Техасе, а местность в нашем штате плоская, как стол, – пожал плечами Бенсон. – Но, пока жил в Швейцарии, поддался жестокому обаянию фрирайда. А сейчас времени ни на что не хватает, да и доску я потерял при третьем или четвёртом переезде. А к лыжам, господин президент, я как-то равнодушен…
– Дело вкуса, – сказал Кайс. – Вам предстоит небольшая командировка, Бенсон. Место чуть поближе, чем Швейцария, но для фрирайда тоже подойдёт, я думаю. Так что купите себе самую лучшую доску из этих, новых, с электронными стабилизаторами. Я не хочу, чтобы одни из самых лучших мозгов, которые мы можем себе позволить за наши деньги, размазались на каком-нибудь живописном уступе.
Кайс снова засмеялся. На этот раз молодой учёный присоединился к нему.
Леон увидел идущих к нему двух санитаров. Шерсть у него на загривке встала дыбом. Леон завыл, хлестнул себя хвостом по бокам. Эхо отразилось от стен полупустого вольера, пошло гулять по помещению.
– Тише ты, дьявол… А, чёрт!
Санитар, открывший дверь, успел отпрянуть. Зубы Леона клацнули в сантиметре от его кисти. Санитар проворно захлопнул решетчатую дверь. Закрыть на замок он не успел, просто прижал всем телом. Леон завыл – отчаянно, безнадёжно. Второй санитар с опаской посмотрел на парня, сидевшего в соседнем вольере, и сказал:
– Успокой его. Он же вроде тебя слушается.
Всего вольеров здесь было двенадцать – забранные крупноячеистыми решётками квадраты по обеим сторонам узкого прохода. С одной стороны проход кончался тупиком, а с другой стороны находился пост охраны, где сейчас сидели два охранника, и тяжёлая дверь с глазком. В помещении пахло мокрой шерстью, испражнениями и лекарствами. Десять вольеров пустовали. Не прошло и месяца, а Курт и Леон остались здесь вдвоём. Остальных, как с невыносимой корректностью выражался один из охранников, Хуан, уже «сактировали», то есть списали по актам. Вольер, где сидел Курт, отличался от остальных только койкой и синим бачком биотуалета в углу.
Курт поднялся, подошёл к решётке. Он посмотрел в глаза Леону. В жёлтые, слезящиеся глаза полубезумного волка.
Я НЕ ХОЧУ. Я ВСЁ ЗНАЮ, ВСЁ ПОМНЮ… Я ГОТОВ УМЕРЕТЬ, Я ВСЁ ПОНИМАЮ…
НО Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ ТЕРПЕТЬ, КАК ОНИ ОТРЕЗАЮТ ОТ НАС ПО КУСОЧКУ!
Волк постучал по полу железной палкой с грубой имитацией ступни на конце, которой заканчивалась его передняя правая лапа.
УСПОКОЙСЯ. СЕГОДНЯ ТЫ УМРЁШЬ.
ПРАВДА?
ДА. СЕГОДНЯ – ТВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ. ТЫ УМРЁШЬ С ЧЕСТЬЮ, КАК ПОСЛЕДНИЙ ВОИН…
А ТЫ?
Я? МНЕ ТОЖЕ НЕДОЛГО ОСТАЛОСЬ. ВСТРЕТИМСЯ В ВАЛГАЛЛЕ, ЕФРЕЙТОР ЛЕОН ШМИДТ…
Волк подошёл к двери и небрежно толкнул её мордой. Санитар, стоявший с другой стороны, упал. Второй потянулся к висевшему у него на поясе пистолету, да так и замер под взглядом холодных жёлтых глаз. Охранник привстал, стягивая с плеча автомат. Волк аккуратно переступил через тело и направился к двери, словно и не заметив угрожающей позы санитара. Железная нога стучала по полу. Миновав пост охраны, волк сел под дверью, покосился на санитаров и хрипло тявкнул. Один из них помог второму подняться, они подошли к зверю. Надели намордник, стянули шею жёстким ошейником на толстой цепи. Санитар открыл дверь, и они вывели Леона. На прощанье волк оглянулся совершенно человеческим движением – через плечо. Курт отдал ему честь резким, размашистым жестом. Дверь захлопнулась.
– А я? – спросил Курт. – Что у вас сегодня для меня?
– У тебя сегодня выходной, – ответил Хулио и сел, поставив автомат рядом. – Винченцо не приехал.
– Хочешь погулять? – спросил Хуан. – Или на спортплощадку сходить?
Курт задумался на миг.
– А здесь библиотека есть?
