Лишь небеса знают - Кофман Элайн (книги полностью .txt) 📗
Ладно, она своего добилась и станет его женой. Но больше у нее не получится ничего. Это он ей обещал.
Пора было возвращаться домой, и, пройдя по лугу, он свернул на дорогу, которая шла мимо озера к городу. Элизабет он увидел сразу же — воздушное создание, выросшее перед ним в зыбком предзакатном свете.
Тэвис остановился и стал наблюдать за ней. Богиня в льняной рубашке, наслаждающаяся теплом и светом, королева воздуха. Она стояла неподвижно, повернувшись к солнцу, исправно выполнявшему свою работу, высвечивая то, что прикрывала тонкая ткань. Он уже видел ее обнаженной, но ее тело, прикрытое почти прозрачной, намокшей материей, возбуждало еще больше. Порыв ветра приоткрыл начало ее груди, и оттого, что она была недоступна, он ощутил вожделение, которого еще не испытывал прежде. Неожиданно, словно ощутив на себе его взгляд, она посмотрела кверху и, быстро надев платье, ушла.
Снова проклиная ее и ощущая боль неосуществившегося желанья, он поклялся поскорее забыть мимолетную сцену, случайным зрителем которой он только что был, сознавая в глубине души, что предпочел бы стать ее участником.
Поженились они через три дня. Церемония бракосочетания была скромной и состоялась в гостиной Элизабет. Присутствовали только ее родные, Бекки и неизменные спутники Тэвиса — Натэниел и Кол.
— Я думал, ваш брат Николас приедет, — сказал Тэвису Сэмюэль, пытаясь хоть как-то завязать разговор.
— Я не пригласил Ника, — холодно ответил Тэвис и отвернулся.
— Негодяй ужасно зол, — прошептал Дрейк на ухо Мэту.
— Мы заставили его жениться, но мы не можем сделать так, чтобы ему это нравилось, — тихо ответил Мэт.
— Ну и отлично, — вступил в разговор Баррет, — вид у него не особенно счастливый.
Будто ощутив напряжение в комнате, преподобный мистер Фипс, прочистив горло, произнес:
— Если все в сборе, то можно начинать.
Последний раз взглянув с мольбой на братьев, Элизабет оказалась в объятиях плачущей Бекки.
— Все образуется, я точно знаю, — лепетала ее подруга. — Не грусти, Элизабет, нельзя, ведь у тебя же свадьба.
Когда Тэвис приблизился, чтобы взять ее за руку, Элизабет ощутила сначала панику, а затем дурноту.
"Боже, только бы мне не стало плохо прямо здесь, — пронеслось у нее в голове, — при нем".
— Ай-ай, что-то вы неважно выглядите, моя милая, — раздался голос Тэвиса. — Только не говорите, что передумали. Разве не этого радостного дня вы дожидались так долго?
— Мне нехорошо, — ответила Элизабет.
— Тогда нам лучше поторопиться, — жестко ответил Тэвис и, обратившись к священнику, попросил: — Будьте добры, приступайте, достопочтенный Фипс.
Элизабет стояла как статуя, слушая, как слова священника, словно эхо, отзываются в ее пустой душе. Ее мутило. Сердце ее учащенно билось, щеки горели, а пальцы сделались ледяными. Никогда прежде не была она так несчастна.
Украдкой взглянув на Тэвиса, она еще раз убедилась, что он холоден как камень. Лицо его превратилось в застывшую маску с побелевшими сжатыми губами.
— Дорогие возлюбленные…
"Ложь", — подумала Элизабет и, подняв голову, увидела перепуганные глаза Бекки.
— Мы собрались все вместе…
Следя за Бекки, она почти не заметила, как Тэвис надел ей на палец кольцо.
— Объявляю вас мужем и женой!
Вдруг до нее дошел смысл этих слов. "Объявляю вас мужем и женой!" — она стала женой Тэвиса Маккинона. Тупо глядя на тонкий золотой ободочек на пальце левой руки, она чувствовала невыносимую тяжесть на сердце.
— Соединенных Господом, да не разъединит человек.
"Нельзя разъединить то, что уже разъединено", — подумала Элизабет, чувствуя, как касаются ее ледяные губы Тэвиса Маккинона.
— Вы добились своего, моя радость. Вы до того стремились меня заполучить, что вас ничто не смогло остановить, — ядовито прошептал он ей на ухо.
Она попробовала отстраниться, но он слишком крепко держал ее.
— Что вами движет? Откуда такая решимость на вашем прелестном личике? Можно подумать, что вы отдались мне, чтобы получить то, чего хотели.
— А вам не приходило в голову, что, совершив ошибку, когда мы с вами оказались вдвоем, я наказала себя больше, чем вы? — прошептала она в ответ. — Я тоже погубила себя.
— Нет, — ответил он. — Не погубили.
Элизабет закрыла глаза, из последних сил стараясь не расплакаться прямо здесь, при всех. Взяв себя в руки, она снова взглянула на него и увидела в его глазах прежний укор.
Ей стало страшно. Беспросветное уныние охватило ее. Она стала женой человека, который ее не любит, их ребенок родится прежде, чем окончится положенный срок — с этим она успела смириться. Но какие еще невзгоды ожидают ее впереди?
17
Сидя на кровати в доме мужа, Элизабет задумчиво теребила бантик на ночной рубашке. Она успела выплакать все слезы и думала теперь о том, что даже в самом диковинном сне ей не могло бы наверное присниться, что первую ночь после свадьбы она проведет вот так, одна.
Она оглядела комнату. Пусто и холодно. Пустые надежды. Холодно на душе. Если бы не ребенок, ее жизнь сложилась бы иначе. Но сейчас выхода нет.
Спрыгнув с кровати, Элизабет накинула халат и, спустившись по сумрачной лестнице, открыла дверь кабинета Тэвиса.
— О, — произнесла она, попятившись, — я не постучала, потому что думала, что вы спите.
Тэвис оторвался от бумаг, которые просматривал, и взглянул на нее нагло, не скрывая холодного презрения. Пожалуй, впервые в жизни Элизабет пожалела о том, что не родилась мужчиной. Ей захотелось как следует врезать ему.
— Зачем вы пришли, Элизабет, — поинтересовался он.
— За книгой.
— Пожалуйста, — он показал на книжные шкафы, — хотя едва ли вы найдете здесь то, что вам интересно. Книги у меня в основном по архитектуре, мореплаванию…
— Я знаю, чем вы занимаетесь, Тэвис.
Он покраснел и взглянул на нее еще злее. Как ни странно, Элизабет не доставило удовольствия то, что она задела его. Неожиданно она заметила на полу возле его кровати два больших саквояжа, и третий, поменьше, полный бумаг, на столе. Сердце ее замерло.
— Вы уезжаете?
— Да.
— Почему?
— Я полагаю, вы знаете почему.
— Решили удрать.
— Можете называть это, как вам нравится.
— Зачем вы это делаете? Неужели мы не могли бы хоть как-то договориться? Неужели вам обязательно срывать на мне зло? Поверьте, я делала все, что было в моих силах, чтобы предотвратить свадьбу.
— Но все же не выдержали под конец.
— Мне пришлось согласиться.
— Пришлось, захотелось — не все ли равно. — Он в упор посмотрел на нее.
— Обстоятельства… — она испуганно замолчала. — У меня появилась причина, — осторожно добавила она.
— Причина. Ах, какое милое слово! Удобное. Причина. Что-то вроде небольшого покрывала, под которое можно спрятать эгоизм. Возможно, я и удираю, зато не хитрю.
— Я надеялась…
— Я знаю, на что вы надеялись, Элизабет. Мне это известно уже много лет. Но вам пора наконец усвоить простую истину: я вас не любил, не люблю и никогда не буду любить. Пока меня не будет, вам стоит приучить себя к этой мысли. Иначе я буду вынужден повторять это снова и снова.
— Вы вернетесь? — Она вдруг поймала себя на том, что завидует ему. До чего же легко быть мужчиной — упаковал вещи и уехал, позабыв об ответственности.
— Вернусь… когда-нибудь.
Больше он не захотел ничего добавить. Сложив в саквояж последние бумаги, он защелкнул замок. Элизабет молча смотрела на него, не веря своим глазам. Взгляд ее упал на почти пустую бутылку рома. Словно прочитав ее мысли, Тэвис вздохнул и сказал немного мягче:
— Дело не только в вас и не в том, что я пьян. Я еду в Вашингтон. Буду работать для флота. Я еще заставлю проклятых южан пожалеть о том, что к ним попали мои чертежи.
— Ненависть и мстительность будут вам отличным подспорьем, — заметила Элизабет.
